- Знаешь, мне кажется, он бессмертен. Во всяком случае, я так и говорю своему Лоренсу: можешь примириться с тем, что теперь мы на сто лет вперед обеспечены такими радетелями об общественном благе, как Гарри Гопкинс. Да, кстати, раз мы уж заговорили о зануде Гарри: ты слышала, что случилось, на прошлой неделе в Мидлберге? - Она начала рассказывать, глаза ее заблестели. История - это сплетня, мудро подумал Питер, вся хитрость в том, чтобы определить, какая именно сплетня - история.
Как только Люси сделала передышку, Фредерика указала на миссис Блок.
- Она тут.
- Да уж вижу. Это на нее похоже. С важным видом и полной мошной. Я велела Лоренсу быть к ней повнимательней. Мы должны выжатьиз нее деньги на прием.
- Ее денежки достаются только Бэрдену Дэю и демократам.
- Старый козел, - лаконично отозвалась Люси Шэттак, - Между прочим, на этот раз ему придется начинать борьбу уже с первичных выборов. Рузвельт кого-то поддерживает против него, и…
- Какой он мстительный! - вставила Фредерика.
- Просто изверг, когда с ним не соглашаются. Всегда с ножом наготове, правда?
Люси выжидающе посмотрела на Питера, и тот нехотя опустил полную ложку домашнего ванильного мороженого с густым шоколадным кремом.
- Он поступает с другими так же, как, на его взгляд, они при малейшей возможности поступили бы с ним самим, - изрек Питер и отправил мороженое в рот.
- Какая досада, что моя Элизабет еще так молода, - вздохнула Люси Шэттак. - Хочу, чтобы она вышла замуж за кучу денег. - Она ласково похлопала Питера по руке. - Это тебя мы имеем на примете.
Фредерика нахмурилась, как делала всегда, когда речь заходила о деньгах.
- Питер еще так молод…
- А Элизабет еще моложе, ей всего пятнадцать. - Люси поднялась. - Вы будете завтра вечером у Инид? Насколько я понимаю, ее третирует только отец?
Питер отдал должное Люси: положил ложку с мороженым. Слов нет, она проницательна.
- Да, конечно, - быстро ответила Фредерика, и Люси с Питером стало ясно, что она впервые слышит о приеме у дочери.
- Это в честь Гарольда Гриффитса, - сказала Люси. - Он уезжает на Тихоокеанский фронт… военным корреспондентом.
- Я знаю. - На этот раз Фредерика опоздала с репликой; новость ошеломила ее, она растерялась и ответила невпопад. Но Люси Шэттак уже ушла.
Фредерика повернулась к Питеру.
- Теперь все зависит от тебя, - сказала она, благословляя на бой его, свою опору и защиту. - Ты должен вразумитьИнид.
Но Инид не нуждалась в том, чтобы ее вразумляли. Во-первых, она больше не пила. Во-вторых, она была счастлива. Она горячо обняла брата.
- Ты похудел! Наконец-то!
Она стала показывать ему свой новый дом, небольшой, но уютно обставленный. У нее был талант декоратора, и она поговаривала о том, чтобы найти ему коммерческое применение. Она всегда мечтала о собственном заведении с горсточкой преданных служащих и большой бухгалтерской книгой, в которую можно вносить всякие счеты-расчеты или что там еще вносят в бухгалтерские книги. Как сказал Гарольд Гриффите: "Каждый старается забыть о своем купеческом происхождении, и только Инид тянется к прошлому. Она хочет вернуться к фамильным истокам и завести лавку, она хочет знать, что всякий раз, когда раздается звонок кассового аппарата, это не для кого-нибудь, а для нее".
- Все хорошо, - сказала она, садясь на софу в эркере, смотрящем на обнесенный стеною сад. - На этой неделе ко мне приедут фотографы из "Дома и сада" - делать снимки, это будет хорошая реклама. Я совершенно серьезно настроена работать. У меня даже визитная карточка есть. - Карточка лежала на кофейном столике, под который были приспособлены детские санки прошлого века. "Инид Сэнфорд, декоратор".
- Почему Сэнфорд, а не фамилия по мужу?
Инид нахмурилась:
- Я ее не ношу. С этим покончено. Да, вот что еще: я снова занялась живописью.
- Клей приезжает в отпуск. Он писал матери.
Инид отхлебнула кока-колы.
- Я намерена развестись с ним.
- Из-за какой-то истории с латиноамериканкой?
- Это еще что! Я наслушалась потом такого! Ты знаешь, как это бывает: никто ничего не скажет, пока что-нибудь не случится, но уж если случится - такого наговорят, что только держись. Впрочем, мы, в сущности, совсем не подходим друг другу. Перед тем как уйти в армию, он хотел помириться, и я согласилась, но просила дать торжественное обещание, что онникогда больше не поставит меня в такое положение. Так вот, он отказался.
- Отказался? - Питер смотрел на нее скептически. Мужчины всегда щедры на обещания.
- Ну ладно, не будем об этом. Оставайся обедать. Я пригласила нескольких друзей. Ты не знаком с ними. Вашингтон сильно изменился. Очень много новых интересных людей.
Гости были действительно новые, но неинтересные: бригадный генерал авиации с женой, военно-морской капитан (женатый, но с подругой), а также Джо Бейли, тоже военно-морской капитан, разведенный, любовник Инид. Все пили сверх меры, кроме Питера (он пил пиво) и Инид (она пила кока-колу). Разговор, который, как Питер и предполагал, вначале был совершенно банальным, к полуночи вдруг принял фантастический поворот.
- Нет ничего проще. - Бригадный генерал, по натуре отличавшийся тяжеловесностью, от спиртного и подавно словно налился свинцом; его жена, по большей части помалкивавшая, время от времени разнообразила замедленную речь супруга пронзительными вскриками не то одобрения, не то отчаяния. - Для этого за глаза хватит полка военной полиции.
- А я, с вашего позволения, использовал бы морскую пехоту, - сказал Джо Бейли, - Крепкие ребята и не задают лишних вопросов.
- Возможно, вы правы. Проведение этой части операции мы поручим вам. Пришлете нам морских пехотинцев! - прокаркала генеральская жена в стакан с виски. У капитана и его подруги был очень довольный вид.
- Но ведь это только Белый дом, - сказала Инид. - А как быть со всей страной?
- Нет ничего проще. Видишь ли, у нас своя иерархическая лестница, - ответил ее любовник. - Каждый приучен получать приказания от вышестоящего начальника и не задавать при этом вопросов. Поэтому, когда мы накроем Белый дом и Пентагон…
- Вот тут-то нам и понадобится ваш второй полк, - сказал бригадный генерал. - Мы выступим в воскресенье. Пока мы будем сажать под арест начальников штабов, вы надежно упрячете президента. Потом, в понедельник, с утра пораньше, мы устроим пресс-конференцию в Белом доме, объясним, что произошло, и выиграем войну.
- И как же вы этообъясните? - Питер спрашивал себя, уж не сходит ли он с ума.
- Скажем, что мы спасли страну, - спокойно ответил генерал. - От ваших комми, сторонников Нового курса.
- Мы должны это сделать! - Инид была неподражаема. - Мы, и только мы.
Джо Бейли кивнул.
- Видишь ли, Питер, - он быстрым движением взболтал виски со льдом, - дело в том, что настоящие наши враги не немцы, а японцы. В сущности говоря, у нас с немцами общие интересы, потому что они против комми и мы тоже, кроме кучки сторонников Нового курса.
- Да, им придется убраться восвояси. - Собрат Бейли по флоту сказал это с очень суровым видом.
- Расскажи ему про донесение, которое твой друг разведчик получил из Швейцарии! - Питер впервые видел Инид в таком ажиотаже. Интересно, подумал он про себя, от любви это или от перспективы измены.
- Если мы поможем Гитлеру в России, онпоможет нам против японцев. При глобальном разделе мира мы получим Азию, а он оставит за собой Европу, и все будут довольны.
- Видите ли, - с трудом сказал генерал, словно его язык вдруг распух и занял весь рот, - как только вся эта шайка уберется из Белого дома, страна снова станет такой, какой была прежде, - настоящей страной с настоящими ценностями.
Его жена одобрительно вскрикнула.
Тут Джо Бейли набросился на рояль и стал наигрывать романтические баллады; Инид пела вместе с ним громким контральто.
Когда Питер уходил, гости все еще пили. Он задержался в дверях.
- Эти шутники - всерьез?
- Что - всерьез?
- Ну, о том, чтобы захватить Пентагон, упрятать президента.
- Но ведь надо же что-тоделать! - Она была на грани неистовства. - Это каждому ясно. Я хочу сказать, дальше так продолжаться не может. Ты понимаешь, что мы проигрываемвойну? Ну, да где тебе знать, ведь это скрывают от народа - цензура и все такое прочее. Но мы проигрываем войну, это точно, и есть лишь один человек, который может нас спасти.
- Твой друг капитан Бейли?
- Ты недооцениваешь его. Факт, он сильная личность среди всех этих слабаков. Но я говорю не о Джо. Я говорю о Макартуре.
- А что, он тоже заодно с вами?
- Тебе скажешь, ты всем разболтаешь. Ты никогда не умел хранить секреты. Ну ладно, увидимся завтра. Я даю прием в честь Гарольда. Он уезжает на фронт. - Она поцеловала его в щеку.
- Хорошо. - Питер хотел еще порасспросить ее про заговор, но пронзительное карканье генеральской жены отбило у него охоту. - Спокойной ночи, - сказал он. - А что думает о "сильной личности" отец? - Он задержался на пороге.
- Мы с ним не разговариваем, - ответила Инид. - Спроси у него сам. В конце концов, он твой отец.
- И твой тоже.
Инид невесело усмехнулась:
- Я не так уж в этом уверена.
- Дура!
- А как можно быть уверенным, если ты при сем не присутствовал?