Связист ответил на вызов:
— Гольф-четыре-девять, подтвердите кодовым названием. Ноябрь-четыре-виски. — Не исключено, подумал он, что это русские занимаются радиоиграми.
Майор Накамура выругалась про себя, пробегая пальцем по списку связных кодов. Вот!
— Альфа-шесть-хотэл.
— Гольф-четыре-девять, говорит «Хок-1» ВМС. Сообщите, где находитесь. Предупреждаю, мы направляем наши истребители на этих «бэджеров». Лучше не вмешивайтесь. Подтвердите прием.
— В гробу тебя видела, военно-морской флот. Вижу три «бэджера» — нет, больше. Летят на север, координаты сорок девять северной и тридцать три восточной.
— Летят на север? — спросил офицер, руководивший перехватом. — «Гольф», говорит «Хок-1». Подтвердите, что вы видите. Повторяю, подтвердите.
— «Хок-1», говорит «Гольф», вижу сейчас дюжину «бэджеров», повторяю, дюжину танго-униформа-один-шесть бомбардировщиков к югу от нас. Они быстро сближаются с нами. Мы атакуем. Конец связи.
— На экране радиолокатора пусто, босс, — доложил техник. — Значит, это чертовски далеко к северу.
— Тогда о чем она говорит?
Майор Амелия, или Бане, Накамура не глядя протянула руку и перевела ракету и дисплей в боевое положение. После этого она включила радиолокатор воздушного перехвата. Система «свой-чужой» послала запрос к цели, чтобы убедиться, что эти самолеты не являются американскими, и не получила ответа. Этого было достаточно.
— Фрэнк, бери на себя тех, что на востоке. Бутч, следуй за мной. Всем следить за уровнем топлива. Вперед!
Летчики на Ту-16 были слишком спокойны, слишком уверены в себе после того, как завершили наиболее опасную часть операции. Они не заметили четырех американских истребителей, пока те не оказались на расстоянии километра от них. Светло-голубая окраска истребителей идеально сливалась с голубизной чистого утреннего неба.
***
Для первой атаки Бане выбрала авиационную пушку и выпустила две сотни снарядов прямо по кабине «бэджера». Двухмоторный бомбардировщик моментально потерял управление и перевалился на спину, подобно мертвому киту. Первый. Майор взвизгнула от восторга, бросила свой «игл» в петлю с пятикратной перегрузкой, затем спикировала на следующую цель. Теперь советские бомбардировщики осознали угрожающую им опасность, и второй «бэджер» попытался уклониться от атаки. У него не оказалось ни малейшей надежды на спасение. Накамура выпустила свою ракету с расстояния меньше мили. Она наблюдала за тем, как «сайдуайндер» попал в левый двигатель бомбардировщика и тому взрывом оторвало крыло. Второй. Еще один «бэджер» находился в трех милях от нее. Терпение, напомнила она себе. У тебя огромное преимущество в скорости. Она едва не забыла о том, что на русском бомбардировщике в хвостовой башне установлены спаренные пулеметы. Советский сержант напомнил ей об этом, выпустив длинную очередь. Он промахнулся, но смертельно перепугал Накамуру. Ее «игл» резко свернул влево с шестикратной перегрузкой, описал петлю и пристроился к бомбардировщику на параллельном курсе, прежде чем снова атаковать его. Следующая очередь из ее пушки взорвала «бэджер» в воздухе, и летчице пришлось круто спикировать, чтобы увернуться от разлетающихся обломков. Воздушный бой продолжался всего девяносто секунд, однако Накамура была под летным комбинезоном мокрой от пота.
— Бутч, где ты?
— Бане, я сбил одного! Слышишь, я сбил «бэджер»! — Его истребитель летел рядом.
Накамура оглянулась вокруг. Внезапно небо стало пустым. Куда все они делись?
— «Хок-1» флота, говорит «Гольф», вы меня слышите, прием.
— Слышим, «Гольф».
— Так вот, флотские. Мы только что сбили четырех, повторяю, четырех «бэджеров» в качестве помощи вам.
— Добавь им и пятого. Бане! — послышался голос еще одного летчика-истребителя.
***
— Происходит что-то странное, сэр.