Легат обвел взглядом собравшихся в палатке командиров, задержавшись на "марианце", и приступил к разбору происшествия. Тратить на это занятие много времени он не собирался. Собственно, причина драки его не интересовала. Дисциплина нарушена? Нарушена. Виновные будут наказаны. Вмешательство командующего в таких случаях не требуется, младшие командиры знают, что делать. Легат посмотрел на Гарсу.
- Смутьянов сечь розгами, - решение Базилл обдумывал недолго, - по десять ударов.
Командующий посмотрел на Севера. За этим следовало приглядывать. Драку начали солдаты его центурии, среди зачинщиков, как доложили, есть марианцы. Бардак творится в шестой центурии, десятой когорты и командир пресечь его не может. С другой стороны, центурион действовал правильно, драку прекратил, восстановил порядок.
- Центуриону выговор. Квестор, урезать центуриону выплату на двадцать денариев.
- Единовременно? - поинтересовался квестор.
- Да. Свободны, - легат вернулся к свитку, который изучал до разбирательства.
Месячное жалование центуриона. Север даже не поморщился, он уже и не помнил, когда последний раз задумывался о деньгах.
Квинт не стал оспаривать решение командующего, признавая его справедливость: хороший командир всегда знает, что на уме у его подчиненных и случаев, подобных этому, не допустит. Однако кое-кому из присутствующих озвученного наказания показалось мало.
- Легат! - вскричал Осторий, - это же марианец!
- И что? - командующий поднял глаза на префекта.
- Он мятежник! Подрывает дисциплину в легионе! Эти марианцы...
- Какой ты ретивый, префект, - поморщился Базилл, - копытом землю роешь. Сулланцы, марианцы... Тебя даже не было в Риме, когда случился этот досадный раскол. Чего ты громче всех орешь?
- Вообще-то, мой легат, я поддерживаю Остория, - сказал Глабр, - центурион с нами всего несколько дней, а уже дважды отличился.
- Дважды?
- Он покалечил своего опциона.
Легат посуровел.
- Почему не доложили? Центурион, какова причина?
- Неподчинение приказу.
- Какой был приказ?
- Исправить небрежную установку палисада.
Легат поднял бровь.
- Не вижу ничего противозаконного. Центурион пекся об обороноспособности лагеря. Его прямая обязанность. Насколько серьезны увечья?
- Зубы выбил, - буркнул Гарса.
- И все?
- Ну, синяков наставил.
- То есть, опцион остался в строю и просяную кашу есть может. Инцидент исчерпан.
Командиры вскинули руки в салюте, и вышли из палатки. Снаружи Севера поджидали его легионеры.
- Ну что? - спросил Барбат.
- Выговор.
- И все?
Квинт усмехнулся.
- И все.
- Ну, вот и хорошо! - расплылся в улыбке Барбат, - я наслышан о Базилле. У него репутация уравновешенного и справедливого человека. Не то, что некоторые здесь...
- Ты что там гавкаешь, пес смердящий? - поинтересовался Осторий из-за спины Севера.
Квинт обернулся.
- Попридержал бы ты язык, префект.
- Что ты сказал, ублюдок?
- Рот закрой, говорю! - повысил голос Север.
Подошел Глабр.
- Центурион, тебя недостаточно наказали? Только что легат избавил твою спину от заслуженной порки, а ты снова нарываешься?
- Никак нет, трибун.
- Тебе невероятно повезло сегодня. На твоем месте я был бы ниже травы.
"Я запомню, Клавдий Пульхр, каким бы ты был на моем месте".
- Всем разойтись! - крикнул трибун.
Легионеры потянулись к своим палаткам.
На следующий день, вскоре после начала марша, Квинт увидел, что из головы колонны приближается несколько всадников. Скордиски, во главе с Осторием.
Поравнявшись с Севером, префект остановил коня. Квинт не замедлил шага, не обращая внимания на непрошеных гостей, и вся центурия протопала мимо скордисков. Солдаты подозрительно поглядывали на варваров. Те восседали на рослых конях, укрытых двойными попонами. Нижняя, широкая, служившая потником, притянута троком, нагрудным ремнем и подхвостником. Верхняя, узкая, пристегнула к нижней. Варвары одеты в кольчуги, за спинами на ремнях овальные щиты и высокие конические шлемы. На поясе мечи, в полтора-два раза длиннее солдатских гладиев. У Остория два меча: на правом боку гладий, а галльский пристегнут к переднему краю верхней попоны.
- Эй, марианец! - крикнул префект, поигрывая плетью, - мы с тобой не закончили.
- Чего ты хочешь? - Север отошел в сторону от продолжающих движение солдат.
Префект пустил коня шагом, неторопливо приблизившись к центуриону.
- Восстановить справедливость.
Свистнула плеть, рассекшая пустоту: центурион умудрился увернуться, словно был налегке, не обремененный тяжестью поклажи. Квинт скинул фурку с мешками и щит на землю и, когда префект размахнулся снова, подставил под удар руку. Плеть намоталась на голое предплечье, нарисовав на нем красный браслет. Север рванулся и Осторий, не ожидавший от центуриона такой прыти, слетел с коня лицом в грязь. Самовольно остановившиеся легионеры захохотали. Осторий вскочил, выхватил гладий и сразу же сделал выпад. Квинт отпрыгнул и тоже обнажил клинок.
- Командир! - с акцентом, похожим на галльский, пролаял один из скордисков, - не надо. Видоков много. Донесут легату.
- Да плевать! - рявкнул префект.
Несколько легионеров во главе с Барбатом бросились к Северу, выхватывая мечи.
- Стойте! - поднял руку центурион, - я сам разберусь.
- Это Гней Осторий, - мрачно сказал один из солдат, - он был первым мечом в легионе Гая Коскония.
- Хочешь сказать, он столь же вероломен?
- Он один из лучших бойцов в Риме, - сказал другой легионер, - я бы не стал с ним связываться, командир.
- Что ты предлагаешь, Авл? - спросил Север, разминая кисть, - позволить выпороть себя? Может, сразу раком стать? Плетью порют лишь рабов!
- Мы не допустим.
- И розгами уже не отделаетесь.
- Он тебя убьет, - обеспокоился Барбат.
- Значит, судьба.
- Попрощался со своими козлами, скотоложец? - оскалился Осторий.
Север не ответил.
Префект атаковал с показной небрежностью. Квинт с первых секунд понял, что громкая слава Остория - не пустые разговоры. С трудом отразив пару ударов, Север купился на обозначенный укол в бедро и, реагируя на него, подставился. Кончик клинка префекта, разрывая звенья кольчуги, впился под левую ключицу. Центуриона выручило лишь то, что спасаясь, он отшатнулся, и Осторию не хватило длины руки для того, чтобы пронзить Квинта насквозь.
Рана была незначительна и центурион немедленно контратаковал. Ему удалось заставить префекта пару раз шагнуть назад, вот и весь успех, а потом роли опять поменялись. Снова финты, глубокий выпад, центурион смог уклониться, но потерял равновесие и едва не упал, коснувшись земли рукой. Однако развить преимущество префект не смог и Север, уйдя из-под удара, вновь занял удобную позицию.
"Вставай. За ногами следи".
"Разве другие следят? Ты вообще не смотришь!"
"Ты, молодой господин, не знаешь, куда я смотрю и о чем думаю"...
Осторий увертку оценил. Он опустил меч и пошел кругом, огибая Севера. Тот поворачивался вслед.
- Кто тебя учил?
- Раб.
- Оно и видно.
Губы Остория искривила злорадная усмешка, однако в его последующих действиях пренебрежительного превосходства больше не прослеживалось. Меч префекта замелькал с быстротой молнии и не успел Север вздохнуть трижды, как уже был ранен в правую руку чуть выше локтя. Стиснув зубы, Квинт попытался отдарить гостинец выпадом в лицо. Клинки столкнулись, а спустя мгновение префект сбил центуриона с ног подсечкой. Падая, Квинт взмахнул мечом, в попытке дотянуться... Префект еще раз ударил Севера ногой, заставив распластаться на спине, и наступил ему на правую руку.
- Осторий!
Полдюжины легионеров во главе с Барбатом дружно шагнули вперед, еще с десяток схватились за мечи. Префект бросил быстрый взгляд на них, посмотрел на поверженного центуриона и, плюнув ему в лицо, шагнул к своему коню. Под копытами лошадей зачавкала жижа.
Север поднялся на ноги, утираясь. Префект и варвары стремительно удалялись прочь.
- Командир... - Барбат смотрел на опущенный меч центуриона.
Квинт поднял клинок и успел увидеть, как с его кончика сорвалась рубиновая капля.
- Первый меч Гая Коскония... - потрясенно проговорил легионер Авл.
- Кому-нибудь удавалось раньше достать Остория? - спросил другой солдат.
- Я не слышал, - покачал головой Авл.
Поморщившись, Север осмотрел руку, провел пальцами по разорванным кольцам под ключицей.
- Интересно, командир, - спросил Барбат, перевязывая руку центуриона, - кто из богов так ловко играет за тебя?
- Не знаю, - ответил Квинт.
Лицо его было бледным, как у покойника. В тот день у него не осталось сил обдумать происшедшее. Вечером шестая центурия строительством лагеря не занималась - согласно очереди стояла в охранении. После смены, измученный Север, спихнув оставшуюся рутину на опциона, завалился спать. А на утро, по глазам солдат Квинт понял, что от оппозиции не осталось и следа.