Прочитав радиограмму, Того неимоверно захотел дать волю своим эмоциям, но сдержался. Кивком отпустив офицера, он попытался до конца осмыслить полученную информацию:
'Такачихо' потоплен русской подводной лодкой на подступах к Владивостоку. Значит, стало опасно, невероятно опасно осуществлять ближнюю блокаду основной базы противника на Дальнем Востоке.
Крейсеров осталось... отряд Катаоки - три корабля, 'Суму', наверное, придётся отдать адмиралу Дева (Того ещё не знал о серьёзном ранении командующего третьим боевым отрядом), остаются 'Нанива' и 'Идзуми' - совершенно невнятное соединение, которое невозможно отправить в море без серьёзного риска. Любой большой крейсер русских может если и не утопить, то всерьёз изуродовать эту парочку. Так что их нужно присоединять к отряду Катаоки.
Но это не главное. Главное, что рухнул план ведения боевых действий: к Владивостоку приближаться опасно, блокаду осуществлять невозможно, а время работает на русских.
Ещё немного и войдут в строй 'Громобой', 'Аврора', 'Светлана' и 'Александр Третий'. Балтийская эскадра прошла Красным морем...
Чтобы мирный договор оказался хоть сколько-нибудь почётным, его нужно заключать немедленно, пока у Японии остался флот, пока в стране не начался голод, пока кто-то ещё рискует посылать на острова суда с товарами...
Но мудрствовать на эти темы адмирал мог сколько угодно. Военному, перед лицом врага, не пристало рассуждать об условиях мира...
- Передать на 'Идзумо': 'Второй эскадре возможно скорее соединиться с главными силами'. Иметь самый полный ход.
Необходимо использовать этот единственный момент, когда мы сильнее здесь и сейчас. Навалиться шестью броненосными кораблями на четыре - это шанс. Только бы Симамура успел! Ничего - свяжем боем и задержим до его подхода - козыри имеются. А там...
А там, даже при равных повреждениях, а они, несомненно, будут весьма серьёзными, русским отсюда очень нелегко добраться до своего порта. Тем более, что скоро сюда соберутся и минные силы, которые совсем не следует сбрасывать со счетов...
- Что ты решил, Хейхатиро? - подошёл к командующему начальник штаба. - Их дымы уже видно.
- Атакуем, - сквозь зубы процедил Того. - Это наша единственная возможность. Империя не выдержит ещё нескольких месяцев, или даже недель, такого положения вещей, которое имеется сейчас.
- Согласен. Шанс невелик, но это шанс...
- Да, невелик... Всё зависит от скорости присоединения Второй эскадры - мы сцепимся с четырьмя броненосцами русских втроём, в заведомо проигрышной ситуации. Только орудия крейсеров Симамуры могут переломить ход сражения. И нужно, чтобы он успел поскорее.
Цучия, видя приближение и русских, и японских главных сил, благоразумно отвёл свой крейсер на соединение с отрядом Того. Вернее не крейсер - крейсера. 'Кассаги' и 'Читосе' были уже здорово побиты. Русские снаряды сегодня взрывались исправно - с Цусимским сражением не сравнить. Цучия помнил как два двенадцатидюймовых снаряда, уподобившись ядрам времён восемнадцатого века просто прошили трубу и бак не взорвавшись. Сработай они на манер японских, и 'Кассаги' не ушёл бы тогда дальше места сражения - добили бы непременно.
Его корабль находился в совершенно критическом состоянии: разбита половина артиллерии среднего калибра, баковая восьмидюймовка с огромным трудом разворачивается по горизонту, комендоры выбиты на две трети...
А крейсер 'лёгкий'... Очень лёгкий - его корпус уже и так трещит по швам из-за полученных попаданий. На 'Читосе' обстановка, может, и поблагоприятней, но лезть под орудия русских броненосцев категорически не следует...
- Передать на 'Читосе': 'Отходить на соединение с первой эскадрой'.
Глава 28
- Ваше превосходительство, -подошёл к Вирену лейтенант Павлинов, ставший теперь старшим офицером 'Орла', - японцы в прямой видимости. 'Сикисима', 'Адзума', и, судя по всему, 'Якумо'. Плюс три 'симы'. Идут встречным курсом.
- Спасибо, лейтенант, - кивнул адмирал.
И тут же в голове метнулось: неправильно это! Неправильно то, что на флоте чин лейтенанта 'растянут' на столько лет и должностей: вахтенный начальник крейсера второго ранга - лейтенант, и старший офицер броненосца, зачастую, в том же чине. У сухопутных между штабс-капитаном и подполковником, хотя бы чин капитана присутствует, а на флоте в лейтенантских чинах чёрти сколько лет 'громыхать' приходится. Надо что-то менять. Хотя бы и по образцу тех же японцев - у них и старшие лейтенанты, и капитан-лейтенанты...
Но на данный момент, это, конечно, не актуально. Сейчас предстоит всерьёз сцепиться с Того. О чинах позже подумать можно. Если живыми останемся, конечно...
- Курс на сближение, Константин Леопольдович, - процедил Вирен командиру 'Орла'.
- Есть! - немедленно отозвался Шведе и отдал соответствующие распоряжения.
- Телеграфировать Ухтомскому 'Возможно скорее соединиться с первым отрядом', - этот приказ адмирал отдал уже своему флаг-офицеру Саблину, который немедленно отправился в радиорубку.
- Кажется, появился шанс поставить жирную точку в этой войне, как считаете, Роберт Николаевич? - обратился к Вирену командир броненосца.
- Пока об этом рано. Что-то уж больно дерзко ведёт себя Того: понятно, что второй броненосный отряд он ещё не обнаружил, но всё равно - бросаться в бой только с теми силами, что мы наблюдаем, на наш отряд - авантюра. Вроде бы, после Цусимы, японцы должны относиться к нам с большим уважением...
- Пожалуй, вы правы, - согласился кавторанг, - с большой степенью вероятности можно предположить наличие ещё одного отряда япошек, который мы не видим, как и они не видят Ухтомского.
- Вот именно, - кивнул командующий эскадрой, - и там может быть до четырёх броненосных крейсеров, а это для нас 'ох!' и 'ах!', если князь со своими тихоходами не подоспеет.
- Но не отступать же перед тем, что против нас имеется сейчас!
- Разумеется. Как говорится: 'Сомневаешься? - Атакуй!'.
И Того, и Вирен не знали о наличии у противника вторых броненосных отрядов 'на подходе', но оба подозревали, что так оно и есть, но при этом оба они были уверены в присутствии неподалёку своих кораблей, которые со всей возможной скоростью шли на соединение с главными силами.
Но у обоих имелась надежда: 'А вдруг повезло?'. При этом Того, даже при самом неблагоприятном раскладе сил, мог выйти из боя так как имел превосходство в эскадренной скорости, а Вирен справедливо предполагал, что в самом крайнем случае можно отойти навстречу Ухтомскому, а уж против семи броненосцев и 'Нахимова' японцы ничего серьёзного сделать не смогут.
Оба командующих флотами достаточно смело и уверенно вели свои корабли на сближение с врагом. Оба считали, что не особенно рискуют. Оба не боялись поражения в предстоящей битве. Оба думали, что в их силах эту битву прекратить...
Крейсера типа 'Итсукусима', можно назвать, пожалуй, самыми несбалансированными кораблями своего времени. Причём как в прямом, так и в переносном смысле. На вполне неплохие при проектировании суда водоизмещением в четыре с лишним тысячи тонн, кроме стодвадцатимиллиметровых скорострелок и пушек малого калибра, взгромоздили по тристадвадцатимиллиметровому орудию. Артиллерии такого калибра не было даже на японских броненосцах. Даже восьмидюймовый ствол для таких скромных корабликов был великоват, а тут...
Просто поворот орудия на борт уже чувствительно кренил корабль - слишком лёгкой платформой для таких 'громоздил' являлись 'Итсукусима', 'Мацусима' и 'Хасидате'. Точность стрельбы этих монструозных пушек, установленных на столь непрочном 'фундаменте' была никакой. Ни в сражении при Ялу против китайского флота, ни в боях под Порт-Артуром, ни в Цусимском сражении, японские комендоры не попали в корабль противника из этих 'динозавров от артиллерии' ни разу.
И сегодня лейтенант Саяко, командовавший орудием главного калибра 'Итсукусимы', не питал иллюзий на предмет эффективности его стрельбы. Но надежда, как и у любого артиллериста, присутствовала. Тем более, что первые выстрелы предстояло сделать по курсу, а не с борта, когда качка превращает стрельбу просто в разброс снарядов по площадям. Уж чего-чего, а 'площади' в море предостаточно.
Уже казённик чудовищной пушки проглотил четырёхсопятидесятикилограммовый снаряд, уже заложен заряд в двести восемьдесят килограммов бурого пороха, что должен вытолкнуть из ствола сталь и смерть навстречу русским...
Получена информация от старшего артиллериста, установлены прицел и дистанция...
Лейтенант понимал, что не попадёт. Лейтенант очень надеялся, что попадёт. Что, в этот раз, хотя бы в этот раз, боги всё-таки направят выстрел туда, куда он предназначен. Если не верить в это, то зачем вообще командовать орудием? Служить... Жить...
Команда на открытие огня последовала как всегда неожиданно. Изделие конструкции инженера Канэ, самое, пожалуй, крупное из его творений, изрыгнуло огонь, и снаряд пошёл сверлить пространство, чтобы скоренько нырнуть в воды Японского моря.
Не удалось. 'Нырнуть в воды' не удалось ...
На пути 'летящей смерти' встал броненосец 'Орёл'. Не по доброй воле, разумеется 'встал'...
Снаряд, для начала, раздраконил катер, снёс трубу вентилятора и, только после этого 'лопнул'.