- Ну вот, а говоришь связи нету, - сразу встрепенулся Колян. - А официальные корочки мы тебе сделаем, не боись! И с твоим будущим начальством все перетрем, чтоб тебя сразу, как оформят, на какие-нибудь курсы повышения квалификации отправили. Ты орденоносец, человек заслуженный, бывалый. Пусть только кто попробует слово поперек вякнуть! И будет все тип-топ, вот увидишь! Бабки и связи сейчас - великое дело!
- А что я взамен должен буду делать? - предложение было заманчивым, но все же впрягаться в совсем уж явный криминал не хотелось.
- Если дашь слово никому…
- Ты ж меня знаешь! Обещаю, дальше меня не уйдет.
- Добро, но смотри молчок, - понизил голос Рыба. - В шахтах кроме обычной руды камешки попадаются. Только никому постороннему об этом знать не положено! Понял теперь, почему мне свой человек в надзоре нужен?
- Так как, согласен? - спросил он, наливая очередные сто грамм.
- Согласен! - хрусталь рюмок зазвенел, скрепляя достигнутое соглашение.
Правду сказать, первые пару лет в надзоре Александр вспоминал со стыдом. Далекий от реалий горного дела, он откровенно плавал в большинстве вопросов и не раз слышал ехидные усмешки потомственных горняков за спиной. Не привыкший к подобному, самолюбивый и властный характером бывший пограничник, однако, понял - чтобы заслужить уважение людей, ежедневно рискующих жизнью под землей, одной должности мало.
Он поступил на вечернее отделение горно-металлургического института, платный филиал которого открыли в их городишке. Занимая немалую по местным меркам должность, не стеснялся лазить по выработкам и задавать вопросы старым шахтерам, в общем, года через четыре стал вполне понимающим свое новое дело человеком.
Договор с Колькой неукоснительно исполнялся, он старательно оберегал золотую, или лучше сказать изумрудную, жилу от внимания посторонних, за что ему в карман тек устойчивый ручеек забугорной зелени. Только один раз приехавшая с проверкой комиссия чуть было не углядела лишнего, но все удалось разрулить, представив дело таким образом, что хозяева шахты просто не хотят, чтобы вышли наружу имеющиеся в любом горном производстве прорехи в обеспечении безопасности. Проверяющие, получив соответствующий куш, и ублаготворенные роскошным банкетом, вполне поверили объяснениям, сделав для видимости лишь несколько мелких замечаний.
Жизнь шла своим чередом, приближался срок защиты диплома. Александр уже стал задумываться о семье (случайные связи начинали тяготить его и хотелось домашнего уюта и детских голосов в просторном новом доме), когда случилось ЭТО.
Тот день начался с рутинного посещения небольшой угольной шахты, километрах в тридцати от городка. Чисто формальная видимость проверки для продления лицензии. Спустившиеся в шахту начальники никак не могли ожидать, что этот день им не суждено будет пережить. Последнее, что Александр видел в той жизни - ослепительная вспышка, больно ударившая по глазам. Затем адский грохот и мертвое безмолвие - взрыв рудничного газа похоронил всех бывших в шахте.
Он оказался единственным уцелевшим в катастрофе. Но шанса врачи ему не давали ни единого - ожог семидесяти процентов кожи не поддавался никаким усилиям медиков. Перевезенный в Ожоговый Центр Санкт-Петербурга он медленно, почти не приходя в сознание, угасал. И вот однажды у его кровати в одноместной палате Центра появился незнакомец.
Сделав инъекцию, он наклонился к голове лежащего и негромко произнес:
- Александр Александрович, я буду с вами откровенен. Вам осталось всего несколько дней, максимум недель. Медицина бессильна в вашем случае. Но есть вариант…
Говоривший чуть отодвинулся, поглядел на затрепыхавшие крылья носа и дернувшийся уголок рта лежавшего, и продолжил:
- Мы проводим опыты по переносу сознания пациентов в другую реальность. Вполне вероятно, что это окажется наше прошлое. Дело новое, неизвестное и, может статься, опасное. Но вам ведь нечего терять, кроме своих цепей, а приобрести сможете целый мир. Времени осталось совсем немного. Раздумывать некогда - завтра аппаратура будет готова к эксперименту. Расчетное благоприятное время продлится не больше двух дней. Осталось спросить ваше согласие на участие в испытаниях. Да или нет?
- Д-да…
- Боярин, боярин! - прервал его мысли возвернувшийся из передового дозора вершник. - По дороге из Корческа в Дорогобуж обоз какой-то идет. Что делать с има?
- Пущай себе едут! Нам сейчас лишних препон не надобно, как пройдут, дай знак, чтобы продолжали поход. До дома уже совсем немного осталось!
Середина сентября. Крепость-на-горке.
Староста Сновид шел чуть впереди боярина и напряженно вспоминал все ли в порядке в его обширном ремесленном хозяйстве. Только что он был свидетелем жесточайшего разноса, устроенного вернувшимся Журавлем, всем виновникам случившегося месяц назад поражения.
После разбора действий дружинников и стражников во время набега Журавль решил проверить состояние дел в промышленной слободе.
От Крепости-на-горке идти к слободе было недалеко, четверть часа неспешным шагом. Боярин пошел пешком, чтобы, как понял Сновид, остыть и не выплескивать на мастеров злость от разгрома дружины. Дорога к слободе всегда содержалась в образцовом порядке, все выбоины своевременно засыпались крошкой битого кирпича вперемежку с мелким камнем. Как намекнул Хозяин надо начинать думать о переезде, о том как и в каком порядке что вывозить. Конечно, жалко, что все вывезти никак не получится, на новом месте работы предстоит много, но главное есть знающие люди, которые смогут за полтора-два года наладить дело не хуже прежнего на новом месте. Самое сложное было создать слободу, обучить людей и с ними освоить производство железа, стекла, бумаги и, главное, стали. Есть что вспомнить за двенадцать лет трудов.
Так, в думах и воспоминаниях о былом они не заметили, как почти дошли до слободы. Самой слободы не было видно даже из крепости, все постройки скрывал высокий тын из-за которого виднелись только сторожевые вышки и две дымовые трубы.
С внешней стороны тына шла взрыхленная полоса земли (Сновид вспомнил, что Журавель как-то назвал ее странными словами - контрольно-следовая) и ходили попарно одоспешенные стражники с собаками. К охране слободы и секретов, которые там хранились, боярин относился очень серьезно. Если бы о том, что здесь, в слободе, получают сталь и делают из нее мечи, шлемы, брони и другое вооружение не по единице в год, а сотнями, узнали все, то от желающих приобщиться отбилась бы разве что дружина Великого князя.
Подойдя к массивным, всегда закрытым воротам, боярин дождался, пока откроется маленькая калитка, и первым прошел внутрь слободы. За первыми воротами располагалась площадка, огороженная тыном с еще одними воротами. Сразу за второй калиткой боярина встретил старшой слободской стражи.
- Здравия желаю, боярин! - четко начал доклад Неклюд, опытный воин лет сорока. - За время твоеего отсутствия особых происшествий по слободе не было. Вся слободская стража в числе 68 человек в строю. Состояние тына постоянно проверяется, в этом месяце заменили дванадесят бревен. Трижды проводили учения на случай подхода неприятеля - все из слободы уходили под охраной в крепость за установленный срок. Медленнее всех мастерская кирпича и стекла, хоть и уложились, не то что в позапрошлый раз. Доклад окончил. - Добро. Благодарю за службу, хоть ты порадовал, - боярин хлопнул старшого по плечу, - занимайся, я потом отдельно с тобой переговорю.
Дальше у калитки стоял Нежата, кряжистый мужик степенного вида, старший среди кузнецов, держа шапку в руке. Увидев, что боярин повернулся к нему, он с достоинством поклонился:
- Здрав будь, боярин, рад тебя видеть, как съездил? Все ли хорошо?
- И тебе здравствовать, Нежата, - боярин обнял кузнеца, слишком много у них было преодолено совместных трудностей, и давно сложились теплые отношения, хотя боярин был очень строг. - Ну, рассказывай, как дела идут? Сколько и чего сделано? Пойдем, хочу все своими глазами посмотреть.
- Пока тебя не было, то есть за два с половиной месяца отковали восемнадесят десятков мечей, семь десятков и еще три шлема, полсотни броней, четыре сотни да семь десятков насадок на ратовища и почти пять тысяч стрельных наконечников, - заглядывая в свои записи, начал доклад Сновид.
Заглянув в большой, добротно сделанный амбар, служащий складом готовой продукции, затем они завернули в стекольную мастерскую и продолжили начатый в начале обхода разговор уже на подходе к кузнице.
- Надо как можно быстрее готовить все к переезду, Сновид. А ты, Нежата, пойдешь с первым обозом, что отправляем с товаром для княжеской дружины через седьмицу. Князь Звенигородский пожаловал мне в кормление городок Бужскиий и земли окрест него. Надо жилье начать строить и чем быстрее, тем лучше. Чтобы было, куда зимой людей перевезти. Да и под весеннее строительство: плотины, домниц и прочего удобные места приискать. Так что дела великие предстоят - не только ворогу окорот дать, но и свой полон воротить, и уйти, ничего не растеряв. И в этом я на вас сильно надеюсь, други, - сильно обняв по очереди Сновида с Нежатой боярин Журавель быстрым, чуть прихрамывающим шагом направился к воротам, в проеме которых догорала кроваво-огненным цветом вечерняя заря.