Он дрожал и вертелся с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, в желудке бурчало от голода. Храп Дадли теперь заглушали грозовые раскаты, начавшиеся около полуночи. Светящийся циферблат часов на жирном запястье Дадли, свисающем с края дивана, показывал Гарри, что ему будет одиннадцать через десять минут. Он лежал и смотрел, как его день рождения подступает все ближе, думая, вспомнят ли Дарсли вообще о его дне рождения, размышляя, где может сейчас быть отправитель писем.
Осталось пять минут. Гарри услышал, как что-то скрипнуло снаружи. Он надеялся, что это не крыша падает им на голову, хотя, может, упади она, стало бы потеплее. Четыре минуты. Может, дом на Бузинном проезде уже так переполнился письмами, что ему удастся стянуть хоть одно, когда они вернутся.
Осталось три минуты. Это море так сильно плещет о скалу? И что это (две минуты) за странное потрескивание? Скала рушится в море?
Одна минута, и ему исполнится одиннадцать. Тридцать секунд... Двадцать... Десять - девять - может, разбудить Дадли, просто чтобы позлить его - три - две - одна
БУМ.
Лачуга вся содрогнулась, Гарри подскочил и сел, глядя на дверь. Кто-то стучался снаружи, чтобы войти.
Глава четвертая. ХРАНИТЕЛЬ КЛЮЧЕЙ
БУМ. Стук повторился. Дадли дернулся, просыпаясь.
- Где пушка? - глупо спросил он.
Сзади раздался треск, и в комнату ворвался дядя Вернон. В руках у него была винтовка - вот, значит, что было в том длинном, тонком свертке.
- Кто здесь? - заорал он. - Предупреждаю - я вооружен!
Пауза. А затем
ХРЯСТЬ!
В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным грохотом хлопнулась на пол.
В дверном проеме стоял гигантский человек. Его лица совершенно не было видно из-за копны длинных спутанных волос и дикой косматой бороды, но глаза его поблескивали оттуда, словно два черных жука.
Великан проскользнул в хижину, задев головой потолок. Он нагнулся, поднял упавшую дверь и с легкостью вставил ее на место. Шум шторма, доносившийся снаружи, слегка попритих. Он повернулся, и оглядел их всех.
- Может, заварим чайку? Не так-то просто было досюда добраться...
Он шагнул к дивану, где сидел остолбеневший от страха Дадли.
- Двинься, жирный бурдюк, - сказал незнакомец.
Дадли заверещал и побежал прятаться за спину матери, которая сама испуганно жалась к дяде Вернону.
- Так это ты, Гарри, - произнес великан.
Гарри взглянул в свирепое, дикое, завешенное волосами лицо и увидел, как глаза-жуки сощурились в улыбке.
- Когда я видел тебя последний раз, ты был младенцем, - пояснил великан. - Ты вылитый отец, хотя глаза матушкины.
Дядя Вернон издал странный скрежещущий звук.
- Я требую, чтобы вы немедленно ушли, сэр! - сказал он. - Вы ворвались сюда силой!
- Ой, да заткнись ты, Дарсли, старый сморчок, - отмахнулся гигант. Не вставая с дивана, он выдернул ружье из рук дядюшки Вернона, легко, будто резиновое, завязал узлом, и отшвырнул в угол комнаты.
Дядя Вернон издал новый странный звук, словно мышь, на которую наступили.
- Ну хорошо - Гарри, - гигант повернулся к Дарсли спиной. Поздравляю тебя с днем рождения! У меня есть кое-что для тебя - я, кажется, ненароком присел на него, но вкуса это не испортит.
Из внутреннего кармана своего пальто он извлек слегка сплющенную коробку. Гарри открыл ее дрожащими пальцами. Там был большой и увесистый шоколадный торт с зеленой сахарной надписью: "С Днем рождения, Гарри".
Гарри поднял взгляд на великана. Он хотел было поблагодарить, но слова почему-то не шли изо рта, и вместо этого он спросил: "Вы кто?"
Великан кивнул головой.
- Верно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель Ключей и Угодий Хогвартса.
Он протянул огромную ладонь и потряс Гарри за предплечье.
- А все-таки, что там с чаем? - спросил он, потирая руки. - Я бы и от чего покрепче не отказался.