Осколками здорово посекло дымовые трубы, их же ударило взрывной волной, сбросило за борт катер с противоположного борта, и на шканцах 'Орла' занялся нешуточный пожар.
Броненосец чувствительно встряхнуло от этого попадания.
- Вот и первый привет от наших узкоглазых друзей, - спокойно процедил Вирен. - Наверное и нам пора начинать пристрелку. Шестьдесят пять кабельтовых, конечно, далековато, но раз уж представление началось...
Правая носовая шестидюймовая башня 'Орла' грохнула пристрелочным выстрелом по идущему встречным курсом 'Сикисиме'. Недолёт. Что, впрочем, и ожидалось. Ещё пара двухорудийных залпов, и дистанция была нащупана, передана сигналами по отряду...
Глава 29
.
- Василий Михайлович, как друга прошу!.. - Соймонов слегка ошалел, услышав, как старший артиллерист 'Пересвета' назвал его по отчеству, - отпусти на бой Вилката к орудию. Чистый зарез в башне - некем полноценно заменить паразита этого... Потом хоть не рее его вешай, но на бой... Разреши, а?
- Василий Нилович, - на всякий случай тоже перешёл на 'полуофициальный' язык старший офицер, - Ты чего? Ты слышал, что командир сказал?
- Слышал, помню. И не посмел бы к тебе с этим вопросом обращаться, не переговорив предварительно с Николаем Оттовичем. Он сказал - на твоё усмотрение. Так что, выручишь?
- Вот не было печали в данный момент возиться с этим пьянчужкой... Теперь и я говорю: На твоё усмотрение. Если считаешь, что он способен стрелять - ставь на место по расписанию. А у меня сейчас и без него дел по горло. Извини - бегу дальше.
- Спасибо, Василий. И не беспокойся - рожу после боя я ему под Хохлому распишу непременно. Но, после боя...
Черкасов немедленно отправился к канатному ящику, служившему карцером для особо провинившихся.
- Выпускай арестанта, - рявкнул дежурному лейтенант ещё на подходе к 'узилищу'.
- Так ведь, вашбродь, сам старшой наказал... - попытался повозражать матрос, приставленный к 'карцеру'.
- Открывай, говорю! - агрессивно продолжил старший артиллерист. - Перед стршим офицером я сам в ответе буду. Ну!..
- Так ведь бумага нужна... Меня ведь на пост ставили, ваше благородие, - много раз говорено, что даже сам государь меня с поста снять не может... Только командир, старшой или вахтенный начальник. Извиняйте на том, но дверь я не отопру.
- Дурак! - не выдержал Черкасов. - Это при обычном несении службы. А сейчас бой начинается. Открывай - некогда мне за бумажками к командиру и старшему офицеру бегать. А потом сам марш сдавать винтовку и шуруй по боевому расписанию. Быстро открывай!
Артур крыл себя всевозможными нецензурными словами из обоих известных ему языков: сам не понимал, зачем напился. Да и 'напился' это состояние было назвать нельзя - на ногах стоял, язык не заплетался. Что там будет с чуть менее поллитры молодому и здоровому организму...
Главное, что ведь и повода-то не было - просто захотелось. Захотелось обжечь пищевод хлебным вином и закусить чем-нибудь солёненьким или жирным.
Договорился с баталёром Лиепиньшем (почти земляк, но цену за водку и банку тушёнки заломил в два раза большую, чем были во Владивостоке)...
Ну и огрел всё это дело в одиночку, втихаря...
Всё бы ничего, но старшой потом по пути попался и учуял. И в карцер определил моментально. Причём даже не ругался матерно: зло и спокойно, наградив комендора несколькими весьма нелицеприятными, но отнюдь не матерными эпитетами, сдал на руки старшему боцману, а тот уже сопроводил Вилката в карцер.
И потянулось время. Ой, как потянулось! Полная темнота и вообще никаких ориентиров: Минута прошла? Полчаса? Час? Два?..
И воды не дали. А очень хотелось. Очень. Язык, при каждой попытке сглотнуть слюну, царапал глотку как наждаком. И даже без всяких попыток сглатывать царапал. Да и слюны практически не было - рот иссушило как в пустыне, в которой Артур, конечно, никогда не бывал, но некое представление о жизни в ней уже успел получить.
Но главной причиной 'растрёпанных чувств' комендора, были даже не физические страдания: чертовски хотелось поквитаться с японцами за 'Ослябю' в предстоящем бою.
Наводчик правого орудия носовой башни 'Пересвета' уже успел проклясть свою пьянку и себя самого уже в стодвадцатый раз, когда дверь распахнулась:
- Выходи, чёртова перечница!
Жмурясь от яркого света, Артур выбрался из своего узилища. Перед Вилкатом стоял сам старший артиллерист броненосца.
- А ну дыхни, гадёныш! - неласково бросил Черкасов. И тут же сморщился от 'выхлопа', который не преминул направить в его сторону наводчик.
Хотя терпимо...
- Орудие наводить сможешь?
- Не извольте беспокоиться, ваше благородие! - встрепенулся Артур. - Всё в лучшем виде сделаю! Только...
- Что ещё?
- Воды бы...
- В башне попьёшь. Марш по боевому расписанию!
Как начинать сражение? - адмирал Того колебался: это ведь не та ситуация, что была при Цусиме - если при встречных курсах начать разворачиваться ввиду противника, над которым практически не имеешь превосходства в скорости, то либо просто подставишь свой флагман под сосредоточенный артиллерийский удар всего вражеского отряда, либо сам окажешься в роли догоняющего и рискуешь получить тот самый 'кроссинг Т', который так 'сладок' для ставящего эту 'палочку над буквой', и так опасен для того, кому её ставят.
Или скоротечный бой на контркурсах, а потом догоняй противника несколько часов, чтобы в результате тебе сделают опять же 'кроссинг'...
Но нужно решаться - эскадры сближались на двадцативосьмиузловой скорости. Огонь, как ни странно, первыми открыли крейсера Катаоки, причём достаточно результативно. Небывало результативно: нащупав дистанцию своими скорострелками, кто-то из них умудрился засадить свой почти тринадцатидюймовый снаряд в 'Орла'. Был отчётливо виден взрыв на русском броненосце, и, последовавший за этим пожар в его средней части.
Пока на встречных, - решил японский адмирал, - а там развернёмся...
- Японцы легли на контркурс, Роберт Николаевич, - махнул биноклем в сторону противника Шведе.
- Вижу. Какая дистанция?
- Пятьдесят кабельтовых до головного, - немедленно отозвался лейтенант Гирс, являвшийся теперь старшим артиллерийским офицером броненосца, - когда 'Сикисима' выйдет на траверз, будет около сорока пяти.
- Тогда открывайте пристрелку. Пора уже поблагодарить япошат ответным подарком, за ту дурынду, которой в нас залепили. Сторицей поблагодарить...
Буквально через минуту левая носовая шестидюймовая башня 'Орла' загрохала выстрелами в направлении кораблей Того и Катаоки.
Пристрелка на встречном курсе - дело сложное, а уж стрельба на нём... Корабли разносит на встречных направлениях со скоростью железнодорожного экспресса, соответственно и расстояние меняется... Нет, если легли на параллельные курсы, тогда, в основном, проблема с наведением по горизонту, дистанция меняется не очень серьёзно. Но всё равно меняется. В общем, самый низкий процент попаданий при таком варианте ведения боя. Но не молчать же в ответ на стрельбу противника - получив данные после пристрелки, ответили всем отрядом.
- Не рискнули япошки поближе подойти, - ехидно заметил кавторанг Семёнов, - боятся, чтобы мы им 'горячих' не накидали.
- Так Того совсем не дурак, - с лёгким недоумением отозвался Вирен, - прекрасно понимает, что на малых или даже средних дистанциях мы, при таком положении, запросто ему 'хвост обрежем'. Он, если мне не изменяет память, и в июльском бою себе такой наглости не позволял, хотя тоже начинали на встречных. А теперь, после Цусимы, Зиновий Петрович, дай Бог ему здоровья, вроде научил японского командующего относиться к нам с уважением.
И... Пройдёмте в боевую рубку, господа.
Исполняющий обязанности комфлота, слегка стеснялся отдать подобный приказ, но он всё-таки уже был не отчаянным мичманом, и не бесшабашным лейтенантом - предыдущие сражения научили, что показушное бравирование ни к чему хорошему не приводит. Случайное попадание может вывести из строя всё управление эскадрой. А этого сейчас категорически не хотелось.
Японцы, как и ожидалось, даже в этом скоротечном эпизоде боя, били почти исключительно по 'Орлу', разве что, когда по нему стрелять оказывалось совсем уже неудобно, переносили огонь на какой-то другой русский броненосец. В результате флагман получил два попадания двенадцатидюймовыми снарядами, три восьмидюймовыми и восемь калибром в шесть дюймов. Терпимо.
В 'Бородино' и 'Победу' попало по пять-шесть подарков среднего калибра, а 'Пересвет' вообще не получил ни одного попадания.
Отряд Энквиста вообще держался южнее, и в данном столкновении не участвовал. 'Кассаги' и 'Читосе' тоже отходили к своим главным силам, и практически не стреляли, а те несколько выстрелов, что было сделано, оказались безрезультатными.
Японцам досталось сильнее: только 'Сикисиме' влепили пять снарядов крупного калибра, и это не считая града шестидюймовых... 'Адзума' 'отделалась лёгким испугом' в виде трёх пробоин в небронированном борте, а вот 'Якумо' от души 'приласкал' 'Пересвет'. Уже 'в разлуку'...