Итак, мистика (от греческого mystykos – тайный, имеющий глубокий духовный смысл) – не обозначает нечто загадочное, необъяснимое или сверхъественное. Мистика – это понятие, определяющее характер данного состояния. Под "состоянием" здесь следует понимать не физические качества (например: жидкое или газообразное состояние вещества), но состояние внутреннее – набор специфических духовных характеристик, свойственных данной личности, вещи, произведению, или – переживаемому на данный момент психологическому состоянию. Например:
"Из всех венков и царств Вселенной бесконечной
Я для себя сплету мистический венец…".
В этих строчках Бодлера можно усмотреть два мистических параметра. Первый – само произведение имеет мистическую наполненность, передает мистическое состояние. Второй – речь идет о некоем "мистическом венце", таким образом понятие "мистический" передает состояние вещи – в данном случае – венца.
Интересно, что в традиции Эзотерической Мудрости, духовное или мистическое пробуждение личности называется проявлением Венца.
Итак, Мистика – это понятие, характеризующее духовную наполненность вещи. Термином "вещь" мы пользуемся здесь в общедиалектическом ключе, чтобы обозначить всякий объект, которому может быть свойственна мистическая наполненность.
Поэтому мистическими являются Духовные учения, которые ведут к быстрому развитию личности Человека и к ее воссоединению с Богом, ближними и собственной Божественной Природой.
Также, мистическим является любой процесс, состояние или действие, которые имеют глубокий духовный смысл и предназначение. Здесь мы приходим к удивительному выводу: оказывается, что мистическим является любое происшествие или событие в нашей жизни, так как все, что с нами "случается" имеет определенный внутренний смысл и духовное содержание. Здесь следует обратить особенное внимание на то, что одна из главных задач, которые ставятся перед учеником в процессе его духовного формирования – это развитие внимательного отношения к тому, что происходит с нами в жизни и поиск внутреннего смысла происшедшего. Так в дальнейшем мы собираемся наглядно доказать, что случайность невозможна.
Согласно общепринятому философскому определению, Мистика – это совокупность философских и теологических доктрин оправдывающих, осмысляющих и регулирующих практику переживания экстаза, где цель экстатического переживания – соединение с Божеством. Это определение дает в целом правильное, но общее и поверхностное представление о Мистике
Следующее важное понятие, вытекающее из этого определения Мистики – экстаз.
Мистический экстаз
Слово "экстаз", чаще всего ассоциирующееся у современного Человека с "чем-то сексуальным", на самом деле имеет несколько иной смысл. Конечно, понятие экстаза применимо и к акту любви между мужчиной и женщиной, однако – внесем принципиальное уточнение – лишь тогда, когда им обозначается слияние двух духовно реализованных людей, так как экстаз – прежде всего есть духовное явление.
Мы сделали следующее определение: Экстаз есть состояние наивысшего вибрирования ума.
Проще говоря, экстатическим является переживание, во время которого вибрации трех центров духовного тела Человека достигают своей предельной частоты. Однако, главным духовно-энергитическим центром, через который "протекает" само экстатическое состояние, является высший центр духовного тела, расположенный в области темени и анатомически локализованный в шишковидной железе. Это – KETHER (Венец, Корона) каббалистического учения; Свадхистана или "корона-чакра" эзотерического Буддизма.
Поэтому подлинное экстатическое состояние есть высшая из возможных форм существования сознания. В Эзотерической Мудрости экстаз определяется как состояние "единства с Богом", а выдающийся греческий философ и Маг, неопифагореец IV в. до н. э. Ямфлих Халкидский, впервые назвал экстатическое состояние, переживаемое в момент обращения к Богу Теургией – богоделанием. Здесь Ямвлих подразумевает "делание" происходящее в сознании и душе Человека.
Формула счастья
Первое, что поражает при внимательном взгляде на мистические учения разных эпох и континентов – это искренность и атмосфера совершенного согласия и единства, царящая как в словах великих Духовных Учителей, так и в преемственной традиции каждого учения. В качестве примера возьмем все то же понятие экстаза:
1. У Египтян – Хетеп – ликование, блаженство, духовное счастье.
2. В каббалистической традиции – Шехина - Сила и Благодать, нисходящие на Человека, достигшего Воссоединеня.
3. У Суфиев – Берака – одновременно Сила, Благодать и Пища.
4. В Тибетском Буддизме – Ригпа – просветленная природа ума, которой присущи блаженство, ясность, покой и постоянство.
5. В Орфико-пифагорейском учении – благоговение ума.
6. В Нео-Пифагореизме и, в частности, у Ямвлиха – Теургия или Богоделание
7. В православном христианстве – благодать.
8. В средневековом Гностицизме – экстаз или слияние.
Как становится видно из простого сравнения, каждое из этих понятий, рожденных разными традициями, передает различные оттенки одного и того же состояния. Эта далеко не полная иллюстрация сделана для того, чтобы показать: знание Учителей получено из одного Источника, в нем действует единый Промысел и явлена единая Воля. Только так можно объяснить это уидивительное согласие, которым дышат Мистические Учения разных народов и эпох.
Более того: сама атмосфера Мистических учений проникнута предощущуением слияния с Создателем, она по сути своей – экстатична. Это состояние не может быть соотнесено ни с чем из тех привычных вещей, которые знает наш "повседеневный ум"; для того, чтобы постичь его (было бы неправильно сказать "понять") – необходимо отказаться от привычного способа мыслить, где-то глубоко внутри себя признать, что все это время – ты жаждал, но не мог напиться, был голоден – но не имел пищи, хотел покоя – но блуждал среди боли и тьмы. Отказаться от привычных методов, перейти к чему-то иному, неизвестному, пугающему – непросто. Для этого необходима непоколебимая решительность и осознание невозможности продолжать то существование, сотканное из мелочей, привычек и ограничений, к которому мы так привыкли, и к которому пристрастились, как к наркотику.
Приближение к экстатическому единству с Мыслью Создателя (заметьте – даже приближение к нему, а не само переживание этого единства) – дает душе глубокое ощущение счастья; жизнь, до этого казавшаяся холодной и пустой, внезапно преображается. Даже то, с чем мы как будто сжились и на что привыкли не обращать внимания – наша работа, друзья, отношения с людьми – все это внезапно оживает, наполняются красками и смыслом, мы в подлинном смысле этого слова воскресаем из мертвых. Это та самая способность "видеть вещи такими, какие они есть", о которой говорит древняя мантра.
Вы скажете: это привлекательно, но очень непопределенно… Где гарантии, что "отказавшись" от нашего обычного способа мыслить и воспринимать мир, мы найдем что-то более ценное? Да и не опасна ли эта экзотика?
Нет никаких гарантий. Есть только желание вырваться из невежества и пустоты – с одной стороны и возможность его осуществить – с другой. Будет ли реализовано это желание? Если оно искренне, если подлинной мотивацией духовного труда является стремление к Мудрости и стремление исцелить себя, чтобы способствовать исцелению многих, наконец, если из этого желания уйдут все "может быть", "наверное", "не знаю", "хотелось бы" и многое тому подобное, а на их месте взойдут сильные ростки того, что мы называем "духовной жаждой" – ваш труд будет благословен и вы придете к тому, что когда-то давным-давно было потеряно. Поэтому Духовное Ученичество – это долгая и сложная дорога. Истина и Счастье завоевываются ценой страдания, жертвы и труда; в противном случае – это животное довольство, но не счастье. Существует множество субъективных представлений о счастье, связанных с обладанием предметами, но потребности насыщаются, счастье – не приходит. Поэтому существует только одна, одна единственная формула счастья для Человека, и нет никаких других. Она проста, но ее простота и величие подобны могучей, озаренной снежной вершине: стоя у подножия, мы можем не заметить ее или испугаться трудностей восхождения. Эта формула такова: Счастье есть стремление к Мудрости и постоянное делание Блага для ближних.
В каждой отдельной душе эта Истина преломляется и блестит миллионами индивидуальных граней, подобно тому как два драгоценных камня непохожи друг на друга, как различны лица людей и по-разному сияют глаза влюбленных; но камни, лица и глаза объединяет и животворит одно – свет.