Видно овечки-то, кургашки, облиняли,
Слюни свои подобрали.
Тут матери с детьми и все братья в ужасе бросились прятаться в тайгу. Бельгутай построил укрепление из поваленных деревьев, а Хасар перестреливался с неприятелем. Хачиуна, Темугея и Темулуну спрятали в ущелье, а сами вступили в бой. Тогда Тайчиудцы стали громко кричать им: "Выдайте нам своего старшего брата, Темучжина! Другого нам ничего не надо!" Этим они и побудили Темучжина обратиться в бегство. Заметив, что Темучжин пустился в лес, Тайчиудцы бросились за ним в погоню, но он уже успел пробраться в густую чащу на вершине Тергуне. Не умея туда проникнуть, Тайчиудцы окружили этот бор и стали его сторожить.
§ 80. Проночевал Темучжин трое суток в тайге и решил, наконец, выходить. Взял свою лошадь под уздцы и пошел. Вдруг – неожиданная задержка: с лошади сползло седло. Стал он рассматривать – и видит: седло сползло при туго подтянутой подпруге и нагруднике. Вот так причина задержки. Тогда стал он раздумывать: "Подпруга еще туда-сюда, но как могла сползти также и подгрудная шлея? Не иначе, что само небо меня удерживает". И он вернулся назад и провел в лесу еще трое суток. Решил было опять выходить, как смотрит: у самого выхода из тайги, у самого выхода лежит белый валун-кремень, величиной с походную юрту, и вплотную закрывает выход. "Не ясно ли, – подумал он, – не ясно ли, что само небо меня удерживает". Провел он в лесу еще девять суток, без всякой пищи, и думает: "Ужели довести себя до бесславной смерти? Выйду теперь!" И принялся срезать своим ножом для очинки стрел, срезать деревья, которые не давали прохода, окружая тот белый валун, величиной с юрту, что свалился откуда-то и заслонил проход. Кое-как провел он свою спотыкавшуюся лошадь и уже стал было выходить на прогалину. А Тайчиудцы тут как тут, сторожат. Схватили его и повели с собой.
§ 81. Таргутай-Кирилтух привез Темучжина к себе в улус и там подверг его законному наказанию. На ночлег при этом он должен был скитаться из юрты в юрту. 16-го числа Первого летнего месяца, по случаю праздничного дня полнолуния, Тайчиудцы праздновали веселым пиршеством на крутом берегу Онона и расходились, когда уже заходило солнце. На это празднество Темучжина привел какой-то слабосильный парень. Выждав время, когда все праздновавшие разошлись, Темучжин бежал от этого слабосильного парня, вырвавшись у него из рук и всего раз ударив его по голове шейной своей колодкой. Он прилег было в Ононской дубраве, но, опасаясь, как бы его не заметили, скрылся в воду. Он лежал в заводи лицом вверх, а шейную колодку свою пустил плыть вниз по течению.
§ 82. Между тем упустивший его человек громко вопил: "Упустил колодника!" На его крики со всех сторон стали собираться Тайчиудцы. Они тотчас же принялись обыскивать рощу Ононскую: светил месяц, и было светло, как днем. Сулдусский Сорган-Шира проходил как раз мимо того места, где Темучжин лежал в заводи. Он заметил его и говорит: "Вот это дело! За то, видно, ты и не мил своим братцам, что так хитер; что
Во взгляде – огонь,
А лицо – что заря.
Но не робей, так и лежи, а я не выдам!" и проехал дальше. Когда стали уговариваться о дальнейших поисках, Сорган-Шира посоветовал: "Давайте снова хорошенько обыщем каждый свой участок обратным путём". Все согласились и пошли каждый обратно тем же своим путем, снова тщательно его обыскивая. Вторично проезжая мимо него, говорит Сорган-Шира: "Лежи себе. Неподалеку тут твои братцы точат на тебя свои зубы и языки. Но не робей!", – и поехал дальше.
§ 83. И опять уговариваются они о новых поисках, и опять советует Сорган-Шира: "Сынки Тайчиудцы ! Среди белого дня вы потеряли целого человека, как же можем мы найти его темною ночью? Давайте напоследок хорошенько просмотрим, на обратном пути, каждый свою долю, да и по домам; а завтра утром опять сойдёмся на поиски. Куда может уйти этот человек, с колодкой на шее?" Все согласились и пошли снова повторным поиском. Опять подъехал к нему Сорган-Шира и говорит: "Уговорились кончать поиски, утром будем искать. Теперь ты выжди, когда мы разойдемся, да и беги домой. Если же тебя кто увидит, смотри не проговорись, что я тебя видел". И с этими словами уехал.
§ 84. Выждав пока они разошлись, Темучжин пошел вниз по Онону разыскивать юрту Сорган-Ширая. Он размышлял так: "Ещё позавчера, когда мне пришла очередь ночевать тут, ночую я в юрте Сорган-Ширая. Сыновья его Чимбай с Чилауном жалеют меня. Ночью, видя мои мученья, ослабляют колодку и дают возможность прилечь. А теперь вот и Сорган-Шира хоть и заметил меня, а проехал мимо. Не донес. Не спасут ли они меня также и в настоящем положении?"
§ 85. Юрта Сорган-Ширая была приметная: все время переливали молоко и всю ночь до самого рассвета пахтали кумыс. Примета – на слух. Идя поэтому на стук мутовки, он и добрался до юрты. Только он вошел, как Сорган-Шира говорит: "Разве я не велел тебе убираться восвояси? Чего ты пришел?" Тогда оба его сына, Чимбай и Чилаун стали говорить: "Когда хищник загонит малую пташку в чащу, то ведь и чаща сама ее спасает. Как же ты можешь говорить подобные слова человеку, который к нам пришел?" Не одобряя слов своего отца, они сняли с него колодку я сожгли ее на огне, а самого поместили в телегу, нагруженную овечьей шерстью и стоявшую за юртой. Они поручили его заботам своей младшей сестры, по имени Хадаан, строго наказав ей не проговориться об этом деле ни одной живой душе.
§ 86. На третий день, подозревая, что его скрывает кто-нибудь из своих же, стали всех обыскивать. У Сорган-Ширая обыскивали в юрте, повозках и всюду вплоть до исподов сидений. Забрались потом и в телегу, загруженную овечьей шерстью, позади юрты. Разобрали шерсть сверху и стали уж добираться до дна, как Сорган-Шира говорит: "В такую-то жару как можно усидеть под шерстью?" Тогда люди, производившие обыск, слезли и ушли.
§ 87. Когда обыск окончился, Сорган-Шира говорит Темучжину: "Чуть было не развеял ты меня прахом. Ступай-ка теперь и разыскивай свою мать и братьев!" Он дал Темучжину беломордую рыжую яловую кобылу, сварил двухгодовалого барана, снабдил его бурдюком и бочонком, но не дал ли седла, ни огнива. Дал только лук да пару стрел. С таким снаряжением он его отпустил.
§88. Так выступивши, Темучжин добрался до тех мест, где они скрывались в устроенных заграждениях. Следом, по примятой траве, пошёл дальше вверх по течению реки Онона. След привел к речке Кимурха, впадающей в Онон с запада. Идя далее тем же следом, он нашел своих в урочище Хорчухуй-болдак, у Кимурхинского мыса Бедер.
§89. Соединившись там, они тронулись дальше и расположились кочевьем в Хара-чжируханском Коконуре, у речки Сангур, в глубине урочища Гулельгу, по южному склону Бурхан-халдуна. Там промышляли ловлей тарбаганов и горной крысы-кучугур, чем и кормились.
§ 90. Однажды явились грабители и, на глазах у всех, угнали восемь соловых меринов, находившихся недалеко от юрты. И видели, да ничего не могли поделать: на куцом бегунце савраске Бельгутай уехал на охоту, за тарбаганами. После заката солнца приходит Бельгутай, шажком ведя за собой куцого бегунца савраску, с навьюченными на нем тарбаганами. Когда ему рассказали об угоне соловых меринов, Бельгутай говорит: "Я еду в погоню". А Хасар говорит: "Ты не справишься, в погоню отправлюсь я". – "Вам не справиться,-говорит Темучжин. – Погонюсь-ка я". И с этими словами Темучжин сел на саврасого бегунца и поехал по следу, оставленному на траве соловыми меринами. Трижды он ночевал в пути, и вот рано утром встречает на следу, в шалаше при табуне, какого-то молодца, который в это время доил кобылу. На вопросы о соловых меринах парень отвечал: "Сегодня, рано утром, перед восходом солнца, тут действительно прогоняли восемь соловых меринов. След я отведу ". И с этими словами он пустил в табун куцого савраску, а Темучжина посадил на белоспинного вороного, Орох-шинхула. Сам же сел на буланого бегунца, Хурдун-хуби. Не заехав даже к себе домой, он бросил в степи свои подойники и бурдюки, кое-как их прикрыв, и говорит: "Друг, ты ведь сильно измаялся в пути, а у добрых молодцев горе-то общее. Поеду-ка я с тобой в товарищах. Мой отец прозывается Наху-Баяном. Я его единственный сын, зовусь Боорчу". И поехали они по следу. На четвертый день пути их, вечером, в ту пору, когда солнце начинает скрываться за горизонтом, они подъехали к куреню какого-то племени и тут увидели восьмерых соловых, которые паслись на краю этого большого куреня. Темучжин и говорит: "Ты, друг, постой здесь, пока я угоню вон тех соловых". – "Я, – отвечал Боорчу, – я ведь пошел с тобой в товарищах. Чего же это я буду стоять тут?" И они бросились вместе и угнали соловых меринов.
§ 91. Вслед за ними один за другим бросаются в погоню люди. Кто-то на белом коне, с укрюком в руке, уже настигает их в одиночку. "Товарищ, – говорит Боорчу, – давай мне лук и стрелы, я буду отстреливаться "Нет, – отвечает Темучжин. – Недоставало, чтобы ты еще из-за меня и погиб. Я сам буду отстреливаться!" И он, обернувшись, начал пускать стрелы назад. Всадник на белом коне приостановился и стал своим укрюком подавать знаки. Тогда задние бросились было к нему вскачь. Но к этому времени солнце уже закатилось и стало темнеть. Застигнутые темнотою, задние приостановились, и отстали все.