Не говоря никому ни слова, даже супруге Марпы, я взял свои скудные пожитки и выскользнул за дверь. В пути меня согревали воспоминания о доброте Дагмемы.
Я шел полдня и остановился перекусить. Мне удалось выпросить в округе немного цампы и на время взять у престарелого селянина котелок. Насобирав сухих дров, я приготовил обед и подкрепился. Было около полудня. Вздыхая, я думал: "Своей работой я и Ламе служил, и расплачивался за еду, а сейчас мне стоило усилий найти даже эту цампу. Жена Марпы щедро кормила меня изо дня в день, но я с ней даже не попрощался. Какой же я неблагодарный! Может быть, стоит вернуться?"
Но на это не хватило смелости. Когда я возвращал котелок, старик заговорил со мной:
– Похоже, ты можешь работать, добрый человек. Если ты обучен грамоте, то, вместо того чтобы попрошайничать, лучше иди по домам читать молитвы. Если читать не умеешь, прислуживай и заработаешь на еду и одежду.
– Я не попрошайка и обучен чтению.
– Хорошо. Тогда войди в мой дом и прочти молитву – я хорошо заплачу.
Я очень обрадовался. В доме старика я зачитал поучения сутры "Праджня-парамиты" из восьми тысяч строф, а потом – историю Бодхисаттвы Садапрарудиты. При этом я подумал: "Садапрарудита тоже всегда был беден. И он посвятил Дхарме всю свою жизнь. Он мог вырвать и продать свое сердце, мог разрезать его на куски. По сравнению с ним я ничем не пожертвовал ради Учения. Возможно, Лама Марпа все-таки начнет меня учить. Если же нет, то его жена пообещала мне, что поможет найти другого наставника".
Эти мысли придали мне бодрости и отваги, и я осмелился повернуть назад.
Вечером того дня, когда я покинул Ламу, жена упрекнула его:
– Твой заклятый враг ушел. Ну, теперь ты счастлив?
– Кто ушел?
– А кому еще ты причинил столько страданий? С кем еще обращался, как с лютым врагом?
От этих слов лицо Марпы омрачилось, а на глаза навернулись слезы.
– Ламы традиции Кагью, Дакини и Защитники Дхармы, верните моего сына, предназначенного судьбой! – воскликнул он.
Вымолвив это, он накрылся плащом и остался сидеть неподвижно.
Спустя всего несколько мгновений я появился на пороге дома. Услышав мое приветствие, Дагмема радостно сообщила:
– Ты пришел в самый подходящий момент. Похоже, теперь Лама наконец-то станет тебя учить. Я сказала ему, что ты ушел, и он взмолился: "Верните мне моего сына", а потом даже всплакнул. Похоже, его сердце смягчилось.
Я подумал: "Хозяйка лишь меня успокаивает. Будь все это правдой, я был бы несказанно счастлив. Если же он, наоборот, потребовал меня к себе тем же тоном, каким раньше отказывал мне в посвящениях и наставлениях, – то это настоящая беда. Теперь мне некуда идти. Но должен ли я прозябать здесь, без малейшей надежды когда-либо получить Дхарму?"
Дагмема сказала Марпе:
– Лама, Великий Колдун к нам вернулся. Может ли он прийти к тебе?
Тот ответил:
– Он предал нас, но не предал себя. Пускай войдет.
Когда я пришел и поклонился Ламе, он произнес:
– Великий Колдун, если в глубине сердца ты искренне желаешь получить Дхарму, то должен посвятить этому всю свою жизнь. Закончи три оставшиеся этажа башни, и я передам тебе все поучения. А если хочешь уйти и тебе есть куда идти, то уходи сейчас – нам накладно тебя кормить.
Я не нашел, что ответить, и удалился. Жене Марпы я сказал:
– Лама по-прежнему отказывается меня учить. Я совсем не уверен, что он даст мне поучения, когда я дострою башню. Думаю, что, когда здание будет закончено, он все равно не передаст мне ни слова Дхармы, и поэтому я не останусь здесь. Я очень скучаю по матери. С вашего позволения, я уйду в свою деревню.
Я пожелал Ламе и его супруге доброго здравия и снова стал собирать свои книги и прочие пожитки. Но Дагмема, склонившись ко мне, прошептала:
– Достойный сын, я обещала помочь тебе и сделаю это. Я устрою так, чтобы Нгогпа, ближайший ученик Ламы Марпы, дал тебе тайные устные наставления.
Обрадованный, я с надеждой принялся заканчивать строительство.
У пандита Наропы была традиция отмечать каждый десятый лунный день месяца ритуальным пиром с подношением даров. Марпа тоже праздновал этот день. Из припасенного ячменя хозяйка сварила к празднику три больших кувшина пива. В одном было крепкое пиво, в другом – легкое, а в третьем – средней крепости. Легкий напиток предназначался для священных возлияний. Крепкое пиво Дагмема приготовила для монахов – чтобы те могли поднести его Ламе. Я помогал ей наливать напиток для Ламы. Монахи пили пиво средней крепости, а жена Ламы лишь пригубила слабого. Я поступил так же и поэтому не был пьян. Монахи же захмелели. Что касается Марпы, то он выпил много, совершенно опьянел и впал в глубокий сон. Пока он спал, жена вынесла из комнаты подарки – реликвии Наропы и рубиновые четки. После она написала письмо якобы от Ламы. Приложив к нему заблаговременно приготовленную печать Марпы, она завернула все в дорогую ткань, скрепила воском и передала мне со словами:
– Не медли, отправляйся в Жунг. Действуй так, будто эти вещи были посланы самим Марпой. Поднеси все это Ламе Нгогпе и попроси у него поучений.
Я отбыл, возлагая все свои надежды на Ламу Нгогпу.
Два дня спустя Марпа спросил жену:
– Чем занимается Великий Колдун?
– Он в дороге. Больше мне ничего не известно.
– Куда он отправился?
– Он сказал мне, что даже если бы он закончил ту башню, ты бы никогда не дал ему наставлений, а только снова осыпал бы его тумаками и упреками. Он сказал, что уходит на поиски другого ламы. Я решила, что предупреждать тебя напрасно, раз ты не обратил на это внимание. Ты избил бы его снова. Чтобы этого избежать, я тебе ничего не сказала. Я сделала все, чтобы его остановить, но Великий Колдун не послушался и покинул нас.
В сердцах Лама воскликнул:
– Когда это случилось?
– Вчера.
"Мой сын не мог уйти далеко", – подумал Марпа.
В тот момент я поднимался на вершину Кунгдинг в Жунге. Лама Нгогпа разъяснял многочисленным ученикам тайную тантру Хеваджры под названием "Двухчастная". Он прервался на следующих строках:
Я – обучающий.
Я – Учение.
Я – одаренные слушатели.
Я – наставник вселенной и объект постижения.
Я – запредельное.
Я – подлинная природа вместерожденной радости…
Когда он произносил эти слова, я простерся перед ним. Он снял шляпу и кивнул мне:
– Узнаю приветствие учеников Марпы. А то, что он вошел именно на этих словах, – хорошее знамение. Этот человек станет властелином всех Дхарм. Пойдите и спросите, кто он.
Один из монахов пошел мне навстречу. Узнав меня, он спросил:
– Зачем ты сюда пришел?
– Лама Марпа очень занят, и я единственный, кому не хватило его времени на поучения. Я пришел к Ламе Нгогпе просить наставлений. В дар я принес драгоценности Наропы и его рубиновые четки.
Монах вернулся к Ламе и пересказал мои слова. Лама обрадовался и воскликнул:
– Драгоценности и четки великого Учителя Наропы в моем жилище! Это такая же невероятная редкость, как цветок удумбара. Мы должны выйти и принять их. Итак, ученики, мы остановим урок на этом благоприятном месте. Скорее доставайте зонты, флаги и музыкальные инструменты! Пусть старший брат, Великий Колдун, присоединится к нам.
Ко мне подошел монах, чтобы передать слова Ламы. Все это время я стоял там же, где приветствовал Нгогпу простираниями. Про себя я назвал это место Чагцал Ганг, что значит Поклонный Хребет.
Я присоединился к процессии монахов, несущих зонты, знамена и музыкальные инструменты. Мы проследовали в дом Ламы. Там я вновь простерся и передал ему письмо и подарки. Со слезами на глазах Нгогпа приложил дары ко лбу, чтобы получить их благословение. Он положил священные предметы на алтарь, на самое видное место, а перед ними разместил подношения. Затем он зачитал письмо:
"Нгогпе, Алмазу Состояния истины. Так как я ушел в ретрит, а Великому Колдуну не хватает терпения, я посылаю его к тебе просить поучений. Дай ему посвящения и устные наставления. Также я посылаю тебе драгоценности Наропы, чтобы тем самым засвидетельствовать свое дозволение".
Лама Нгогпа произнес:
– Следуя указанию Марпы, я буду тебя учить. Я уже подумывал послать за тобой, но, к счастью и благодаря милости Марпы, ты явился сам. Многие последователи приходят ко мне из Кхама, Тагпо, Конгпо и Ярлунга. Но злые люди из деревень Епо и Емо Дол постоянно крадут наши запасы. Нашли на них бурю, и тогда получишь посвящения и наставления.
"Похоже, мне суждено совершать злые поступки, – подумал я. – Я могу получить тайные поучения, только насылая бури, а значит, собирая дурную карму. Если я не нашлю град, то ослушаюсь Ламу и не получу наставлений. Видно, мне снова не удастся избежать колдовства".
Собрав все необходимые ритуальные предметы, я зарядил несколько семян кунжута магической силой и взял их с собой.
В Епо я остановился в доме пожилой женщины и вскоре построил себе убежище неподалеку. Укрывшись там, я сразу же принялся за работу. Буря началась быстро. Грохотал гром. Темные тучи собрались по одной, заволокли все небо, и вскоре пошел град.
Старуха заплакала:
– Если мой урожай погибнет, что же я буду есть?
"Поистине, я совершаю преступление", – мелькнуло в моей голове.
– Скорей! Нарисуй форму своего поля, – крикнул я ей.