Кинестетическое (телесное) восприятие имеет одно интересное свойство: оно всегда в настоящем. Ведь будущее, прошлое находятся где-то "там", далеко, а настоящее – здесь, оно осязаемо. Поэтому концентрация на ощущениях своего тела сдвигает восприятие в "здесь и сейчас". В то мистическое состояние, о котором говорят и которого ищут просветленные мудрецы. В котором исчезают интерпретации и начинаешь видеть суть всего – видеть энергию. "Чистую" энергию без каких-либо интерпретаций. В то состояние, в котором и происходит магия…
Особое измененное состояние восприятия, о котором не однократно пойдет речь ниже – восприятие из глубокого "здесь и сейчас" – чрезвычайно важно в мистике. Почему? Одни и те же события и факты, рассмотренные в различных временных интервалах, будут по разному интерпретированны. Например, в коротком промежутке времени, в момент посадки на самолет, Силы, не пустившие пассажиров на борт, будут рассматриваться как плохие, "черные". Но если мы посмотрим в более широком интервале времени, то те же Силы будут уже хорошими, "белыми" – ведь самолет разбился… Если же мы расширим время рассмотрения до масштабов Вечности, то Силы станут просто Силами, не плохими и не хорошими: любые факты станут просто фактами, не плохими и не хорошими, не… Но тоже самое произойдет, если уменьшить временной промежуток, в котором воспринимается событие до ноля, до "здесь и сейчас"! Также исчезнут все интерпретация, останутся лишь голые факты – энергетические факты, энергия.
Взгляд со стороны Вечности, а, значит, Бога, это тот же взгляд из глубочайшего состояния "здесь и сейчас". Бог познается через тотальное погружение в Вечность… или в "здесь и сейчас".
Меня выписали из больницы, и я вернулся домой.
Карина была вся в делах, ко мне не приходила. Черт бы побрал эти дела и все деловое общество, в котором люди меняют правду любви на эфемерную любовь и лживые комплименты своих клиентов! Но таков мир. Этот мир людей, уродующий их и заставляющий убивать любовь.
Когда-то она вытащила меня своей влюбленностью из моей печали, а потом разлюбила. Ее затянули, завертели дела. Деловая женщина. Для меня не осталось больше места.
Гонит прочь она эту любовь, забыла ее, запихнула в чулан своей души. Сместила свою форму.
Разучились люди просто любить. Не говоря уже о той любви, о которой проповедовал Иисус. Не ценят любовь. Боятся любви…
Но это все просто мои обиды.
Лишь позже я стал понимать, что любить еще надо уметь, что любить – это искусство. Что для того чтобы любить той всеобщей любовью, о которой говорил Иисус, не должно быть эго, а, значит, гордыни надо быть пустым, слившимся с бесконечностью, со Вселенной, с Дао, с Богом. Надо пребывать в Боге, познать его в себе. Надо "обратиться и быть как дети" – любить весь мир чистой любовью невинного ребенка и будучи "обращенным" пребывать в Царстве Небесном, быть неземным на земле, немирским в миру… Часто мы лишь "умеем заниматься сексом", но не умеем любить.
И мне снова стало одиноко…
Я начал накапливать сексуальную энергию…
Впоследствии энергия кундалини – сексуальная энергия, накопившись и проснувшись, пробила все мои блокады. Благодаря ей я выдержал процесс распада личности (а по сути – смерти эго) или, по Кастанеде, – "давление Больших Эманаций Орла". Но одновременно, благодаря накоплению этой энергии (плюс воздействие других факторов, о которых речь пойдет ниже, – десоциализация и т. д.) я влез в магические, пограничные области жизни и смерти. "Сексуальная энергия – единственная реальная энергия, которой обладает человеческое существо. Маг должен быть скрягой в трате сексуальной энергии", – сказал дон Хуан. Но, к сожалению, он почти ничего не рассказал о практической работе с этой фундаментальной энергией. Хотелось бы немного восполнить этот пробел. Модель работы энергии человека, основанная на терминах сексуальной активности, проста и понятна каждому. И в то же время она достаточно глубоко раскрывает закономерности функционирования человека, энергии, Вселенной.
Спортивную деятельность запретили. Заняться стало нечем, да и, по правде говоря, ничем заниматься не хотелось. Тоска. Тогда я еще не умел наслаждаться вкусом одиночества и свободы. Не знал, что везде и всегда есть чем заняться: просто жить, перетекая из одного момента в другой. Как сказал бы мастер Дзен: "Сидеть и просто смотреть на мир – это тоже своего рода занятие".
Произошел разрыв всех прежних привязанностей, а новые как-то не приобретались. Я еще не понимал, что, заточив меня в эту "тюрьму", Сила дает мне шанс хорошенько обо всем подумать и понять что-то очень важное.
Я не осознавал, что нахожусь на пути знания, на котором нет ни плохого, ни хорошего, нет ни ошибок, ни правильных шагов, потому что все несет в себе знание. Бесконечен этот путь. "Век живи – век учись", – говорит пословица. У пути знания есть начало, но нет конца.
И когда впоследствии я стал ко всему относиться как к знанию, то обнаружил, что у меня исчезла дуальность вещей, событий, явлений. Возникло то состояние единства, центрированности, отрешенности, умиротворенности, о котором говорили просветленные Дзен. Ведь все суть – знание: и плохое, и хорошее, и позволенное, и запрещенное, и богатство, и бедность, и сила, и слабость, и победа, и поражение… К тому же "плохое" поражение зачастую учит нас гораздо большему, чем "хорошая" победа. Если, конечно, мы умеем учиться… Иногда, лишь проиграв, мы приобретаем новые знания. Не делая ошибок, невозможно научиться.
Жизнь дана для того, чтобы учиться и накапливать знания: знание любви и знание ненависти, знание верности и знание предательства, знание целомудрия и знание разврата, знание страха и знание бесстрашия… Знание нормальности и знание сумасшествия, знание здоровья и знание болезни, знание молодости и знание старости…
Смерть тоже знание: знание смерти. А знание интересно. Что происходит в момент смерти? Какая она – смерть? Страшно интересно, но нет страха…
Я пытался найти работу, посылал анкеты в различные фирмы, но получал вежливые отказы: "Был нужен, да уже взяли…" Мой знакомый, владелец торговой компании, тоже уже взял вместо меня кого-то другого. В общем, работы не было.
Но Германия – богатая страна. В ней все хорошо организовано.
И я плотно сел на социальное пособие. "Злостный социальщик"! Ни забот тебе, ни хлопот. Везде все есть и все доступно. Западный сервис. В какой-то степени я освободился от привязанности к социуму и от повседневных бытовых забот, у меня не было несделанных дел. За квартиру заплачено, на хлеб и воду средств достаточно, а большего мне и не надо было. О чем еще может беспокоиться человек, когда ему тепло и сытно? По сравнению со средним уровнем в России я жил совсем неплохо, даже на социальную помощь от государства. На работу ходить не надо, лишь раз в месяц появляйся за пособием. Непривязанность длиною в месяц…. Но как хочется непривязанности длиною в жизнь, тотальной непривязанности! Безграничной свободы!.. Иисус жил на то, что подадут, Ленин – на доходы своего родового поместья и партийную кассу, а я – на немецкую социальную помощь, но всем нам не надо было заботиться о хлебе насущном: будет день – гарантированно будет и пища. Не об этом ли сказано в Библии?
К освобождению от бытовых повседневных забот (важная составная часть магической идеологии, о которой говорит в своих книгах Кастанеда) добавилось вынужденное одиночество из-за социальной изоляции иммигранта. Это одиночество вывело меня за рамки времени людей, искусственно созданных распорядков и позволило следовать внутренним ритмам природы – "ритмам перемен", наблюдать, как древние даосы, течение энергии в теле и во Вселенной, отдаваясь этому потоку.
Чутко прислушиваясь к ощущениям и желаниям тела, я мог спать, когда хочу, не опасаясь опоздать на работу или на встречу; мог есть, когда хочу – когда тело требует пищи, а не в определенное время обедов, завтраков и ужинов. Мое время не было отструктурировано – я совершенно не представлял себе, что я буду делать в следующий момент. Все возможности были для меня равноценны, у меня не было распорядков и планов. Находясь в таком "взвешенном" состоянии, я стал следовать тонким импульсам – воле Бога, намерению Универсума, вселенской Силе – можно назвать это как угодно.
Итак, я вел образ жизни младенца или дикого лесного зверя, или же тот, о котором говорили просветленные мастера Дзен.
– Учитель, что такое Дзен? – спросил ученик.
– Это состояние. Когда я хочу есть – я ем. Когда хочу спать – сплю, – ответил тот.
– Но ведь миллионы людей делают то же самое!
– Но они не присутствуют в этом, – ответил мастер.
Все жили так же, как я: ели, пили, спали… Так же, да не совсем. Не все, как я, были почти полностью свободны, не привязаны и десоциализированы, были "не в миру", вдали от мирской суеты… Мирское мало касалось меня. И из-за того, что мне совсем нечем было заняться (в социальном плане), я полностью сосредотачивался только на том, что делал в каждый конкретный момент, на том, что делало мое тело – "присутствовал" в любых моих действиях, пребывал в дзеновском "здесь и сейчас".