31 декабря в восемь часов вечера у Сереги дома накрывали стол. Ребята и девчата прибыли все, потерь не было. Как и предполагалось, Цветков был один, а потому ему было доверено вскрывать шампанское, водку и другие напитки, резать хлеб, колбасу и так далее. Женька хоть и чувствовал себя не очень уютно в одиночестве, но держался молодцом.
В одиннадцать вечера проводили старый год, потанцевали, парочки успели пообщаться по уголкам огромной Серегиной квартиры. На улице побывали, даже в снежки смогли поиграть. Сергей был по натуре большой выдумщик, и здесь он вовсю старался. Фантики, конкурсы, различные игры развлекали молодых людей. Обстановка была прекрасной.
Тосковал только Женька. Он слонялся по квартире, пугал разгулявшуюся молодежь и периодически прикладывался к рюмке. Часам к двум ночи Женька отрубился в бабушкином кресле, кресло было уютное, глубокое и мягкое. Он еще пару раз приходил в себя. Поднимало его чувство несказанного горя: вот они все парами, а он один, и он был в большой обиде на себя и на весь мир. Женька походил к столу, вновь нагружался спиртным и уходил к ставшему ему родным креслу. Часов в шесть утра, когда все разошлись и отдыхали от бурных празднеств, Женька спиртного не обнаружил, все было выпито, а сердце рвалось от тоски и требовало еще чуть-чуть. Он еще в два круга изучил дно многочисленных бутылок, поискал в холодильнике, на полках в кухне и в прочих возможных местах. Нет спиртного, и все тут. И вдруг рядом с бабулькиным креслом он увидел бутылку с шампанским, грамм двести там булькало. Удобно усевшись в кресло, он прямо из горлышка выпил содержимое. Пошло хорошо. Правда, его несколько смутил запах из порожней бутылки. Пахло маслом.
Через час Сергей растолкал сокурсников, пора было приводить себя в порядок и мчаться на построение. Опоздать – это значит кроме ругани начальства получить еще и запрет на очередное увольнение, а этого ни он, ни его друзья не желали. Парни просыпались быстро и весело, все же молодость свое берет, даже после приличных возлияний. Девчата, те, что не уехали ночью домой, занимались посудой. Сергей трижды сбегал к мусорке, квартиру надо было привести в порядок.
Надо было уходить. А Женька где? Вот он, родной, в обнимку с пустой бутылкой на бабушкином кресле почивает.
– Жека, вставай, уходить надо, на построение опоздаем.
Женька продрал глаза, взгляд был мутным, лицо бледное, и к тому же от него сильно разило машинным маслом. Сергей подошел к другу поближе.
– Елки-палки, да ты, видать, все бабкино машинное масло вылакал. Ну, паршивец, меня бабушка с потрохами съест.
Женька вскочил на ноги и бросился в ванную. Кое-как он пришел в себя. Ребята быстрым шагом пошли к казарме. На построение они не опоздали, но курсовой офицер обнюхал всех до единого.
– Да, добры молодцы, видать, хорошо отдохнули. От всех как от пивной бочки разит. Вы что, до утра пили? А почему не закусывали? Один Цветков как человек. От всех спиртным, а от него машинным маслом разит. Цветков, ты что, масло пил? Ладно, шутка. Ты что такой зеленый, а?
– Товарищ капитан, брат ночью позвонил, машина обломалась, пришлось всю ночь на морозе ремонтироваться. Но машину сделали.
– Ну вот, хоть один среди вас молодец. В новогоднюю ночь не пьянствовал, а трудился. Иди, Цветков, отдыхай, а с вами, дорогие мои, я еще поговорю…
Парни давились от смеха. Женьке не до смеха было, он боялся, что его вырвет вот прямо здесь, перед строем. И когда капитан разрешил удалиться, он помчался в туалет. В этот день туалет и рукомойники были его самыми родными и в полном смысле насиженными и выстраданными местами. А вечером он с диагнозом "пищевое отравление" был госпитализирован. История эта была предана огласке. Не смеялся только ленивый. И курсовое начальство узнало, но молчали наши офицеры, жалко паренька.
Могучий Женькин организм вместе с ежедневной кучей таблеток победил болезнь. Через неделю, как раз к сессии, Женька вернулся.
Кстати, пропажи масла бабушка Сергея не обнаружила, на швейной машинке шила она уже, к счастью, редко.
Обида
К этому дню рождения Паша готовился по-особому. Прежде всего, это был его юбилей, двадцать пять лет. Как бы ты ни относился к этому возрасту, но четверть века бывает у человека один раз в жизни. Впрочем, как и любое другое значимое событие. Однако Павел именно так оценивал эту дату – четверть века жизни.
День этот совпал еще с одним очень важным торжеством. Год назад родилась их семья. Первый год совместной жизни. Тоже замечательно, тоже следует отметить.
И, наконец, смело можно было праздновать новоселье. Ровно месяц назад ему были вручены ключи от квартиры. Ремонт сделан, с тестем старались, особенно тесть, руки у него мастеровые. И вот пять дней как они с молодой женой живут в уютном однокомнатном гнездышке.
Конечно, если по уму, то все эти события, очень самостоятельные по значимости, объединять было бы нежелательно. Но следовало учесть, что лейтенант Павел Михайлов – человек служивый, весьма занятой по службе. Друзьями он еще не обзавелся. Все служба да служба. Семейных друзей у них с женой также еще не было. Так что гости если были бы приглашены, то малым числом.
Отмечать надо, спору нет, но вот по вопросу, где праздновать и кого пригласить, мнения разошлись. Тесть и теща считали, наверно, по-своему они были правы, что праздновать нужно у них дома.
– Места у нас много, соседей позовем, товарищей Василия Филипповича по работе, тетю Розу, Ольгу Андреевну, бабу Люсю. Стол накроем лучше, чем на свадьбу. Будете довольны.
Тесть поддержал это предложение. Жена предложила по-скромному в ресторан сходить, пригласить подружек своих, однокурсницу по институту Свету.
– А ты, Паша, своих ребят позовешь. Сашку и Юру.
Ну что же – есть мнение, можно и его рассмотреть. Однако Павел все больше был настроен пригласить своих старших товарищей по службе. Резон в этом, в общем-то, был. Окончив два года назад инженерное училище и приехав в этот приятный во всех отношениях городок, он и не мечтал о быстром карьерном росте. Все до осени прошлого года развивалось, как он и настраивался. Боевое дежурство, техника, учебные занятия, проверки, наряды, общественная работа – все это занимало практически большую часть его времени. Да еще эти утомительные переезды в полк и обратно. Все было однообразно и монотонно. Как шутили его коллеги по службе: "Лег, встал, с Новым годом, лег, встал, с Новым годом". Вот и вся служба.
И вдруг в конце прошлого года произошел резкий поворот в его карьере. Паша был избран секретарем комитета комсомола полка. Нельзя сказать, что новая работа его была легче, чем служба оператором в батарее. Нет, здесь также вопросов немало. Специфика у разного рода деятельности есть всегда. Но работа комсомольским вожаком ему была приятна и знакома. В училище он также секретарил, и нагрузки общественные его радовали, а не утруждали. В общем, он гордился новой должностью, прямо-таки вгрызался в работу, тем более что поле ее было ох какое необъятное. Так что вполне резонно было пригласить на празднование этих своих достаточно значимых событий коллег по работе, старших товарищей, тех, с кем он работает сейчас, у кого учится и на кого равняется.
С этими доводами Паши согласилась жена, теща подулась-подулась, но спорить не стала.
– Только сразу, как гости уйдут, к нам, и без разговоров!
– Какой вопрос, конечно, будем, обязательно придем.
Итак, один вопрос решен. Приглашаем замполита полка, секретаря парткома, пропагандиста и начальника клуба. Палец загибаем. Где праздновать, тоже решили достаточно быстро. Не так велика зарплата лейтенанта, чтобы в ресторане отдыхать, это во-первых. Во-вторых, дома уютнее, тем более что и за это гнездышко предстоит чокнуться. Загибаем второй пальчик. Меню. Здесь перед авторитетом тещи Нины Ивановны устоять было просто невозможно, к тому же радовало то обстоятельство, что большую часть блюд рвалась готовить сама теща.
– Да мы только счастливы будем!
Есть третий пальчик. Итак, дело за малым. Четвертое. Назначаем дату, готовимся и празднуем. По дате и времени проведения мероприятия надо посоветоваться с начальством, и Павел пошел к замполиту полка.
– Виктор Иванович, позвольте пригласить вас на день рождения. Мы с женой будем рады видеть вас в следующую субботу, в шестнадцать часов.
Паша обстоятельно рассказал замполиту обо всех радостных событиях, его жизненных праздниках. Как и следовало ожидать, замполит весьма уважительно и с интересом отнесся к приглашению, поблагодарил, но ответа пока не дал.
– Надо с семьей согласовать.
– Конечно, конечно, я подожду.
Естественно, Виктор Иванович пообещал не задействовать в этот период на службе других предполагаемых Пашиных гостей.
Коллег по службе уговаривать не пришлось.
– Паша, мы готовы хоть сейчас поехать, приглашай, – с улыбкой сказал секретарь парткома Михаил Илларионович. Пропагандист полка Александр Иванович Коцюба согласно закивал, согласен был и Коля Харитоненко, начальник клуба.
Вся неделя прошла в приятных хлопотах. Теща постоянно корректировала меню. Добавились икра черная и красная, по случаю, соседи принесли. Из ресторана пообещали к субботе доставить заливного судака, очень аппетитное блюдо. Для салатов все уже было закуплено. Тесть где-то достал весьма дефицитную в те годы горилку с перцем, столичную водку и армянский коньяк. Жена до идеального состояния выдраила и так практически новую квартиру.