Задних мой конь обскакал, рвется он к вожаку,
Мечется стадо, как птиц всполошенная стая,Мы без труда обгоняем степных антилоп,
В бешеной скачке одну за другой настигая.Взора нельзя от коня моего оторвать,
Смотришь с любой стороны - красота колдовская!Я на привале седла не снимаю с коня,
Ночью лежу, с быстроногого глаз не спуская.Друг мой, ты вспышку заметил? Мгновенно, как взмах,
Туча ощерилась, молния блещет в оскале.Может быть, это отшельники лампу зажгли,
Вспыхнул фитиль, только масло, видать, расплескали?Между Узейбом и Дариджем сделав привал,
Вдаль мы глядели, где молнии в тучах сверкали,Видели мы над Сатаром и Язбулем дождь,
Так же над Катаном дождь затуманивал дали.А над Кутайфою дождь зарядил поутру,
Все затопило - терновник и ветки азалий,Краешком туча задела вершину Капан,
Серны с лугов под укрытие скал поскакали.Все до единой повалены пальмы в Тейма,
Только на кручах строения не пострадали.Сабир-гора, словно шейх в полосатом плаще,
Гордо стояла в густом дождевом покрывале.Утром казалось: холмы - как ряды веретен;
Их обмотав буреломом, потоки стекали.Волны свой груз уносили в низины, в пески,
Мерно качались они, как верблюды с тюками.Птицы так весело пели, как будто с утра
Пили вино, а не влагу, застывшую в яме.Трупы животных вечерний усеяли дол,
Словно растенья, что вырваны вместе с корнями.
* * *
Узнал я сегодня так много печали и зла -
Я вспомнил о милой, о той, что навеки ушла.Сулейма сказала: "В разлуке суровой и длинной
Ты стал стариком - голова совершенно бела.Теперь с бахромой я сравнила бы эти седины,
Что серыми клочьями мрачно свисают с чела…"А прежде когда-то мне гор покорялись вершины,
Доступные только могучей отваге орла.
* * *
Предчувствуя, что наш конец неотвратим,
Предаться похоти и пьянству мы спешим.Волкам подобны мы - но злее и упрямей,-
И насекомыми бываем, и червями…Довольно, может быть, хулы, укоров, брани?
Я тоже не лишен ни опыта, ни знаний.С корнями всей земли мои сплетались жилы,
Но смерть меня везде недаром сторожила:Похитить молодость она уже сумела,
И скоро в вечной тьме мое исчезнет тело…Я много воевал и странствовал, и я же
Верблюдов вел в степи, где двигались миражи.А разве за врагом я не стремился вслед
По верному пути успехов и побед?Не я ль завоевал и славу и величье?
Могла бы вся земля моею стать добычей.И вот стремлюсь теперь к добыче лишь одной
И жажду одного: вернуться в край родной.
* * *
Я, словно девушку и светлую весну,
Когда-то прославлял кровавую войну.Но ужас я познал теперь ее господства -
О, ведьма старая, что держит всех в плену,Что хочет нравиться и скрыть свое уродство,
И отвратительную прячет седину…
* * *
И снова дождь! Опять, стекая с крыш,
Ты монотонно каплями стучишь.И ящерица ловкая сквозь грязь
Легко скользит, куда-то торопясь.Чехлом дождя деревья все накрыты,
Как головы отрубленные чьи-то.Струится дождь, уныл и непрерывен,
И, наконец, свирепый хлынул ливень.С востока налетел внезапный шквал,
И ветер южный вдруг забушевал.Но, гнев излив и душу отведя,
Стал затихать - и нет уже дождя.
* * *
Мой ум созвучьем рифм излишне перегружен,
Их рой, как саранча, назойлив и ненужен.Ты гонишь саранчу, которой окружен,
Однако кое-что возьмешь себе на ужин…Так камни тусклых рифм выбрасывая вон,
Бесценных несколько я отберу жемчужин.
* * *
Поплачем над прежней любовью, над старым жилищем,
Хотя и обломков его мы уже не отыщем.Далекие дни, погребенные в этих руинах,-
Как стертые буквы молитвы на свитках старинных.Мне вспомнилось племя, и в сердце опять зазвучали
Тяжелые стоны моей бесконечной печали.Молчанье хранил я, и только потоками слез
Безгласное горе внезапно на плащ пролилось.Лишь тот удержать не умеет болтливый язык,
Кто сердцем своим и страстями владеть не привык.Смотри, я качаюсь в седле, и больной, и бессильный,
По ветру уже развевается саван могильный…К попавшим в беду я на помощь спешил неизменно,
И сколько несчастных я спас от оков и от плена.А сколько с друзьями, пьянея от терпкого хмеля,
Узнали мы в жизни восторгов, любви и веселья.Легко сквозь пустыни, где пыль ураганы метут,
Меня проносил быстроногий и сильный верблюд.А сколько изъездил долин я цветущих и нив,
И тучи летели, их зелень дождем окропив.Мой конь, неизменный в скитаньях, в походах, в бою,-
Умел он заране угадывать волю мою.Стремительным бегом он даже газель превзошел,
Которую грозно преследует жадный орел.Бывал я в пустынях, подобных долине Химара,
Которую в гневе спалила небесная кара.Мой конь был - как ветка, всегда устремленная ввысь,-
Без удержу мы, обгоняя верблюдов, неслись.Я вел мое войско, я верил, что с нашим оружьем
Коварных врагов мы и в их крепостях обнаружим.Я вел мое войско все тверже и все непреклонней,
Пока не устали верблюды и крепкие кони.Пока не увидел, что конь вороной недвижим
И коршунов стая уже закружилась над ним…
* * *
В этих землях не внемлют призывам моим -
Или я разговаривал с глухонемым?Разве здесь не друзья мои? Разве не тут
Я всегда находил и ночлег и приют?Так любовно и радостно так не меня ли
Здесь когда-то в шатрах дорогих принимали?Я беспомощен - или не видите вы,
Что уже я не в силах поднять головы?И боюсь, погружаясь в кромешную бездну,
Что в беспамятстве черном навеки исчезну…А когда-то несчастных, врага поборов,
Я от смерти спасал, от беды и оков.А когда-то, успехом и славой увенчан,
Я любил полногрудых и ласковых женщин.И блаженство я с ними познал в изобильи.
Как стремились ко мне, как на зов мой спешили!Но я знаю, что друга не жалко им бросить,
Если друг обнищал и в кудрях его проседь…Как бурлила отважная молодость в жилах,
А теперь я ни встать, ни одеться не в силах.Если б сразу из плоти мне вырваться тленной,
Но душа покидает меня постепенно.И здоровье мое, и успех постоянный
Заменили внезапно кровавые раны.Ждет чего-то, кто беден, кто стар и кто сед,-
Лишь из мрака загробного выхода нет.
* * *
Предателем судьбу я называл не зря,-
Повсюду рыскает, лишь подлости творя.Она разрушила и царство Зу-Рияша,
Владенья йеменского славного царя.Она безжалостно людей к востоку гонит,
Все хочет истребить - и земли и моря,Воздвигла груды гор пред Гогой и Магогой,
Чтоб к свету путь закрыть, когда взойдет заря.
* * *
О, если б вы родным пересказать могли б,
Как на чужбине я, покинутый, погиб,Как тяжко я страдал и мучился вдали
От дома своего и от родной земли!На родине легко я умирал бы, зная,
Что неизбежно жизнь кончается земная,Что даже из царей не вечен ни один,
И только смерть одна - всевластный властелин.Но страшно погибать от грозного недуга,
Когда ни близких нет, ни преданного друга.О, если бы, друзья, мне раньше встретить вас!
Тогда покинутым я не был бы сейчас…
* * *
Нам быть соседями - друзьями стать могли б:
Мне тоже здесь лежать, пока стоит Асиб.Я в мире одинок, как ты - во мраке гроба…
Соседка милая, мы здесь чужие оба.Друг друга мы поймем, сердца соединим,-
Но вдруг и для тебя останусь я чужим?Соседка, не вернуть промчавшееся мимо,
И надвигается конец неотвратимо.Всю землю родиной считает человек -
Изгнанник только тот, кто в ней зарыт навек.
* * *
Нет, больше не могу, терпенье истощилось.
В душе моей тоска и горькая унылость.Бессмысленные дни, безрадостные ночи,
А счастье - что еще случайней и короче?О край, где был укрыт я от беды и бури,-
Те ночи у пруда прекрасней, чем в Укури.У нежных девушек вино я утром пью,-
Но разве не они сгубили жизнь мою?И все ж от влажных губ никак не оторвусь -
В них терпкого вина неповторимый вкус.О, этот аромат медовый, горьковатый!
О, стройность антилоп, величье древних статуй!Как будто ветерка дыханье молодое
Внезапно принесло душистый дым алоэ.Как будто пряное я пью вино из чаши,
Что из далеких стран привозят в земли наши.Но в чаше я с водой вино свое смешал,
С потоком, что течет с крутых, высоких скал,Со струями дождя, с ничем не замутненной
Прозрачной влагою, душистой и студеной.