Сергей был сыном офицера, внуком офицера, и другой судьбы для себя не видел и не искал. Может быть, где-то глубоко, засела в нем та неистребимая романтическая жилка, что приводит мальчишек - кого на флот, кого - в войска, кого - в милицию, кого - на тропу геолога. Профессии это не денежные, но дающие своим обладателям массу впечатлений…. За буднями полигонной грязи, километрами маршрутов и изнуряющей корабельной качкой, за рутинной работой, наполненной тяжким изнуряющим тело и душу каторжным порой трудом, парни, ругающие свой выбор, и себя, любимого - было у отца три сына, двое умных, а один - пошел в… военные, геологи, моряки… Нужное - выбрать по вкусу и по собственной профессии, тем не менее - эти парни не изменят своему выбору и пройдут свой путь до конца. Будучи же оторванными от своей единственной и неповторимой Профессии по тем или иным причинам - ранением, пенсией, чем угодно - они сохранят память о годах отданных ей, как лучшим годам в жизни. Эти ребята - как правило, не достигают звездных высот в мирной жизни в своей Профессии, но именно они несут на своих плечах ее тяготы, осознанно делая свой выбор, и увлекая именно своим примером за собой других мальчишек. Сергей отдавал себе отчет, что не станет генералом, и до полковника дослужится вряд ли. Но… так же как в кавказских горах, взвалив на себя ответственность - теперь за жизнь доверившегося ему человека, он уже не мог оставить Еремина на произвол нет, не судьбы, а группы подонков.
- Открывайте ворота, прибывает блатота! - загалдели приободрившиеся зэки у ограждения - ворот шахтного двора. Группу прибывших впустили, пропустили через металлоискатель на предмет обнаружения ножей - порядок есть порядок, хоть и бестолковый - ножи изъять, кирки - выдать, - бред полнейший. Еремин прошел отдельным входом - его чемоданчик не досматривался. Бригада разобрала инструмент, расписалась в книгах, и направилась в клеть. Наступил самый опасный момент - спускались только расконвоированные по списку и при спуске могло случиться что угодно. Поэтому проскользнувший к кабине управления подъемно-спусковым механизмом Платонов велел оператору на минуту погасить свет в клети. Пока недовольные зэки галдели, выясняя, что случилось, капитан занял место на крыше клети, у разблокированного люка на крыше. Клеть имела крышу, и на ней с комфортом мог разместиться не один капитан, а целый взвод спецназа. Но сейчас он был в одиночестве. Оператор нажал спуск, и клеть поползла вниз. Платонов подозревал, что, возможно оператор-вольнонаемный, мог предупредить поселенцев о его присутствии, но видимых причин волноваться не было - рабочий вел себя спокойно, запускал систему, отвернувшись от зэков. Поднимающуюся клеть со сменой - что бы не предупредили опускающихся - чем не шутит черт, Сергей переждал, привалившись к бортику крыши, под предусмотрительно прихваченным брезентом. Первый этап - сопровождение и проникновение в шахту был исполнен. Теперь оставалось сопроводить авторитетов на стрелку и не допустить захвата или причинения вреда Ивану Еремину. На горизонте толпа вывалилась из клети на площадку, и бригада потрусила в глубину выработки - типа, работать. Авторитеты сторожко оглянулись, переждали несколько минут - бригада удалилась вне пределов слышимости.
Еремин занялся плановым наружным осмотром щитков распределителей энергосети. Бегло осмотрев щитки, сделал запись в журнале осмотра. Подхватив чемоданчик, собрался идти по направлению в ближайший штрек, освещенный тусклыми лампами шахтного освещения. Лампы горели через одну. Прошло с десяток минут с момента ухода бригадников. Сделав несколько шагов, услышал, что его окликнули:
- Ну-ка, стоять! Зараз с тобой разговор будет. Не торопись, козлина!
Начопер замер на крыше, подобравшись для прыжка, упираясь ногой в приваренный швеллер. Капитан изготовил оружие для стрельбы на поражение - теперь было понятно что "толковище" состоится именно тут, "не отходя от кассы". Намерения авторитетов были тоже ясны - покончить со строптивым электриком прямо у клети, а потом оттащить в дальние выработки, где и присыпать породой, заявив на выходе о несчастном случае - полез, де, куда не надо - а свод и не выдержал…. В горе все бывает…
Еремин отошел к стене - напротив него выстроились пятеро авторитетов с ломиками в руках, ситуация шла к кровавой развязке. Платонов, невидимый зэкам, поднялся в рост и взял оружие на изготовку. Но непредвиденные обстоятельства нарушили планы как Варана с братвой, так и Платонова с Ереминым - из-за поворота туннеля, которым ушла бригада, выскочил Шныга.
- Братки, завязывай разбор на потом, валим - тут непонятная хрень творится, запыхавшись, проговорил шестерка.
- Короче, не баклань, где остальные, че происходит? - осадил его Варан.
- Вы че, не въехали? Гора дышит, валить отсюда, когти рвать быро - быро, в штреке братаны все покидали, бегут сюда - играйте наверх подъем и горную тревогу, валим, валим! Панически орал и трясся Шныга.
Бандиты спали с лица. Остался спокоен только Еремин. Он, отодвинув с пути стоящего столбом - мелко, впрочем, трясущимся столбиком, помощника Варана по разного рода вопросам с пищеблоком. Толстяка по кличке "Харя", прошел к блоку переключателей, и подал наверх сигнал горной тревоги. На вопрос диспетчерской о происходящем четко пояснил, что по штрекам слышен гул, в выработке на горизонте находится опасно, смену нужно срочно поднять.
Поняв, что теперь строптивому электрику - по крайней мере, сегодня, ничего не угрожает, а события, только что происшедшие дают ему основания упрятать уже всю пятерку в штрафной изолятор с последующим переводом в менее комфортные, чем до сих пор, условия обитания, - все пятеро достаточно ясно только что излагали свои претензии к Еремину, и даже без записи диктофонной - а диктофон-то у него был, со словами: "Ну что, граждане бандиты, не ожидали?" Платонов чертом спрыгнул с крыши клети.
В этот момент произошло одно за другим два события. Первое - ругаясь и мешая друг другу в тесном проходе, ввалилась толпа бригадников, явно перепуганная и в растрепанных чувствах, почти полностью заполнив пространство перед шахтой. А второе - с басовым звоном лопнувшего троса, со звуком, заполняющим маленькое пространство, на площадку ворвался свет. Волна звука и света поглотила находящихся рядом людей, и ослепляющий столб рванулся вверх по шахте подъемника - вверх на сорок метров. Оператор и солдаты, прибывшие по распоряжению начальника колонии на помощь начопероду, стоявшие наверху, на мгновение ослепли, а потом - конструкции подъемного механизма рухнули вместе с клетями вниз, увлекая за собой направляющие рельсы, тросы, срывая куски породы и порождая на пути обвал, стремительно несущийся вниз. Гора как бы вздохнула тяжело, и по контуру бившего из шахты светового круга из свода шахты рухнула вниз многотонная лавина камня, засыпавшая шахту наполовину. Так прекратил свою работу рудник, помнивший еще, наверно, декабристов. Выработку восстанавливать не стали - вяло проведенные спасработы не обнаружили даже тел ни зэков-горняков, ни капитана, увязавшегося по оперативной необходимости за ними. На горнорабочих по известным администрации адресам ушли похоронные документы, на капитана - дополнительно к похоронке направилось уведомление о представлении к медали за отличие в воинской службе…. Дело, как водится, закрыли. Виновных нет.
Глава 7. Робкие исследования окрестностей
Плыть необходимо, жить нет необходимости
Navigare necesse est, vivere non est necesse
(Приписывают Помпею)
Итак - плот окончен строительством, ходовые испытания вокруг острова завершены. Теперь - вперед, гордый Кон-Тики, к противоположному берегу. Там нас ждут приключения и возможно, то что нам жизненно необходимо - металлы, медь и железо (надеюсь, что приключения - не нашу голову и противоположную ей часть организма).
На плот мы поставили щиты из тальника - на переднюю часть. Из-за этих щитов можно было управлять неповоротливой махиной плота, кое-как грести импровизированными веслами, но со стороны было абсолютно не видно, сколько человек на нашем плавсредстве, и где они находятся. Я полагал, что лук и стрелы скорей всего, изобретены и поставлены на вооружение пытливым человеческим умом, постоянно измышляющим способы укокошить себе подобных, а уж копье с копьеметалкой - тем более. Пока я придерживался теории, что нас бросило по времени именно на восемь - двенадцать тысяч лет назад, и люди на планете есть. Получить по голове даже просто метко брошенным булыжником абсолютно не хотелось. Такой предмет запросто отправит получателя на тот свет.