Содержание:
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ 1
"ВЕСНЫ И ОСЕНИ ЛЮЙ БУВЭЯ" КАК ПАМЯТНИК ДРЕВНЕКИТАЙСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ПРОЗЫ 1
КНИГА ПЕРВАЯ 20
КНИГА ВТОРАЯ 22
КНИГА ТРЕТЬЯ 25
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ 27
КНИГА ПЯТАЯ 29
КНИГА ШЕСТАЯ 32
КНИГА СЕДЬМАЯ 35
КНИГА ВОСЬМАЯ 37
КНИГА ДЕВЯТАЯ 39
КНИГА ДЕСЯТАЯ 42
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ 44
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ 46
КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ 49
КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 52
КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ 58
КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ 63
КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ 69
КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 75
КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 81
КНИГА ДВАДЦАТАЯ 87
КНИГА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ 93
КНИГА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ 95
КНИГА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 98
КНИГА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 101
КНИГА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ 104
КНИГА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ 107
ПОСЛЕСЛОВИЕ 110
СЛОВАРЬ ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЙ ДРЕВНЕКИТАЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ТЕКСТЕ "ЛЮЙШИ ЧУНЬЦЮ" 112
ЛЮЙШИ ЧУНЬЦЮ
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
По замыслу составителей настоящего издания, оно должно быть интересно читателю не только потому, что в нем дается первый перевод на русский язык одного из наиболее значительных памятников древнекитайской мысли, но и потому, что оно знакомит с творчеством автора перевода, Григория Александровича Ткаченко - ученого, бесспорно существенно обогатившего отечественную историко-философскую синологию. Этот замысел и определил состав данного тома "Философского наследия": принадлежащий Григорию Александровичу перевод "Люйши чуньцю" предваряет вступительная статья, в основу которой лег текст его кандидатской диссертации, за переводом памятника следуют составленные им же примечания и словарь терминов и, наконец, - Приложение, которое включает в себя перевод Г. А. Ткаченко трактата Лао-цзы "Дао дэ цзин" и его статьи, посвященные даосизму - философии, вдохновлявшей авторов "Люйши чуньцю". Перевод "Люйши чуньцю" публикуется по рукописи. К сожалению, Григорий Александрович не успел лично подготовить его к изданию, однако составители не сочли себя вправе вмешиваться в текст и сохранили его в том виде, в каком его оставил автор.
Составители выражают признательность сотрудникам Института философии и всем, кто помог выходу в свет данного издания.
Текст воспроизведен по изданию: Люйши Чуньцю. Весны и осени господина Люя. М. Мысль. 2001
"ВЕСНЫ И ОСЕНИ ЛЮЙ БУВЭЯ" КАК ПАМЯТНИК ДРЕВНЕКИТАЙСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ПРОЗЫ
I. "ЛЮЙШИ ЧУНЬЦЮ" И ЕГО АВТОРЫ
"Люйши чуньцю", или "Весны и осени господина Люя", памятник, составленный при дворе циньского сановника Люй Бувэя (?-235 до н. э.), представляет собой крупное явление китайской литературы, "трактат, воплотивший все лучшие достижения тогдашней философской и политической мысли" .
По объему и богатству охватываемого материала "Люйши чуньцю" относится к разряду произведений синкретического характера, содержащих сумму сведений из области истории, политики, философии, военного дела, земледелия, прикладных искусств и др. Достаточно сказать, что текст "Люйши чуньцю" в его современном виде насчитывает сто тысяч четыре знака .
Разнообразие тем, затрагиваемых в рассматриваемом произведении, тот факт, что в составлении свода принимали участие представители различных школ древнекитайской мысли , а также очевидное множество источников, из которых авторы "Люйши чуньцю" черпали полной мерой, предопределили традиционное отношение китайских ученых к памятнику как произведению жанра цзацзя, т. е. философской эклектики .
Интерес к этому произведению на протяжении веков не ослабевал, и оно не однажды оказывалось в центре острых научных и политических дискуссий. Сам Люй Бувэй был яркой личностью и крупной фигурой китайской истории.
Основным источником сведений о "Люйши чуньцю", а также о жизни и деятельности его редактора-составителя Люй Бувэя служат "Исторические записки" Сыма Цяня, в частности глава "Жизнеописание Люй Бувэя" . Согласно Сыма Цяню, Люй Бувэй происходил из уезда Пуян провинции Хэнань, находившегося в III в, до н. э. на территории царства Вэй. Впоследствии он стал крупным торговцем в городе Янди, входящем, по современному административному делению, в состав уезда Юй провинции Хэнань, а в эпоху Чжаньго (403-221) бывшем столичным городом царства Ханъ.
Разъезжая по торговым делам, Люй Бувэй сумел накопить значительный капитал, по словам Сыма Цдая, "тысячу золотом". Однако мечтал он не о богатстве, а о власти. Взгляд его обратился в сторону царства Цинъ, которое, отнюдь не будучи развитым в культурном отношение тем не менее, в силу ряда причин, представлялось наиболее перспективным поприщем для человека, задумавшего "объединить все земли Поднебесной" .
Политическая ситуация в Цинь в тот момент складывалась следующим образом. В 267 г. царь Чжао, наследник которого умер в заложниках в царстве Вэй , оказался перед проблемой выбора нового престолонаследника, решение которой потребовало около двух лет. В 265 г. престолонаследником был, наконец, назначен старший сын Чжао, правитель области Аньго. Средний сын аньгоского правителя от второй жены - И Жэнь - был в это время заложником от Цинь в царстве Чжао. Его мать утратила благосклонность правителя Аньго, а жизнь в Чжао осложнялась для него тем, что Цинь неоднократно предпринимало походы против этого царства.
Люй Бувэй, прибывший в столицу Чжао, город Ханьдань, по делам торговли, обратил внимание на бедственное положение внука царя Чжао и принял решение, рискнув всем своим состоянием, оказать ему поддержку с целью возвести его в конечном счете на циньский трон. Он предложил И Жэню отправиться от его имени в Цинь с тем, чтобы оказать влияние на всесильную фаворитку царя Чжао, некую Хуа Ян, и добиться через нее от Чжао назначения И Жэня наследником престола в обход многочисленных братьев как самого аньгоского правителя, так и И Жэня.
Заручившись согласием И Жэня, Люй Бувэй отдал ему половину своего состояния, с тем чтобы он мог привлечь на свою сторону видных странствующих политиков, а вторую половину употребил на закупку диковинных вещиц для госпожи Хуа Ян. Прибыв в Цинь, Люй Бувэй начал действовать через сестру госпожи Хуа Ян, и в конце концов ему удалось убедить фаворитку правителя, не имевшую детей, что И Жэнь смотрит на нее как на родную мать и после смерти престарелого Чжао не оставит ее своими заботами. Эпопея увенчалась назначением аньгоским правителем своим наследником И Жэня с вручением госпоже Хуа Ян соответствующей яшмовой таблички.
По возвращении Люй Бувэя в Чжао произошло следующее событие. На одном из пиров И Жэню приглянулась наложница Люй Бувэя. Рассудив, что ссориться с наследником аньгоского правителя ему не с руки, Люй Бувэй уступил, и вскоре танцовщица родила сына, которому дали имя Чжэн. Сроки рождения Чжэна, которому суждено было войти в историю под именем Цинь Шихуана, служили предметом различных спекуляций, смысл которых сводился к тому, что настоящим отцом будущего императора был Люй Бувэй, однако большинством современных историков эта версия рассматривается как позднейшая, созданная с целью представить Цинь Шихуана не только деспотом, но и отцеубийцей .