– Эти донесения дают общий обзор, без подробностей. Подробности, вероятно, содержатся в четвертой пачке, где подобраны доказательства, – начал Мак-Грегор. – По этим обзорам очень трудно представить себе фактическое положение, но в общем и целом донесения из Тегерана сводятся к тому, что в Азербайджане, северной провинции Ирана, развивается движение, которое наше посольство называет сепаратистским и организованным по замыслу русских. Сепаратисты называют себя "демократической партией", и у нас имеются некоторые их высказывания. Они говорят, что создали в Азербайджане дееспособное правительство и объявили автономию Азербайджана в рамках существующей конституции Ирана, которая обеспечивает всем народностям равные права и всем племенам пропорциональное представительство в местных органах управления. Азербайджанские демократы говорят, что они вводят всеобщее избирательное право как для мужчин, так и для женщин, и, повидимому, у них создано нечто вроде однопартийного парламента. Первоочередная их задача – немедленное проведение аграрной реформы и отмена 51помещичьей собственности на землю. Кроме того, вводится много реформ в области экономики, предваряющих переход к государству промышленных предприятий, шахт и транспорта. У нас имеется целый ряд сообщений, взятых из передач тавризского радио, об организации профессиональных союзов, об установлении шкалы заработной платы и о ликвидации мухадила.
– Ликвидации чего?
– Так называется пирамидальная система взяточничества. Эта мера направлена главным образом против чиновничества, полиции и армии, которые, по их словам, будут реорганизованы и все станут получать жалование, дающее возможность существовать. Чиновники, берущие взятки, будут привлекаться к суду.
Эссекс только посмеивался, слушая такие небылицы.
– Это приблизительно все. Остаются еще комментарии тегеранского посольства к тому, что происходит в стране, но вы, вероятно, с ними уже ознакомились.
– Да, да, это я все знаю. Давайте вторую пачку. Наши протесты, что ли?
– Да.
– Так что вы скажете о наших протестах, Мак-Грегор?
– Кое-что здесь справедливо, а кое-что, видимо, нет.
– Ну, валяйте. О чем там?
– Преимущественно о том, что смена власти в Азербайджане полностью была произведена с помощью силы и при поддержке русских. Иранское правительство потеряло власть над крупнейшими сельскохозяйственными районами страны, поставляющими пшеницу, рис и другие продовольственные культуры. По иранскому законодательству, аграрные и экономические реформы, проводимые в Азербайджане, означают революцию, несправедливый, противозаконный захват собственности. Мы не можем послать в Азербайджан своих наблюдателей, а наши таможенные эксперты наталкиваются на противодействие демократов и русских. Имеются сведения о зверствах: коммерсанты, купцы и помещики, пытавшиеся бежать из Азербайджана, подвергались обстрелу, обыску и ограблению; один был даже убит курдами. Демократическое, или сепаратистское, правительство отказывается принимать представителей иранского правительства и даже посланцев самого шаха. В Азербайджане формируется демократическая армия, существование которой на территории Ирана представляет опасность и может, как в Китае, привести к гражданской войне. – Мак-Грегор сделал паузу и поднял голову. – И так далее. – Говоря, он быстро листал бумаги, бегло просматривал их, а те, которые читал раньше, тут же излагал по памяти.
– Дальше, -сказал Эссекс. Он уже понял, что Мак-Грегор для него находка. Если человек может так быстро и основательно разобраться в материалах и так ловко рассортировать их, то из него непременно выйдет дельный сотрудник. Эссекс и сам знал много фактов и подробностей, но никогда не систематизировал их, как это сделал Мак-Грегор. – Что в третьей пачке? – спросил он.
– Мы намерены предложить русским, чтобы иранскому правительству разрешили послать в Азербайджан полицию, жандармерию и воинские части для восстановления порядка. Мы требуем от русских гарантий, что азербайджанские демократы будут подчиняться иранскому правительству. В обмен на это мы согласны проявить терпимость в отношении тех целей, которые демократическая партия ставит себе в Азербайджане. Однако мы настаиваем на том, что проведение каких-либо реформ в Азербайджане должно исходить от центрального иранского правительства. Мы также требуем от русских немедленной приостановки всех аграрных и экономических реформ до тех пор, пока не будет создана комиссия из пяти членов для изучения ситуации.
– Комиссия для изучения – это всегда хороший ход, – заметил Эссекс.
– Мы предлагаем комиссию в составе одного русского, одного англичанина, одного представителя иранского правительства. одного представителя азербайджанских демократов и, может быть, одного американца.
– Да, да, безусловно. Американца непременно нужно.
– Кроме того, мы требуем вывода всех иностранных войск из Ирана ко второму марта, согласно американскому предложению. После этого должна быть создана англо-американо-русско-иранская комиссия, которая расследует, чем вызвана деятельность азербайджанских демократов и в какой степени она законна. – Мак-Грегор отложил в сторону третью пачку. – Тут еще много разных предложений, по большей части в том же роде.
– Этого еще мало. – Эссекс шагал из угла в угол, обдумывая все сказанное Мак-Грегором. – Чем больше требований мы сумеем выдвинуть, тем меньше придется нам отступать.
Мак-Грегор продолжал: – А тут приведен ряд фактов в подкрепление наших предложений русским. Самый существенный из них – отказ русских допустить в Азербайджан части иранской армии для восстановления порядка. Мы утверждаем, что это нарушение англо-советско-иранского договора 1942 года, по которому все стороны гарантировали национальный суверенитет Ирана. Мы утверждаем, что Россия нарушила также Тегеранское, Ялтинское и Потсдамское соглашения о недопустимости односторонних действий и об уважении прав малых наций. Здесь точно указаны статьи соглашений, которые русские нарушили. Перечислить их?
– Это я все знаю. Продолжайте.
– Есть еще разные сообщения, показывающие прямое вмешательство русских в азербайджанское восстание, и мы приводим заверения советского посла в Иране и Молотова о суверенитете Ирана в доказательство того, что русские нарушили свои же обещания.
– Превосходно.
– Мы считаем, что в Азербайджане имеет место не подлинно демократическое, а революционное движение. Мы заявляем, что Иран не созрел для таких крутых политических мер, что народ на это не пойдет и может вспыхнуть гражданская война. Это создало бы угрозу миру на всем Среднем Востоке и поощрило бы крайние элементы поднять восстание в странах, где пока еще все спокойно. Об этом тут очень много говорится, и все это мы тесно увязываем с уставом Объединенных наций.
– Вот тут-то мы их и поймаем, – сказал Эссекс.
– Потом мы говорим о мировом общественном мнении, об ослаблении международного доверия, о том, какую помеху создает для работы Организации Объединенных наций вмешательство России в дела Иранского Азербайджана. Об этом уже много говорили наши министры, и это просто вариации на ту же тему.
Эссексу следовало бы насторожиться, услышав последнее замечание Мак-Грегора, но он был так доволен его искусной обработкой материала, что не стал вдаваться в такие тонкости. Мак-Грегор выполнил порученное ему дело быстро и добросовестно, и для Эссекса это было достаточным свидетельством его надежности. Он отбросил всякую осторожность и уже не думал о том, как приручить Мак-Грегора.
Эссекс всегда судил о людях с наскока; он тут же решил, что никаких сомнений в желании Мак-Грегора сотрудничать с ним и быть не может. Этот молодой человек, видимо, не без странностей, но в основном взгляды у него вполне разумные.
– Это все, что у нас есть? – спросил он.
Мак-Грегор даже не поднял головы. – Да, – ответил он.
– На основе этого материала, – сказал Эссекс, – мы должны вытеснить русских из Иранского Азербайджана и вообще из Ирана. В этом и состоит наша задача здесь.
– Не вижу, как это можно сделать, – сказал Мак-Грегор.
Эссекс уселся на стул и натянул ботинки. Они были не на шнуровке, а с застежками сбоку, но, тем не менее, он очень легко и быстро снимал и надевал их.
– Ничего, – сказал он. – Прежде всего я предложу русским честно сторговаться относительно Ирана, если они согласны уйти оттуда. Правда, нам почти нечего дать им в обмен, но мы можем сделать вид, что отчасти соглашаемся с их взглядами на положение в Иране, лишь бы они ушли оттуда.
– А почему мы так домогаемся, чтобы они ушли? – спросил Мак-Грегор.
– Боже милостивый, а вы разве не хотите, чтобы русские ушли из Ирана?
– Да, – сказал Мак-Грегор, – но мы могли бы найти там дела и поважнее этого.
– Что же может быть важнее? – воскликнул Эссекс.
– В Иране вообще положение тяжелое, – сказал Мак-Грегор. – Если мы не собираемся оттуда уходить, можно бы предложить русским предпринять что-нибудь общими усилиями.
– Именно теперь? – спросил Эссекс. – Да что же мы можем сделать?
– Мы могли бы добиться создания настоящего правительства вместо кучки взяточников, которая правит страной. Это было бы вовсе не трудно, особенно, если русские согласились бы помочь нам. Мы могли бы наладить в стране нормальную жизнь – для этого достаточно удалить самых продажных чиновников и худших из помещиков и заменить их людьми нелицеприятными, которые управляли бы страной как следует. Если бы мы взялись за это, то завоевали бы дружбу иранцев, а теперь все население против нас.
– Может быть, нам заодно уж отказаться от нефтяных концессий? Отдать их народу?