В полной красе показали себя и без того прославленные "тридцатьчетверки". Их новые 76-миллиметровые пушки гвоздили "Т-III" и "Т‑IV", а тяжелые "КВ" и вовсе казались непробиваемыми.
Рассылая убойные 107-миллиметровые снаряды, "КВ" буквально разрывали немецкие танки, сами при этом оставаясь неуязвимыми.
Русские упорно продвигались, охватывая группировку немцев под Харьковом, невзирая на потери. Так ведь и 6-я армия Паулюса таяла, как вонючий снег по весне, удобряя украинские черноземы арийской кровью.
44-я, 76-я, 113-я пехотные дивизии перестали существовать в первые дни Харьковской операции. 16-я танковая дивизия, входившая ранее в состав 1-й танковой армии Клейста, укрепила собой 6-ю армию.
В 16-й дивизии служило так много аристократов, что вместо обращений "герр гауптман" или "герр лейтенант", звучало "ваша светлость" или "ваше сиятельство".
И вот этот цвет нации был уничтожен огнем русской артиллерии, русских танков, русских штурмовиков.
Граф Фридрих-Август фон Брюль оказался единственным, кто выжил в 8-й роте 2-го танкового полка.
Немцы погибали, немцы сходили с ума, разбегались, как тараканы, когда "сталинские органы" лишь поднимали чудовищный, ревущий вой, предваряя падение реактивных снарядов, выжигавших все живое, рвущих металл, обращавших блиндажи в труху.
А кольцо окружения вокруг Харькова все сжималось, туже и туже, словно гаррота, перехватывая коммуникации, отрезая пути к отступлению…
В этих условиях было не до партизан. Все силы, все резервы направлялись на восток. Гитлеровское командование спешно снимало с других участков фронта батальоны и полки и кидало их в топку Донбасса.
Это было ошибкой немцев. Нельзя было разделять врага и вести борьбу по очереди – сперва разобьем русских под Харьковом, перейдем в контрнаступление, а уже потом займемся партизанами.
В задачу Судоплатова как раз и входила организация, так сказать, второго фронта. Следовало развить в тылу такую активность, чтобы тут стало жарко, как на передовой.
Утром 16 мая разведка донесла о продвижении немецкого эшелона с танками по магистрали Львов – Киев.
Двенадцать "четверок", плюс боеприпасы, горючее и несколько вагонов с запчастями.
"В хозяйстве пригодится!" – хищно улыбнулся Павел.
* * *
Вдоль трассы деревья были вырублены, так что близко подобраться к путям не получалось. Ну и не надо, решил Судоплатов.
Главное – задержать состав в удобном месте, удобном для выгрузки бронетехники. Такое нашлось – запасные пути, куда из здолбуновского депо отогнали немецкий паровоз BR-52, новенький, едва обкатанный. Никто не хватился локомотива, поскольку тот числился в ремонте. Бригада машинистов, по совместительству подпольщиков, закончила "ремонт" минут за десять, после чего покинула станцию, предъявив охране добротно выделанные документы.
Партизаны приблизились к путям с обеих сторон, распределившись так, чтобы на линии огня оказался весь состав. С невысокой насыпи было совершенно незаметно, что неподалеку, в лесу, оборудованы десятки пулеметных точек.
Защищенные мешками с песком и стволами поваленных деревьев, пулеметчики ждали команды.
В их распоряжении находились станковые пулеметы Горюнова и Дегтярева-Шпагина. Впрочем, СГ и ДШК было немного, в основном сказывался упор на автономность. Поэтому девять из десяти пулеметов представляли семейства немецких MG-34 и MG-42.
Командирский "Ганомаг" вломился в ельничек, взревел мотором и замер.
– Дальше могут заметить, товарищ комиссар, – обратился водила.
Судоплатов кивнул.
– Дойду как-нибудь. Жди здесь.
– Есть!
Павел выбрался на самый край леса, где за мешками с песком устроилось двое пулеметчиков. Одного из них Судоплатов знал давно – это был Данила Муха, пройдошливый товарищ.
Муха деловито осматривал ДШК. Видимо, волновался. Иначе зачем то тут, то там протирать пулемет промасленной тряпочкой?
– Здорово, бойцы!
– Здравия желаем, товарищ командарм!
– Ишь, строевые какие…
Павел глянул в сторону путей. Позиция идеальная.
По линии из Минска на Ковель то и дело шли под откос немецкие эшелоны, поэтому фрицы озаботились усиленной охраной составов. Частенько и на платформах устраивали пулеметные гнезда.
Тому же Мухе их не достать, но прикрыть гранатометчиков он сможет. Конечно, настоящих гранатометов пока не видать, оружейники все еще мудрят над ними, но подобраться к путям и закидать врага гранатами партизаны смогут.
Лишь бы состав замер на рельсах. Замрет…
– Марина!
– Я здесь, товарищ командир!
– Как там разведка?
– Молчит, товарищ командир. А, нет! Ответили! Движется состав! Если не изменит скорость хода, через десять минут окажется здесь.
– Понял. Вызывай Лопатина!
Бригада машинистов отозвалась сразу. Лопатин уверил Судоплатова, что пары разведены, что все готово.
– Выдвигайтесь!
Потекли недолгие минуты ожидания. Вскоре шум приближавшегося поезда послышался с запада, будто пряча за лязгом и шипением паровозные гудки, доносившиеся с востока.
Пути лежали на прямой, и машинист, ведущий эшелон, первым заметил одинокий BR-52, поспешавший навстречу.
Серия отрывистых гудков огласила окрестности, но паровоз, пыхтевший навстречу составу, словно и не замечал их, лишь однажды радостно ответив собрату.
Слышу, слышу, мол, я уже близко!
Не переставая гудеть, паровоз, влекущий состав, начал стравливать пар. Это был советский ФД, приспособленный хозяйственной немчурой.
Завизжали, заскрежетали тормоза, из-под колес ударили метелочки искр, волна металлического грохота прокатилась по эшелону, словно встряхивая вагоны и платформы, на которых громоздились танки, укрытые брезентом.
Крики охранников расслышать было совершенно невозможно, но Судоплатов хорошо различал немцев, выглядывавших из тамбуров, поднимавших головы над мешками с песком, над шпалами, которыми на платформах ограждали пулеметные гнезда.
Состав дернулся в последний раз и замер. Спереди, то есть с востока, приблизился BR-52, и Судоплатов скомандовал:
– Митя, давай!
На путях за эшелоном грохнул взрыв, загибая стальные рельсы этакими бивнями мамонта, – все, назад ходу нет. Грохот, после чудовищного скрежета колесных пар, показался Павлу несерьезным.
– Огонь!
Команда разошлась по цепочке, и десятки стволов ударили почти одновременно. Длинные и короткие очереди вычищали тамбуры и тормозные площадки, обметали крупнокалиберными пулями мешки с песком и шпалы – песок струился, щепки во все стороны…
На секунду грохот стих, и Судоплатов узнал голос Медведева, крикнувшего: "Вперед!"
Из-за деревьев выскользнули партизаны. Пригнувшись, они бежали к путям, отягощенные гранатами. Пулеметчики надежно их прикрывали, ни один охранник и головы поднять не смел.
С насыпи штурмующие забросали платформы "лимонками", тут же падая, уберегаясь от осколков. Спецгруппа в это время пробралась в паровозную будку. Пара минут, и все было кончено.
Ребята Лопатина мигом освоились на ФД, и снова лязгнули сцепки. Железнодорожники занялись привычной работой – потянули состав на запасной путь, провернув ржавую стрелку.
Там, рядом с рельсами, тянулась погрузочная площадка, сколоченная из старых шпал, – хлипковато для танков, но один разок должна выдержать.
– Кричевцовы!
– Здеся мы!
Крепко сбитые братья Минай, Елисей и Константин встали во фрунт.
– Ваш черед!
– Есть!
Минай Кричевцов, командующий 1-й партизанской танковой ротой, погнал к платформам "безлошадные" экипажи. Работали бегом – время поджимало.
Вот зарычал первый мотор – султан белого дыма рассеялся в воздухе. "T-IV" вздрогнул, качнулся на гусеницах.
– Нежней! Не рви мотор! Давай!
Скрипя гусеницами, танк подвернул, осторожно тронулся вперед, съезжая с платформы, – погрузочная площадка осела, но выдержала.
Лязгая и рыча, бронемашина подалась вперед, продавливая кусты и деревца.
– Готово!
Впрочем, спуск на землю танков был самой простой операцией. Куда больше трудов потребовала перегрузка боеприпасов и запчастей. Надо было вытаскивать ящики, грузить их в подъезжавшие "Опели", и все это руками. Тут штангист Шатов и тяжеловес Королев показали себя знатными грузчиками.
– Взяли!
– Перехвачусь!
– Давай… О-па!
– Осторожно, это тебе не штанга!
– Бронебойные?
– Они.
– Кладем! Раз… Два… Оп!
Зачуфыкали два бензонасоса, перекачивая топливо из железнодорожных цистерн в "наливняки". Емкостей заправщиков не хватило, стали сливать бензин в бочки и кантовать в грузовики.
Судоплатов поучаствовал в авральных работах, таская тяжеленные ящики ЗИП, и порядком запыхался.
– Товарищ командир! – крикнула Марина на бегу. – Творогов сообщает – сюда идет бронедрезина!
– Откуда?
– Со Здолбунова!
– А, ч-черт… Минай! Давай на позицию. Во‑он там!
– Есть!
Четыре новеньких танка взревели моторами, покатили напрямик через кусты и подлесок. Бронедрезина появилась неожиданно.