Флоренция и Генуя - вот второму оплот.
За то, что его поддержал чужеземец,
Седого правителя сбили с поста.
Отмстит сыновей непокорное племя
Тому, кто пытался Руан предавать.
Взлетит высоко энергичный полковник.
Часть армии слепо поверит в него.
Нет принца теперь под дворцового кровлей,
Прибежище будет открыто врагом.
Вся армия кельтов сражалась с Хайландом,
Военная хитрость сломила врага,
Но с гор катит камни мужицкая банда,
И шпагу дубина могла настигать.
Пятнадцать солдат, что в заложники взяты,
Спасут королю и поместья, и жизнь.
Везде демагоги словами богаты,
Дела же их склокой и смутой взвились.
Когда дезертиры готовы на подвиг,
То был император на казнь осужден,
Страна содрогнется от яростной нови,
И в крепости много истлевших знамен.
Фонтаны заманчиво искрятся ядом,
Отраву струит лицемерный привет,
Теперь Генуе милосердья не надо,
Семь бритых голов чтят обманчивый свет.
Сатурн, как и Марс, накалились недаром,
Раз войны жгут местность секретным огнем,
Искусственный ветер, заправленный жаром,
Сменяется диском с холодным дождем.
К вам так благосклонна планета Венера,
Великий султан с африканским вождем,
А Истр и Рейн в грозовой атмосфере,
И берег мальтийский пиратов клянет.
Заброшен большой окровавленный город,
Раз здесь побывал человеческий зверь.
Аквилия слово дать Парме готова,
И оцепененье настанет везде.
Увидят вблизи Пиренейские горы
Великую армию в схватке с Орлом,
Войне вскроет вены и армии слабость откроет,
Хоть вождь не повален орлиным крылом.
В колодце покоится жертва ошибки:
Убили служанку замест госпожи,
И брошка на платье резвится, как рыбка,
Самой госпоже до венца не дожить.
С Ажана, с Лектора придут Артомиксы,
В Сен-Феликсе служат иной "Отче наш",
Несчастья к базанцам в то время проникли,
Кондон и Марсан на подмогу спешат.
Был силою взбешен великий племянник,
И грек малодушное сердце растлил,
А герцог процессом Феррари и Асти поранит,
Так жизнь пантомиму в слезах воскресит.
Германцы и их боевые наймиты
Пойдут на английский военный союз,
Нашествие будет, я верю, разбито,
Но многие жизни в боях пропадут.
Эпоха его безнадежна для слабых,
Сильнейший и умный победы стяжал.
С ним гвардия многие земли разграбит,
Но в снежной стране победитель пропал.
Духовную тьму пронесут перигортцы
До Роны, до темных ее берегов,
И проповедь в церкви у нас предается.
Гасконь и Бибера дают ей врагов.
Крест будет служить единению мира.
В Европе король миротворцев умрет.
Властитель Селин рад Италии милой,
Пиратов к порядку закон призовет.
Здесь ночью беззвездной мечи обнажатся,
Зря в Парме пришельцы бывали сильны,
Ведь семьдесят девять лихих чужестранцев
Погибнут на фронте гражданской войны.
В Марсане, в Наварре нет хлеба ни корки,
И голод всему угрожает Бордо,
Тогда даже желудь и винные пробки
Покажутся жителям вкусной едой.
На улице воды реки натравили,
Плач, кровь, лязг мечей с наводненьем слились,
Враг город громил жесточайшею силой,
Народ в Колизее! Терпи и молись.
Мгновенно строй лодок становится мостом,
Солдаты на берег иной перешли.
Семь сбиты копьем, что отточено остро,
Брюссель от волненья и страха дрожит.
Замучились кони от быстрого бега.
В Олтении замки и села горят,
Хотя их вожак повторяет Олега,
Ему не отстроить разрушенный град.
Была им проиграна битва ночная,
От сына родного бежал капитан,
Ушли его люди, восстать не решаясь,
И звезды оплачут покинутый стан.
Большой человек погибает в Оксере,
Он скован, и держат его под замком,
Его ж подчиненный стал яростным зверем,
И рок его звездам давно был знаком.
Фальконец мечтал о свободе народа,
Но пленным на черном верблюде сидит.
Он возит навоз для чужих огородов,
И белого черный унизить велит.
Жестокие звезды сойдутся для встречи,
К величью могучий придет властелин,
Убийца безвинных, он бесчеловечен,
Рейн с Эксом под гнетом безумных годин.
Что ж, сын короля стал отличным лингвистом,
Но с старшего брата корону не сбил,
Тесть младшего был возмущен и неистов,
А зять его жизнь и мечту погубил.
Антоний! Какое эффектное имя,
Но это же, в сущности, жалкий позер,
Зачем порт Эслей разъяренной волной опрокинет,
И волны поглотят бескрайний простор.
Все тридцать уже собираются в Лондон,
И заговор должен сместить короля.
День выборов новой элитою создан,
В низинах вкус крови почует земля.
Двум армиям трудно и тяжко держаться,
В ознобе теперь и Милан, и Тицин,
Здесь нету ни хлеба, ни лука, ни мяса,
Защитник кору обдирает с осин.
Обманом его отвели от дуэли,
Не ведали все, кто томится в тюрьме,
Теперь правит сын, раз отца проглядели,
Корабль вдали от намеченных мест.
Полощется труп его траурным флагом,
В петле капитан, но нетленна душа.
Склонитесь антенны волшебною шпагой!
Пусть ветер завоет во многих ушах!
Змея подползет к королевской постели,
Ночь видела роды, не лаяли псы,
Тебя, новорожденный, небо хотело, -
Достигнешь ты славы, величья, красы.
Два брата придут из Испании старой,
Стал старший грозой Пиренейских вершин,
Германцы польются кровавою лавой,
Но все же не им судьбы мира вершить.
Правление двух будет очень коротким:
Лишь год и семь месяцев длился покой;
Стрела Армоника младым завоевана волком,
Правители слышат разбойничий вой.
Сестра у Великой Британии будет,
Рождения брата ей ждать до пятнадцати лет.
Их путь хоть и славен, но горек и труден,
Реформы в кровавый наряжены цвет.
Крепит Португалию умный правитель,
Надолго он мир обеспечит стране,
Он прежних традиций упорный хранитель,
Такой не подпустит народ свой к войне.
Лангез покрывался волной полушлемов.
Албанцы проходят сквозь вянущий Рим,
Кровь, горе, огонь здесь пока что нетленны,
И вдовий маркизу не слышится крик.
Настанет эпоха невиданных молний,
Их сын королевы в сраженьях добыл,
Во Фландрии рвутся последние корни,
И вот у Испании нет больше сил.
Дворец короля - точно треснувший факел,
Ведь с неба летит смертоносный огонь!
Семь месяцев длятся сраженья и драки,
Руан и Эрекс под судьбой горевой.