Тогда готовь боевое распоряжение и кликни полкового штурмана- пусть готовит полётное задание и схему перелёта. Через два часа- вылет всем полком. Знаю, что мало. На то и война…. то есть инцидент.
Немедленно отправь в Кобрин машины с техниками- по одному на самолёт, под командой полкового инженера…Эх, жалко, что новёхонькие И-ЭЛ-Два (sic!) взять с собой нельзя…восемь штук - ох, как жалко…да ведь они в ящиках, не увезём.
Сам сейчас же садись на УТ-2 и мотай в Кобрин. Найди первым делом моего кума, старшину Толика Галагана, скажешь ему, что я тебя послал - он всё и всех там знает. Поднимайте там БАО, выложите старт…впрочем, в четвертом часу- уже светает, так что сядем по светлому…И…это…Знамя Части с собой возьми, понял? Потому. Что. Я. Так. Решил.
Ну, давай, давай, шевели булками…Надо удирать. Ох, чует моё сердце…Надо."
(Мгновенная чёрно-белая вставка. Расстрелянный практически в упор немецкой полевой артиллерией, 74 ШАП к 4 часам утра был уже мёртв…как и его командир- майор Васильев)
Один час восемнадцать минут. Крепость. Центральный остров. Главный оборонительный вал (по научному именуемый "рондо редюита", но мы народ дикий, поэтому будем для простоты говорить- вал)
Звякают лопаты по обломкам кирпича - старого, красного, "довоенного" (sic! - то есть до революционного).
Рядовой Кныш: "Што ты роешь, небога, што за ямка заячья? Та хрен с им, с УставАм вашим! Траншею, траншею копать будем…ну, не успеем, так хоть окоп! В окопе- всё рядом, соборно, на миру. А в гэтой ямке будешь сидеть, как тот суслик, ни чего не видя, усего боясь и сам себя жалея…Эх, мне бы кулемёт, да патронов побольше, да бочку воды…да я тут до морковкина заговения просижу…Ройте, усердней ройте, братцы, землица - она одна солдату спасение…"
Брестская крепость. Северный остров. ДНС 5. Один час 49 минут.
Стук в дверь…
"Кто там?
- Августа, это я, Шура…
Ой, Господи, Шурка, что случилось-то? Заходи…
Нет, я на секундочку. Давай, собирайся - к нам посыльный из полка приходил, велел всем переходить в бомбоубежище…
Шура, слушай, ты меня конечно, извини, соседка, но меня ваши полковые тревоги уже не касаются! Мы уже на дивизии.
И Юрку я еле - еле уложила- всю ночь под окном то топают, а то техника скрежещет. И что, опять его будить, одевать? Не пойду. Хватит с меня ваших осоавиахимовских игрищ…Иди, иди…мало, что мужа невесть куда унесло, так и мне туда же? Не пойду, я не дура набитая."
Между тем на улице между командирских домов уже начинает собираться небольшая толпа - 170 семей, около 700 человек…Закутанные в одеяла детишки хнычат…
Заведующий гарнизонным клубом, старший политрук Путинкин: "Товарищи, товарищи, соблюдайте порядок. Нет, ничего с собой брать не надо! Только документы! Никаких вещей!
Детское питание - можно…Да мы вернемся к утру, обещаю!"
Так и пошли - в халатиках, в домашних тапочках…Некоторые в таком виде до Красноярска доехали…
(Мгновенная чёрно-белая вставка. На асфальте - оторванная детская ножка. В абсолютно чистеньком, беленьком носочке…)
Два часа ночи. Крепость. Цитадель. Танковая рота 75-того отдельного разведывательного батальона 6 стрелковой дивизии.
"Та-та-та-та…Гррммм!" Выбросив тёмное, даже в ночной мгле, облачко бензинового выхлопа, двигатель наконец запустился… Командир-танкист (тот самый, который так был ошарашен зловещим предсказанием кучерявой блондинки в парке нынешним вечером - даже свою роскошную форму переодеть не успел) - отступая спиной вперёд, помахивает мехводу обеими ладонями к своей груди - давай, давай, помаленьку… Краса и гордость советского автопрома (именно так - даже движки ГаЗовские), Т-37А залязгал своими узенькими гусеницами и выполз из бокса…
Неслышно подошедший к танкисту комбат положил ему руку на плечо: "Боря, тут такое дело, слушай…Короче, решили тебя в поход не брать."
Комроты Боря Элькин недоумённо вздёрнул вверх кустистые брови: "Что значит, решили не брать? За что?!"
Комбат: "Что значит - за что? Я тебе что, порицание выношу?"
Элькин: "А разве нет? Это что же, Вы в бой пойдёте, а я в каптёрке припухать буду? Товарищ капитан, Вы права такого не имеете! Я подам рапорт командиру дивизии… Я Ворошилову напишу!!"
Комбат: "Утихни, чудила! Да я просто не так сказал. Не тебя лично не брать, а твои керогазы…Ну сам посуди, на что они в поле - броня картонная, из оружия- один пулемёт…Короче, слушай приказ. Поступаешь в распоряжение майора Гаврилова - ну, ты его знаешь, на корпусной партконференции его недавно…ну, ладно, дело прошлое…Будешь его поддерживать. Всё, всё, без разговоров, я умываю руки."
И, запрыгнув на подножку БА-10, держась рукой за створку приоткрытого бронещитка, комбат убыл - поехал догонять уходящий разведбат…Только рукой напоследок помахал.
Элькин с печалью посмотрел на свои выстроившиеся на брусчатке стройной колонной "керогазы": "Броня картонная, броня картонная…Мы ещё себя пока-а-а-жем"
И с досадой поправив роскошную, специально по заказу за большие деньги построенную фуражку, побрёл искать опального майора Гаврилова…
(Мгновенная чёрно-белая вставка. На брусчатке - вверх дном - роскошная, не уставная фуражка…прострелянная…с пятнами крови…Из танковой роты 75 ОРАБ в район сосредоточения не вышел никто.)
Остров Пограничный. Два часа тридцать две минуты.
В замаскированных окопах и ДЗОТах- в полной боевой готовности залегли пограничники. В окопах они уже довольно давно- с вечера, однако боеготовность не растеряли - терпеливо выжидать долгими часами в засаде- им не привыкать…Внезапно ночную тишину разорвал истошный визг…
Старший сержант-сверхсрочник с досадой перегрыз травинку и обречённо прошептал: "Всё! Наш старшина - Ющера зарезал…"
Боец - из прибывших на окружные стрелковые соревнования - с вопросом взглянул в его сторону…
"А, да ты не знаешь…Наш старшина, Янукович, всех заставских кабанов так почему-то называет - говорит, иначе колоть жалко! Рука у него не поднимается! А какой у нас кабан был, закачаешься…Умный, как овчарка - все команды знал! А здоровущий какой! Старшина поросёночка из под самой Полтавы, из Всесоюзного НИИ свиноводства привёз, от свиноматки - призёра ВСХВ…
Ну что же делать - ежели провокация, так он, Ющер наш - всё одно не жилец - в окоп же его не спрячешь…а так повар хоть мяса нажарит…Эх, какой был славный кабан! За это фашисты особо заплатят!"
Фольварк Семятиче. Участок Государственной Границы невдалеке от Буга. Три часа ровно.
"Пыль, пыль, пыль, пыль - от шагающих сапог… "в темноте её не видно- но она висит в сереющем небе, припудривает потные лица красноармейцев, грязными ручейками скатываясь на чернеющие от пота гимнастёрки…
Передовые подразделения советской пехоты прибывают в район заполнения 62 УРа.
Впрочем, за этим таинственным названием скрываются пресловутые стрелковые ячейки - правда, не индивидуальные, а на два-три красноармейца, несколько рядов колючей проволоки, блиндажи, площадки для пулемётов и полковой артиллерии…Но всё же - не среди чистого поля оборону стальную крепить!
Первый красноармеец спрыгивает в им же самим неделю тому назад выкопанный окопчик и с удовольствием скидывает с плеч ранец (sic!) - нововведение имени покойного ныне врага народа Егорова, вместо "сидора" и знаменитой скатки - прошедшей с Русской Армией от Шипки до Мазурских болот…Натёр плечи, сволочь такая, квадратная…
Прибытие бойцов с изумлением наблюдают работающие в ночную смену военные строители из 184 саперного батальона…Про весьма возможную провокацию они ничего не слышали - их командующий, генерал Карбышев, проезжая через участок утром, ни пол-слова об этом не обмолвился…
После недолгого совещания безоружные строители разобрали инструменты, одели ремни и пилотки, и нестройной колонной потянулись к чернеющему на фоне розоватого неба лесу. У недостроенного ДОТа-27, прикрытого от нескромных взоров дощатым забором, осталась грохотать заброшенными в неё камнями бетономешалка - чтобы "соседи" за рекой не беспокоились о том, что "иваны" что-то поняли…
(Мгновенная чёрно-белая вставка. Поле, усеянное солдатскими телами с чёрными петлицами на выгоревших гимнастёрках второго срока…Они не бежали - они шли в атаку, сжимая мозолистыми руками лопаты, топоры и ломы…)
Три часа тридцать пять минут. Аэродром Высокое. 74 ШАП.
Комполка Васильев, мечется как тигр в клетке: "Чёрт, чёрт, чёрт…Уходит время, уходит…Прямо сквозь пальцы сыплется…Чёрт! Связь! Есть связь с Кобрином?"
Начальник узла связи: "Никак нет, товарищ майор…" И- про себя: "Чего это Батька дурит? Учения какие-то задумал…делать ему по ночам, видно, нечего…женится ему надо срочно!"
Васильев, перестав бегать, внезапно останавливается: "Так, принимаю решение- если грёбаный начштаба через пол-часа не отзвонится, вылетаем всё равно, на шарапа…"
Начальник узла связи: "Товарищ майор, Вас! Комдив!"
Васильев, внимательно слушая, отогнув вверх ухо лётного шлема: "Так точно, понял Вас. Есть…Есть госграницу не пересекать!"