– Ловелас?! Алик, ты, что ли?
– Купол? Вот встреча, блин! Не ожидал тебя увидеть здесь, – Ливадный стал перезаряжать ружье, бледность на его лице выдавала крайнюю степень волнения, – спасибо, что покрошил этих ублюдков. Закупорили меня здесь, не выйти, не соскочить с балкона. Думал, навечно останусь тут.
– А ты что здесь делаешь? Прикид нехилый у тебя, – поинтересовался я, краем глаза поглядывая через окно подъезда на двор.
Экипировка Ливадного реально вызывала завидки: чистая новенькая "горка", натовские скандинавские берцы, АК-103 за спиной, под завязку набитая БК разгрузка, "Сайга-20" в руках. Хорошо где-то отоварился. Дизель кивнул Ловеласу в знак приветствия и встал в охранение этажом ниже. Ему порядком чиркнуло на улице пулей плечо, и сейчас парень пытался оказать себе медицинскую помощь.
– Я как обычно… По бабам. Сам же знаешь, какая у меня страсть! – Глаза Алика бегали, хитрая физиономия сменила испуганный фейс.
– Ну, мы все любим девчонок, но не в это же время, когда город тонет в крови, задыхается от пришлых!
– Как пафосно, е-мое! Война войной, а обед и телки по расписанию, – Алик криво улыбнулся, но вид его говорил о том, что он спешит и переживает за что-то, – ну… ты это… бывай, дружбан. Почешу дальше, пока очередных фраеров не подвалило.
– Ты не слышал про "чморей", где они прячутся? Говорят, где-то в этом секторе, – спросил я, пропуская его мимо себя.
– Не-а. Мне по барабану, кто такие, где кантуются. Я сам по себе, вольный стрелок, мля!
Алик подмигнул и скрылся в сумерках подъезда. Снизу донеслось его прощальное "Покеда, партизаны!". У меня осталось чувство, что я натворил страшных дел или заколол бабушку своего друга, а теперь пытался скрыть следы. На душе стало тяжко, на языке горько, в висках застучало. Все бы ничего, но бабушка явилась вдруг в реальности. Сверху, тихо шоркая и громко причитая, показалась старушка из квартиры на пятом этаже. Из ее сумбурной словесной околесицы я с ужасом понял, что только что подъезд покинул один из бандитов, наводящих страх на местный район.
Ловелас!
От этой мысли у меня чуть мозг не взорвался. Я попытался успокоить старушку, выпытать у нее приметы бандита. И, судя по описанию, этот Алик только что "положил" всю семью этажом выше, изнасиловав с элементами изуверства дочь главы семьи. Я бросился наверх, в квартире с распахнутой дверью нашел лужи крови, обрызганные ею же стены, четыре трупа, включая ребенка и девушку лет восемнадцати. Когда-то очень симпатичную девчонку. Ее обнаженный вид и поза подсказали о насильственных действиях убийцы. На всех телах в основном виднелись резано-колотые раны, но обнаружились и пулевые, рваные. Рядом валялись гильзы от…
– Дизель! – крикнул я в лестничный пролет.
Друг быстро взлетел по ступенькам, скривился при виде ужасной картины и, не обращая внимания на увещевания бабушки, вопросительно посмотрел на меня.
– Ловелас.
– Уверен? Не может быть! – удивился Антон, сжимая кулаки.
– Все сводится к одному. Его почерк, его гильзы, да и присутствие его здесь не случайно. Быстро наружу. Может, недалеко ушел.
Мы помчались вниз, во дворе кроме трупов и разгорающегося домика на детской площадке не наблюдалось ни души. Ясно-понятно, что изувер ушел, буквально сбежал, унося ноги от вездесущего и проницательного командира самообороны Энска. Каковым я и считал себя.
– Знаешь что, вдвоем сейчас мы вряд ли найдем этого гандона, а вот на заметку взять стоит, – сказал я, осматривая местность в прицел, – это же надо так… Стоял рядом и целку строил из себя, типа свой в доску и по бабам ходит ночами. А он, оказывается, свое хобби с мирного времени перетащил в настоящее, стал маньяком и хладнокровным палачом. Сука!
– Купол, мне вообще кажется, что он их предводитель, – пробубнил Дизель.
– Чей?
– "Чморей" этих. Командир их.
– Почему ты так считаешь?
– Ну… среди трупов не увидел приверженца высшей иерархии, а Ловелас был экипирован лучше всех. Да и хитрее всех оказался. Своего завалил для проформы. Хитер, сволочь! Он мне и раньше не нравился, козел, а сейчас я понял, что все к одному. Что он способен на такие деяния, врал, волновался.
– Что ж ты раньше-то свои доводы мне не высказал, взяв на мушку фраера этого? – с укором сказал я, тряхнув оружием.
Антоха что-то заворчал, но я уже зна́ком показал ему сваливать. Потому что за углом дома послышались сигнальный гудок знакомого "Хаммера" и выстрел "Сайги".
Глава 13
Нерешенные задачи
Вдоль обшарпанной, забрызганной кровью стены на коленях с закинутыми на затылок руками стояли семнадцать человек. Понурые, грязные, сгорбленные тела, испуганные до смерти взгляды. Они пялились в пол и боялись поднять глаза на своих палачей. В углу бездыханными лежали пять человек из обслуги энергоцентра. Участь оставшихся в живых, казалось, была решена.
Ерема опустил бинокль, повернулся к товарищам. На их вопросительные взгляды сказал:
– Семнадцать живых, в том числе раненых. Пятеро фрицев возле них, двое на входе, трое с пулеметом у проходной. Мотоцикл с люлькой, снайпер на крыше возле вентилятора. Больше не заметил никого.
– Оружие какое у тех охранников, что пасут пленных? – спросил Николай, потирая цевье своего АКСУ.
– Винтовки. У офицера автомат.
– Раз офицер с ними, значит, других фрицев в здании нет. Типа отдыхающих, – заметил Денис, закурив "в кулачок", чтобы, не дай бог, не выдать себя искоркой в ночи, – я в оптику тоже снайпера засек. Благо пялится большей частью во фронт, а не в нашу сторону.
Ерема прищурился, глядя на Урана. Странная кличка у парня этого. Сам боец хорош, проявил себя в рейде отлично, вовремя замечая врага и метко паля в него, предостерегая этим товарищей. Ему бы в спецназе служить, а не с машинами ковыряться в СТО.
– Слушай, Ден, ты кто по Зодиаку? Уран – это, я так понимаю, твоя планета? – Сергей закинул в рот орех, начал жевать его.
– Планета-то моя, но большей частью не с ней связано прозвище, – Денис как-то смущенно улыбнулся, видимо, вспоминая шутливый эпизод в своей жизни, – друзья-медики так обозвали еще в ординатуре. Я медакадемию заканчивал, потом урологом поработал года три, пока не понял, что зарплаты врача не хватит прокормить семью и повозить их на моря.
– А зарплаты автослесаря хватает? – отозвался сержант, мышкой ютившийся сбоку.
– Я не слесарем роблю, а по электрике. Движки перебрать могу с закрытыми глазами. По иномаркам больше. Нет, капусты и в этой стезе не хватает. Но дело любимое и не могу сидеть лениво в кабинете, писюны да анусы всю жизнь трогать мужские.
Сержант хихикнул, Ден зло посмотрел на него.
– Че смешного? Тебя эта проблема еще не затронула, мент? Скоро прибежишь к врачу, ойкать и стонать будешь, на цыпочки вставать, крыльями махать.
– Я не мент, – пробурчал недовольно вохровец, – чего это я вдруг махать стану?
– Станешь, – поддержал разговор Николай, – поверь мне, станешь. Ты еще молод, пацан. Тебя такие проблемы в жизни не посещали. А я сталкивался уже и с геморроем, и с простатитом, мля буду! Когда врач в жопу залазит, мало не покажется.
– Че это он в зад залазит? Зачем? Других способов нет, что ли?
Денис вздохнул, затушил окурок о каблук, пристально посмотрел на сержанта. Тот даже в сумерках заметил блеск его глаз.
– Способов лечить простату много, но все они неэффективны. Или долго. Лучший вариант – массаж ее по методу пальпации. Поверь мне, мужики в кабинете взлетают не только с запущенной болезнью. А в среднем состоянии. Даже амбалы и качки плачут как дети.
– Да ладно-о?!
– По чесноку говорю. Вот этим пальцем, знаешь, скольким целку порвал?
Ден демонстративно показал средний палец, стал всяко сгибать его, тыкать воздух перед глазами вохровца.
– Короче, работа не по мне оказалась. Свалил с медицины.
– А зачем тогда шел в урологи? – поинтересовался Ерема, улыбаясь манипуляциям товарища.
– Мать хотела сильно, чтобы сын стал врачом. Настояла в свое время. Пошел. И вот одиннадцать лет коту под хвост!
– Почему одиннадцать?
– Восемь академии с интернатурой, три практики в поликлинике.
– А-а, ясно.
– Так что опыт имеется, заболит скоро, ко мне прибежишь, Вася.
Сержант недоуменно пялился на Дениса:
– Че это я прибегу скоро? Я молодой еще с простатитом бегать по урологам.
– Никогда не рано, никогда не поздно, да ведь, Николай? – Денис взглянул на Тягачева, тот подмигнул. – Простатит такая штука, не разбирает возраст и пол. Ко мне ходили и студенты, и старики. Ты вот сейчас сидишь на холодном бетоне, а он подбирается к тебе сзади, очень даже сзади. Так хитро и близко, что уже проникает в тебя!
– Кто?! – испуганно стал озираться сержант.
– Простатит.
Мужики захихикали, еле сдерживаясь, чтобы не загоготать громко.
– А к тебе что, только мужики ходили? Бабы бывали? – Ерема снова припал к биноклю.
– Женский пол тоже страдает подобными делами. Но им не лазил в попы.
Сержант прыснул, широко улыбаясь, Тягачев показал ему кулак:
– Тише ты, молодой! Всех фрицев щас поднимешь. И хватит уже про простаты и цыпочки. Как вспомню, тошнит аж.
– Так почему Уран-то? Урин, скорее всего, должен быть?
– Потому что Уран! И все тут. Подрастешь, поймешь, – сердито бросил Денис сержанту.
Если бы не светлые окна и площадка под включенными фонарями, в бинокль бы рассмотреть владения энергоцентра стало невозможно из-за темноты вокруг. Ерема еще раз оценил положение пленных, позиции врага и спросил мнения товарищей.