- Еще чего! - подняв свои рыжие подкрашенные брови, протянула она. - Дин, нам предлагают перейти в клуб, - сказала она темноволосой девушке в черном свитере.
Та повернулась ко мне и с милой улыбкой язвительно проговорила:
- В туфлях по снегу? Летать мы еще не научились. Вы уверены, что и у вас не двигают столы?
Каким-то посторонним, незаинтересованным взглядом я отметил, что она красива. И почувствовал - остра на язык. Но это редкое сочетание одного с другим не тронуло, наоборот, обозлило. "Знает себе цену, вот и кочевряжится, - хмурясь, думал я. - Поставить бы ее на место".
Может быть, в другой раз я так бы и сделал, но на улице меня ждал Чигорин, ждали друзья, и от успеха этих переговоров зависело, каким сегодня будет у нас вечер. Я почувствовал: выполнить поставленную задачу можно только через эту языкастую девицу. Пойдет она - следом за ней пойдут остальные.
- Милые девушки, я обещаю: там вас ждет лучшая елка в Бугуруслане, оркестр и Тимофей Шмыгин, - голосом уличного зазывалы начал я. - Такое не повторяется!
- Кто такой Шмыгин? Первый раз слышу, - вскинув свои большие зеленые глаза, произнесла Дина.
- Я тебе говорила, Элвис Пресли! - всплеснула руками Тонька. - Забыла?
- Это тот, с кем ты меня хотела познакомить? - заинтересовалась Дина. - Но как же мы без пальто, одежду ведь у нас забрали?
- А мы завернем вас в шинели и унесем на руках, - пообещал я.
- Если так, то мы согласны! - засмеялась она.
Я быстро сбегал за ребятами, они захватили шинели и прибежали к столовой. Девчонки выходили через кухню, мы набрасывали им на плечи нашу курсантскую одежду, они, смеясь и оглядывая друг друга, гуськом шли в клуб. Лишь одна Тонька проверила, насколько наши намерения были серьезны. Мы с Чигориным посадили ее к себе на плечи и с шумом, как орловские рысаки, домчали до дверей.
- Ой, какая у вас елка! - в один голос воскликнули девчонки, переступив порог клуба.
Мысленно я похвалил себя: не зря старались. Елку мы с Витькой Суминым спилили и приволокли из питомника. Была тщательно обдумана и проведена криминальная операция. Хоронясь от милиции, тащили ее поздним вечером через весь город.
- У нас все, как в лучших домах Лондона, - скромно ответил я. - А какой оркестр, куда третьему отряду до нашего.
И тут Умрихин объявил, что в честь прибывших гостей проводится конкурс на лучшее исполнение современных танцев: твиста и чарльстона.
- Попробуем! - с каким-то скрытым вызовом, улыбнувшись, вдруг предложила мне Дина. - Лучшие парни должны уметь все!
Наверное, она захотела проверить, умею я танцевать или нет, или рядом не оказалось того, кто составил бы ей компанию.
Я пожал плечами: давай станцуем. Так, с твиста, мы и начали. Гибкая, подвижная, она танцевала легко, свободно, и мне оставалось только подчиняться, повторять все, что она предлагала. Я поглядел на себя как бы со стороны - получалось совсем неплохо. Вот где пригодились Тимкины уроки! Когда объявили, что первое место присуждается нашей паре, я не поверил, потом сообразил, что моей заслуги здесь не было.
Приз - плюшевого медвежонка - Умрихин торжественно вручил Дине. Рядом с ним, все в том же синем костюме и ядовито-желтой блузке, поправляя очки, стояла его английская подруга и строгими школьными глазами следила за всей церемонией. Тот, видимо, почувствовал ее взгляд, согнал с лица улыбку в обычное, озабоченное выражение.
Я засобирался уходить: надо было менять в наряде Шмыгина.
- Как! А Новый год встречать? - удивилась Тонька. - Сам позвал и убегаешь?
- Мне на боевой пост, - улыбнулся я. - Кроме того, я обещал вам еще Элвиса Пресли.
- Жаль, - сказала Дина. - Ты хорошо танцуешь.
- Тимка танцует лучше, - ответил я. - Он у нас - король твиста и чарльстона.
Еще раз поискав предлог, чтоб уйти, я вдруг почувствовал: уходить не хотелось. Я знал: как только ступлю за порог, тут же пропадет это удивительное праздничное чувство, исчезнет музыка, которая все еще звучала во мне.
- Скажите, а вы ходите на лыжах? - спросил я Дину.
- Она была чемпионкой школы, - с гордостью ответила за подругу Тонька. - Кроме того, она в совершенстве владеет английским. Училась в спецклассе.
- У меня возникла идея, давайте встретимся на Рождество, на Кинели под мостом, - предложил я. - Сходим в лес, я там недавно лосей видел. Только они иностранных языков не знают.
- Ничего не скажешь - оригинально, - засмеялась Дина. - Девушкам обычно в городе под часами свидания назначают. А здесь под мостом, да еще на лыжах. Хорошо, договорились.
* * *
После новогоднего вечера среди курсантов стала популярной песня, которую мы попытались петь в строю:
Может, летом, а может, зимой
Кобра птичья шла с вечера танцев домой.
Словно в море крутая волна,
Рядом с нею шагал старшина -
Элвиса Пресли забыла, забыла она…
Но старшина шуток, тем более по отношению к своей персоне, не принимал, останавливал строй и начинал воспитывать. Мы в ответ говорили: не каждый может похвастаться, что про него есть песня, а Шмыгин сказал, что он по природе своей пацифист и желает мира во всем мире.
- Хватит травить баланду! - бросал Умрихин. - Вот узнаю, кто автор, и вкачу ему пару нарядов вне очереди. Вокруг нас сложная международная обстановка, а тут танцы-манцы. А ну, запевайте "Стальную эскадрилью"!
И курсанты, поймав ритм, запевали сочиненный все тем же Шмыгиным пацифистский припев:
За прочный мир, в который раз,
Привет, Анапа, дрожи, Кавказ, -
Попить вина, расправив крылья,
Летит стальная эскадрилья…
Вскоре Шмыгин попросил Дину перевести песню на английский и, запечатав в конверт, отправил его по почте Кларе Карловне. Через некоторое время листок с текстом вернулся обратно. Тимка обнаружил всего несколько карандашных поправок. Но больше всего его обрадовали красная жирная четверка и приписка. Клара Карловна высказывала свое удовлетворение попытками курсанта Шмыгина поднять свой общеобразовательный уровень. Тимка показал письмо Антону Умрихину, и тот, увидев подпись и оценку цензора, когда поблизости не было начальства, разрешил петь ее в строю. У песни, как и у человека, бывает своя судьба. После того как "Кобру птичью" хор курсантов исполнил на вечере художественной самодеятельности, она стала общегородским хитом.
На Рождество мы с Иваном Чигориным взяли лыжи и покатили на свидание под мост. Но в назначенное время девчонок там не оказалось. Я поглядывал в сторону города и гадал, придут или не придут. Левый берег реки был покрыт лесом, на ветках плотно лежал снег, и зимнему солнцу не хватало сил пробить его насквозь. Было сумрачно и тихо. Время от времени над примолкшими макушками деревьев, словно желая подсказать, что ждем напрасно, секли сизый холодный воздух вороны да с грохотом проносились по мосту редкие машины.
На другой день пошли на танцы в педучилище. Дина с Тонькой встретили нас так, будто ничего не произошло. Танцы получились скучными, и я предложил Дине погулять по городу. Она быстро согласилась.
Выбирая самые темные, застроенные деревянными домами улицы, мы пошли вниз к реке. Ко мне вернулось то самое легкое праздничное чувство, вновь хотелось танцевать, петь, прыгать, смеяться. Казалось, среди этих темных домов мы одни на целом свете. Я забегал вперед и бил ногой по заснувшим стволам тополей. Сверху из черноты неба на нас обрушивалась снежная лавина. С деревьев облетал куржак. Дина сняла с моей головы шапку, отряхнула снег и одним быстрым движением напялила по самые уши обратно. Мне захотелось поцеловать ее, но я не знал, как это делается. Произошло это само собой. Когда мы вышли на берег Кинели, она, смеясь, толкнула меня, и я, прихватив ее, повалился в сугроб. Упали, а вернее провалились, во что-то тугое и глубокое. Дина упала на меня сверху, рядом я увидел ее глаза и почувствовал мягкие горячие губы… А потом мы бежали с ней через весь город, она боялась, что я не успею на автобус.
- Опоздаешь, и мы с тобой можем не увидеться долго-долго, - торопливо, на ходу говорила она. - А я этого не хочу.
- Я сбегу к тебе в самоволку.
- Никогда не смей этого делать, - неожиданно остановилась Дина. - Обещаешь?
- Завтра же сбегу к тебе, - шутливо пообещал я.
Мне было приятно, что она беспокоится обо мне. За самовольные отлучки карали беспощадно, провинившихся отчисляли из училища. Сколько трагедий произошло на наших глазах.
- А почему не видно Элвиса Пресли? - через неделю, провожая меня на автобусную остановку, как бы невзначай спросила Дина. - Интересный парень, смешной. Он мне про свой север такое понарассказывал. Просто ужас!
- Их сейчас с Умрихиным трясут, - не сразу ответил я. - Залетели они крепко, могут отчислить.
- Что такое произошло? - встревоженно спросила Дина.