Ведическое богословие очень выгодно отделяло Рим ранний от соседей его. Бичом язычников были нескончаемые усобицы, причиной или поводом для которых становился "передел власти между богами". Сама возможность брожения такой идеи в умах предоставляла широкое поле деятельности для честолюбивых интриг соперничающим жреческим кланам. Могущественные, но духовно разрозненные племенные союзы оказывались бессильны перед лицом сплоченного гармоничною верой Рима. Не удивителен был отмечаемый всеми историками патриотизм римских граждан, следствием которого становились высокая гражданская и, особенно, военная дисциплина. Другое дело, что эта гордость за свое отечество, вполне обоснованная на ранних этапах истории Рима, позднее выродилась в безосновательную тупую спесь.
Век медный римского понтификата – и, следовательно, пантеона – начинается одновременно с V веком до Р.Х. Тогда в Риме произошло нечто вроде печально известной "русской" (на деле – антирусской масонской) февральской революции. Античные предтечи масонов покончили с "эпохой царизма" в Риме.
До этого переворота главным государствообразующим народом римского государства признавали этрусков, главою же его был царь, который был всегда на виду и хотя бы уже поэтому за дела свои чувствовал ответственность. Комиция, то есть вече, могла его утвердить или не утвердить на царство, могла и повлиять на его главные решения – пока ей было понятно, на решения кого ей влиять.
Но после начала V в. до Р.Х. приоритет этрусков относительно государственного строения Рима был предан организованному забвению. Теперь принимать участие в управлении государством имели право плебеи, то есть приблудившийся интернационал, не принятый ни в одну из триб (число же самих триб к тому времени было уже далеко не три, а более трех десятков).
Новоизобретенная власть – республика – предоставляла свободу силе, которая реально осуществляет власть, избегать ответственности за свои действия. Ведь, вроде бы, решения принимает не тот, кто принимал их в действительности, а некий "электорат" – купленные плутократом клиенты.
Слово "клиент" означало в республиканском Риме не то, что значит оно теперь. Под этим словом понимался плебей, которого подкармливает конкретный плутократ, и который поэтому "морально обязан" доступными ему средствами проводить волю этого плутократа в качестве государственного решения. Слоган "клиент всегда прав" был популярен и в республиканском Риме, хотя имел тогда не коммерческий, а политический пафос.
Впрочем, сама политика Рима, в результате таких революционных нововведений, все больше приобретала пафос коммерческий. И наиболее выгодной формой общения с окружающими народами оказывалась война. Военнопленные делаются рабами, рабов становится много и они оказываются дешевы. Следовательно, надлежит сделать, чтобы источник дешевой рабочей силы, по возможности, не иссякал. Поэтому эпоха республики представляла собой период головокружительного "прогресса" Рима. Его территория разрасталась, как на дрожжах, и при этом он столь же стремительно вырождался внутренне, предопределяя свое падение.
Вы спросите: а где же была жреческая коллегия? Как она допустила подобное "беззаконие"? Почему понтификат не встал всем своим духовным авторитетом на защиту священных установлений предков? Какая уж тут "гармония богов", если бесконтрольно всем стали править из них лишь двое – Мамона с Марсом?!
Ответ простой. Конечно же, плутократы заранее просчитали реакцию жреческой коллегии. Не трудно было понять, что со стороны духовенства то будет, именно, реакция в политическом смысле этого слова. Поэтому еще до политической реформы или же одновременно с ней плутократами была инспирирована также реформа религиозная. Ее-то ради мы и затронули тут немного перипетии этой античной (но вечно юной) политики.
Как можно было лишить влияния жрецов-реакционеров? Проповедовать атеизм? Едва ли. Конечно же, тогда были времена варварские, но еще далеко не настолько, чтобы люди подобному могли верить. Скорей бы иссякли плутни (πλουτος – богатство, греч.), финансовые активы у плутократов, чем такая пропагандистская кампания увенчалась успехом! Поэтому был избран чуть менее парадоксальный путь. Великий понтифик был отстранен от управления жреческой коллегией. В коллегию был введен и над нею – и над понтификом в том числе – поставлен жрец нового тогда для римского пантеона бога: Двуликого Януса.
Древлеправославная церковь старопоморского Федосеевского согласия говорит о Янусе на своем сайте так: "Это языческое божество обозначало хаос, то есть темную неопределенность, дьявольское действие, противостоящее Божественному порядку. Янус символизировал врата в другой, иной мир, мир хаотической неопределенности, в христианском понимании – это вход в Ад".
Но, уж конечно, не так позиционировали нововведение свое в пантеон античные религиозные реформаторы. Они учили, что Янус есть бог контрактов (их же заключают между собой два лица) ворот и войн. Давайте заведем его себе в пантеоне, говорили они, чтобы процветала у нас коммерция, чтобы нам были известны повсюду входы и выходы, и чтобы нас все боялись.
Римские граждане отвечали на подобные речи соблазнителям: у нас и так в пантеоне есть бог войны Марс. На это Янусовы "пиарщики" говорили, надо полагать, нечто вроде: на время войны все же лучше иметь двух ее богов – пусть это обеспечит нам численное превосходство над богами противника. А в мирное время мы обещаем запирать ворота в храм Януса. И будет один бог Марс, как и раньше было.
И им поверили. И в этом реформаторы не солгали. Другое дело, что практика этого нововведения оказалась такой, что запирались ворота в храм Януса за всю дальнейшую тысячелетнюю историю Рима только три раза – и то лишь на весьма короткое время. По-видимому, Двуликий был не столько богом войны, сколько богом плутов, которые наживаются на войне.
Интересно был назван ежегодный праздник в честь Януса: агонии. Введение в римский пантеон Двуликого было тем же, что и введение в Трою деревянного коня. Само название его праздника пророчествовало о том, что принесет этот бог через века Риму.
Тогда же в жреческую коллегию были, в дополнение к фламинам, введены авгуры, то есть гадатели по внутренностям жертвенных животных. Так римские алтари сделались кровавыми. Авгуры очень возвысились в постоянно воюющей и активно торгующей республике. Ведь у торговцев и военных не переводится спрос на предсказания, насколько будут удачными затеваемые ими операции.
Фламины стали играть в понтификате второстепенную роль. Три главных фламина служили теперь не Триединому Всевышнему Богу, а трем богам: Юпитеру, Марсу, Квирину. Теперь фламин даже не мог поступить в коллегию без одобрения авгура. Эта церемония называлась инагурацией фламина. (В наше время инагурацией называется церемония вступления в должность президента. Как это название понимать? Тоже, значит, сидит где-нибудь такой… гадатель по внутренностям и определяет, будет ли допущен к власти народный избранник?)
В республиканском Риме великий понтифик реально возглавлял только институт весталок. Жреческой коллегией заправляли жрец Януса и авгуры. Опасаясь дальнейших реформ, весталки скрыли в тайнике Палладий – изображение Лады – и с тех времен ее стали называть Потаенная. Звучало это как Отаена. Доктор исторических наук Ю.Д. Петухов говорит в книге "Дорогами богов", что именно от этого слова произошло греческое "Афина".
По-видимому, опасения весталок не были беспочвенны. Им становилось все более трудно хранить и передавать Пророчество. Конечно, духовный авторитет весталок был слишком высок для того, чтобы реформаторы решились просто разогнать этот религиозный институт без объяснения причин. Однако против него постоянно велись интриги. А именно, весталок пытались обвинить в том, что они, якобы, на самом деле не хранят девственность. Но, как это было сказано выше, весталки творили чудеса, доказывая тем самым, что сила Матери-Девы с ними, и обвинителям приходилось умолкнуть.
А вот институт фламинов, наоборот, "развивался ударными темпами". Ведь "кадровую политику" там определяли теперь авгуры. Фламинов становилось, в буквальном смысле, немереное количество, потому что в пантеоне Рима "прописывалось" все больше богов. Титулом "бог" (ничего себе!) наделялись как древние цари, так и новые императоры. И даже некоторые родственники императоров. И в этом последнем случае в жреческой коллегии тоже прибавлялся новый фламин.
Как ясно из вышесказанного, железный век римского пантеона совпал со временем, когда с республиканским строем было покончено (I в. до Р.Х.). Остерегаясь восстаний, Август повелел считать покоренные народы римскими гражданами, и уровнял их в правах с победителями. При этом он столь существенно урезал эти самые права, что римское государство того периода многие бы назвали сегодня, пожалуй, тоталитарным.
Замысел удался, гарнизоны оккупантов стали во многих землях восприниматься просто как "родная" администрация, наступил мир. Но этот мир повлек и "уравнивание в правах" богов побежденных с богами победителей. Безмерно раздувшийся римский пантеон сделался пародией на самого себя, каким он был даже и в республиканский период. Поэтому, когда с возвращением царизма (то есть, теперь – империализма) вернулся также обычай присоединять к званию царя также титул "великий понтифик", властители Римской империи воспринимали этот последний всего лишь как словесную побрякушку.