- Там сидит всего один охранник, толстый чувак, который не успеет оторвать свою задницу от кресла, как мы уже умчимся оттуда.
- Мак, ты что, продолжаешь смотреть старые фильмы? Или уже совсем старые, типа истории Бонни и Клайда или Деллинджера? На дворе двадцать первый век, если ты вдруг случайно этого не заметил.
- Все будет в порядке, пацан, - Мактирнан в первый раз назвал его так, как называл в колонии Уошо. - Если я берусь за дело, всегда все в порядке. А если что-то не в порядке, то я его быстро навожу.
- А еще у тебя есть отличный адвокат-кубинец, лучше любого еврея, который нас отмажет в самом нехорошем случае, - в тон Мактирнану сказал Антонио.
- Точно! - Мак расплылся в улыбке, обнажив полусгнившие пеньки зубов. А ведь он еще плотнее сел на иглу, подумал Антонио. Состояние зубов обычно о многом говорит... А сейчас скажет, что ему требуются деньги на лечение.
- Я боюсь за себя, Тони, - сказал Мактирнан. - Мне надо лечиться. Я слишком далеко зашел и хочу завязать, пока не поздно. Не хочется подыхать, хочется лежать где-нибудь в Ки-Уэсте на пляже и потягивать холодный коктейль... Ты поможешь мне, Тони? Мне больше никто сейчас не поможет, кроме тебя.
Антонио отвернулся, глядя на пульсирующую струю фонтана.
"...Не надо считать меня своим другом и братом на все времена, или придумать, что ты мне теперь обязан по гроб жизни... Мне было скучно, я и поразвлекся, как умел. Поэтому принеси-ка мне баночку колы из автомата, и мы в расчете", - вспомнил он.
- Помогу.
- Класс! - Мактирнан хлопнул в ладоши, чем привлек внимание все тех же японцев. Кто-то даже его сфотографировал. - Отлично! У меня есть еще один парень, Билли. Думаю, больше никого не надо.
- А водила?
- То есть?
- Обычно, если грабишь банк, или даже магазин, да что угодно, нужен водила, который ждет снаружи.
- Тони, оставь. Какие водилы. Мы спокойно войдем, спокойно выйдем, сядем в нашу тачку и поедем. Для чего нужен отдельный человек, который будет вертеть руль и дергать рычаг коробки передач, если это может сделать кто угодно из нас? Любая сумма гораздо лучше делится на три, чем на четыре. Ну, так что, по рукам?
- По рукам, - сказал Тони.
Струя фонтана взмыла вверх, когда голос Паваротти достиг своей высшей ноты в "Rondine al nido".
...Билли Свантессон оказался, в общем-то, симпатичным пареньком с волосами цвета сливочного масла. Типичный потомок тех шведов, которые в середине семнадцатого века вступили на землю Нового Света, будучи посланы шведской короной, дабы основать колонию на месте современного штата Делавэр.
Билли доверительно поведал Антонио, что это его первое крупное дело, а раньше он в основном занимался непыльными кражами.
- В последний раз спер две газогенераторных установки со склада, - гордо сказал он. - Но это все скучно. Хорошо, что мне встретился Мак... Тут, правда, кузен меня зовет в его лесной домик, ловить форель... Но это можно и на потом отложить. Поедешь со мной? Мой кузен - отличный парень, он риэлтор, и домик у него - высший класс! Слушай, а как ты к хоккею? Конечно, наши "Рэнглерз" фуфло, я болею за "Кингз", хоть это и непатриотично... Но Вегас ведь не мой родной город, я сам из Монтаны. Почти вся семья там, ага.
Билли тараторил без устали, пока Антонио ел булочку с сосиской, луком и сладкой горчицей. Они ждали Мактирнана, который должен был приехать и привезти оружие. Разумеется, у Антонио был свой собственный небольшой арсенал, но если можно воспользоваться чужим стволом, значит, нужно им воспользоваться. Разумеется, проверив перед этим. Впрочем, Мактирнан - не дурак, и вряд ли притащит какие-нибудь ржавые раритеты. К тому же они вроде бы не собираются устраивать в банке пальбу, оружие нужно в основном для устрашения, а значит, должно выглядеть соответственно. Блестящие пистолеты, какой-нибудь автомат...
Мактирнан прибыл на белом "додже джорни", Антонио доводилось такие угонять, неплохая тачка. На заднем сиденье "доджа" лежала спортивная сумка, а в ней - автоматический "узи" с удлиненным магазином на шестьдесят два патрона, армейская "беретта" и серебристый "браунинг хай пауэр".
- "Беретта" моя, - предупредил Мак. - Я к ней привык.
Билли тут же схватил "узи" и принялся щелкать переводчиком режимов огня. Антонио достался "браунинг", и это было хорошо - против этого большого военного пистолета он ничего не имел.
- Надеюсь, стрелять не придется, - сказал Антонио.
- Для устрашения неплохо бы. Ничто так не придает скорости человеку, как пара выстрелов, - философски заметил Мактирнан. Сегодня он выглядел лучше, чем вчера: побрился, в чистой футболке "Маркс & Спенсер", благоухающий лосьоном. А главное - судя по всему, он не кололся. И это хорошо, подумал Антонио, потому что нет ничего опаснее, чем идти на дело с наркоманом под кайфом. Никогда не знаешь, что взбредет ему в голову и чем все это закончится.
- Ну, с богом, - сказал Мак, садясь за руль. - Надеюсь, все пройдет, как задумано.
* * *
* * *
...К решетке подошел полицейский - крупный негр с круглой и лысой, словно шар для боулинга, головой. Нагрудная табличка информировала, что его зовут Коди.
- К тебе адвокат, парень, - сказал он, открывая замок ключом из связки, висящей на поясе. В камеру вошел Менендес - стройный, похожий на спортсмена-легкоатлета, с безукоризненным пробором в угольно-черных волосах. Очки в тонкой золотой оправе придавали адвокату особенный шарм. Наверное, женщины вешаются на него сотнями, подумал Антонио.
Адвокат поздоровался, присел рядом и, подождав, пока коп уберется восвояси, сообщил:
- Прежде всего, о ваших друзьях, мистер Альбиони. Мистер Мактирнан убит. Мистер Свантессон тяжело ранен - перелом основания черепа, врачи не знают, выживет ли он... А ваши дела, насколько я могу судить по имеющейся информации, не так уж и плохи. Особо активного участия в ограблении вы не принимали, ни в кого не стреляли... Думаю, мы постараемся снизить срок заключения настолько, насколько это возможно при вашей биографии. Ну и, надеюсь, вы понимаете, что речь о залоге вести бессмысленно - даже если судья и согласится, то назначит астрономическую сумму.
- Спасибо, сэр, - с чувством произнес Антонио. - Я все понимаю.
- Вы можете звать меня просто Рамон, - белозубо улыбнулся адвокат. - Я навещу вас завтра, но уже сейчас могу сказать, что вы не должны особенно волноваться. У вас имеются какие-то жалобы на то, как с вами обошлись сотрудники полиции?
- Нет, - покачал головой Антонио.
- Хорошо. Если таковые вдруг появятся, немедленно сообщите мне.
Почти сразу после ухода Менендеса принесли обед: гамбургер, жареную картошку, кетчуп в пакетике и пластиковый стакан кофе с молоком. Все было еще теплым и довольно вкусным, да и Антонио успел проголодаться.
Лысый коп выглядел довольно добродушным и любезно сообщил, что у Антонио скоро появится сосед. И действительно, минут через двадцать после обеда он привел в камеру напротив оборванного чернокожего парня. Парень огрызался и дергался, а когда коп ушел, прижал лицо к решетке и тихо спросил:
- А ты за что тут, мужик?
- Пытался ограбить банк, - не стал скрывать Антонио. Парень пришел в восторг:
- О, так это вы хотели свалить на вертолете?! Круто, мужик! Жаль, что у вас не вышло. Представляю рожи легавых, если бы вы упорхнули.
- Что, про нас пишут в газетах?
- Конечно! И по телику показывали постоянно, я как раз хавал в одной мексиканской забегаловке и видел сюжет по CNN...
Антонио неожиданно для себя почувствовал что-то вроде гордости. CNN, поди ж ты... Хотя гордиться, если подумать, было вовсе нечем. Это не "Оскар", и, несмотря на ободряющие слова адвоката Менендеса, вовсе не факт, что ему не придется провести в тюряге лет десять.
- А ты-то за что угодил за решетку? - поинтересовался он в свою очередь.
- А, - махнул рукой негр, - пытался подрезать сумочку у одной дуры. Уже почти удрал, и надо же - коп! Я за угол свернул и прямо в него врезался, а он меня скрутил, сволочь. Не везет, что поделать...
Чернокожий уселся на свою койку и некоторое время сидел спокойно, потом вскочил и принялся колотить по решетке, вопя:
- Эй, брат! Я хочу жрать! Если вы меня посадили в кутузку, это не значит, что меня не надо кормить! Я свои права знаю!
Лысый коп не заставил себя долго ждать. Он подошел к камере, и некоторое время стоял, слушая угрозы и увещевания задержанного, а потом вручил ему шоколадный батончик "Хершиз" и сказал:
- Вот. Еда. И запомни: во-первых, я тебе не брат, а во-вторых, ужин будет именно тогда, когда положено. Усвоил?
- Идет, брат, - миролюбиво сказал воришка, разворачивая обертку батончика. Коп покачал головой и неторопливо удалился.
- Совсем забыл, - чавкая, промямлил воришка. - Меня зовут Джокер. Ну, это кличка, ты понял, на самом-то деле я Джордж Вашингтон Хейвуд. Батя с мамашей зачем-то назвали меня в честь первого президента Штатов, отца-основателя. Но мне этот чувак в парике, как у барана, пофиг, так что зови меня Джокер, ага.
- А я - Тони.
- Тоже ничего, - сказал Джокер, облизывая с пальцев растаявший шоколад и начинку. - Слушай, мужик, а сколько вы взяли в банке? Ну, то есть, сколько лежало в мешке, или что там у вас было с собой?
- А хрен его знает, - честно сказал Антонио.
Он ведь и в самом деле не знал. Наверное, об этом напишут в газетах и расскажут по тому же CNN... Сколько же там было, в самом деле? Сто тысяч? Двести? А может, какая-то мелочь? И ради этого погибли охранник, Мактирнан, храбрая старуха... Да и с Билли еще неизвестно, чем все кончится.
Антонио лег на койку, заложил руки за голову и незаметно для себя уснул.