…вышел автор погулять
Раз: "Я прочел вашу книгу. Вы сами говорите: для того, чтобы рисовать, скажем, черные квадраты, сначала надо научиться рисовать лошадей. Карандашом. Где же ваши лошади?" – "Убежали".
Два: "Это ваше эссе… Это страшно! Все наши беды от Набокова. А здесь… Вейдле… "Умирание искусства"… Простых людей обижаете… Да вы знаете, я с вашей "мариванной" в поезде до Москвы ехал! Ого-го! Она всю дорогу та-а-акое рассказывала! Да на этой "мариванне" земля держится!" – "Лучше б она держалась на трех черепахах".
Три: "В вашей повести ведь любопытный сюжет, есть и динамика… Зачем вам эти красивости, все эти… как бы определить точнее… стилистические вывороты? Изощренность? Зачем? Почему нельзя писать просто? Такое ощущение, будто это павлин, распушивший хвост, а не проза… Но если убрать перья, останется отличная реалистическая история!.. Ну хорошо… А почему ваша героиня так легко расстается с невинностью? Ну… как бы мимоходом? Получилось как-то буднично, простите, она словно в булочную сходила…" – "А она и сходила. Сначала дефлорировалась, а потом в булочную пошла…" – "То есть она настолько цинична?" – "Что же циничного в покупке хлеба?"
Четыре: "Как вы не боитесь так писать? Сейчас ведь так не пишут! Сейчас не девяностые! Постмодернизм давно не в моде! Даже странно…"
Пять: "Фёдоровна!!" – "Алло…" – "Сколько зим… Почитал тебя вот… в журнале" – "Ты читать можешь?" – "Не ёрничай. Не понравилось мне. И вообще… Этот твой феминизм…" – "Феминизм – всегда "их", никогда не "мой"" – "Не понравилась мне твоя история, слышишь?" – "Слышу, и что?" – "Как – что? Не та история, не о том пишешь…" – "Почему же?…" – "Не понравилась, говорю, история твоя мне!!" – "Да слышу, слышу" – "Бросай ты это… Это дело… Читать невозможно. Умничаешь. Выпендриваешься" – "Так не читай" – "И не буду. А вот, пожалуй, выпил бы с тобой. Поговорил бы" – "Все со мной поговорить хотят. И выпить. Некогда" – "Приезжай. Надо из тебя по новой человека сделать" – "…" – "Я серьезно. Выпьем. Поговорим" – "Ну да. И закусим" – "Так когда ждать-то?" – "В четверг…" – "В этот не могу, давай в следующий, на все выходные…" – "…после дождичка" – "Чего? Чего, Фёдоровна? Не слышна-а! Приезжа-ай! Поговорим, выпьем…"
* * *
На деревню дедушке
"Сил моих нет больше! Взяли мы направление в военкомате у старшего врача Волковой" – "Инициалы скажите" – "И-А. В 15-ю больницу она нас направила. Там полное обследование провели, гидроцефалия подтвердилась. Ну, дали нам заключение и снимок головы, амбулаторную карту еще" – "Не так быстро…" – "Ага. Ну, я этот снимок отвезла в военкомат, отдала медсестре" – "Фамилию знаете?" – "Не-а… В середине апреля нас вызвали… Сына моего, то есть… Вручили повестку на 4 июня явиться за военным билетом" – "Та-ак, записала…" – "А 19 мая позвонила медсестра невропатолога и сказала, чтоб мой ребенок поехал в военный сборный пункт. 29 мая к часу дня. К невропатологу. Кондратьева ее фамилия" – "Записала" – "Я ей стала объяснять: зачем он должен ехать к врачу, если вы ему дали повестку на 4 июня прийти за военным билетом? А она: так, мол, положено. Я спрашиваю: а где наши документы? Снимок головы? Она: я все отдала ей" – "Погодите. Кому отдали?" – "Да врачу Кондратьевой! Снимок и документы! Это ж медсестра говорит…" – "И что?" – "А то, что надо военному комиссару района писать – мне так у солдатских матерей сказали! Ты грамотная, сможешь? Сейчас ведь всех без разбора в армию гребут, и с плоскостопием, сволочи…" – "Вы мне суть объясните, написать-то все что угодно можно…" – "Пиши так. ЖАЛОБА. Рустам Северцев проходил медкомиссию… Или медосмотр? Как лучше?" – "Да все равно…" – "Значит, Рустам Северцев проходил медкомиссию на службу в армии. В начале марта в военкомате по адресу… Записала?" – "Да. Потом подредактирую" – "Подредактируй, подредактируй, Натуль. Так. Дальше. По своей болезни гидроцефалия. Диагноз поставлен в марте 2004-го" – "Дальше" – "Та-ак. Диагноз был подтвержден. Написала?" – "Да" – "Мне в солдатских матерей сказали, что они снимок-то нарочно "потеряли"! Представляешь? Тысяч, говорят, за пять долларов продали, а Рустама теперь, значит, в армию! Гады…" – "Давайте-ка по порядку…" – "Надо вот что в конце: если снимок пропал, я не удивлюсь, что и амбулаторная карта пропадет… Да. Напиши им так: если не примете меры, я дело передам в военную прокуратуру, так как копии всех документов у меня на руках…" – "Грозить бесполезно" – "Погоди строчить-то… Ты суть послушай, суть, а потом напишешь – ты ж грамотная…" – "…" – "В общем, когда Рустам мой вошел в кабинет, Кондратьева его спрашивает: чего, мол, пришел? Где твой снимок? Рустам стал объяснять – как, где… медсестра сказала, что у вас, а врач такая: придешь ко мне 1 июня и принесешь амбулаторную карту. Дальше так пиши: я, Северцева З. А., поехала в этот же день в военкомат…" – "В какой – в этот же?" – "Ну да, 28 мая, ты чего?… 28 мая поехала, да. Зашла в кабинет к невро– этому -патологу, где сидела медсестра. И врачиха тоже сидела. И стала говорить, что мой сын был у Кондратьевой, а она спросила, где твой снимок? Когда я стала говорить медсестре и возмущаться, где снимок, она сказала: всё передали врачу Кондратьевой. Я говорю: мы сейчас поедем к врачу Волковой в больницу, и вы ей сами подтвердите, что снимок отдали Кондратьевой" – "Написала…" – "Конечно, она это сделала нехотя. Но согласилась. Это не пиши. А когда мы вошли в кабинет Волковой, я стала ей объяснять, что, значит, сказали, все документы у Кондратьевой, а снимка-то у нее нет!" – "Длинно очень, так нельзя…" – "Погоди. Слушай. Потом напишешь, ты грамотная… В общем, медсестра тогда сказала – это я врачу говорю" – "Какому?" – "Как какому? Волковой" – "Про кого?" – "Да про Кондратьеву… Значит, медсестра мне сказала: я помню, что я этот снимок забрала у вас. У меня то есть, у Северцевой. Понимаешь?" – "Как бы да" – "Ну. А когда 28 мая мы с Рустамом были на военном сборном пункте, врач сказала…" – "Фамилия врача как?…" – "Кондратьева. И Кондратьева эта сказала Рустаму, что ты теперь придешь ко мне 1 июня и привезешь снимок и амбулаторную карту" – "Это уже было! По второму кругу пошло!" – "Так ты запиши, как я тебе говорю сейчас! В общем, старшего врача Волкову я спросила: вы решите этот вопрос с Кондратьевой? Вы теперь должны позвонить Кондратьевой с тем, чтоб медсестра подтвердила, что отдала ей снимок…" – "Ужасно…" – "А если что, я буду настаивать на экспертизе – так и напиши" – "Это куда?" – "Да погоди, не пиши… На независимой экспертизе! Если вы потеряете амбулаторную карту…" – "Написала…" – "Слушай… Но как же может врач говорить, что нет гидроцефалии, не открывая карты, когда в карте – описание потерянного снимка и всех анализов?!.." – "…" – "И почему ребенок должен опять облучаться из-за этих сволочей, а? Опять же снимок делать!" – "Это Россия. Давайте дальше" – "Да что дальше! Волкова потом не могла дозвониться долго в сборный пункт и дала задание врачу-невропатологу дозвониться…" – "Как фамилия?" – "Пиши, пиши, не спрашивай ничего… Я настаивала на том, чтоб Волкова дозвонилась до Кондратьевой и сказала ей, что снимок у нас. Но Волкова не дозвонилась и дала задание медсестре…" – "Вы меня с ума сведете… Все время одно и то же, одно и тоже…" – "Так всю жизнь же ведь одно и то же! Одно и то же – всю жизнь, Натуль! В общем, Волкова не дозвонилась до Кондратьевой и дала задание медсестре…" – "Погодите. Это правда уже было…" – "…Всё уже было! Пиши! Чтобы врач-невропатолог дозвонилась сама Кондратьевой и объяснила ситуацию…" – "Ок…" – "Когда я опять зашла в кабинет невропатолога, она сказала: придете 29 мая рано утром. 29 мая я пришла туда…" – "Куда – туда?" – "Как куда? Ты чё? В военкомат. А она мне говорит…" – "Кто – она?" – "Ну она, кто! Кондратьева эта – кто ж еще мне скажет? Она и говорит: я не буду со своего мобильника звонить. Я ей свой даю, а там не прозванивается, или такого номера не существует" – "Стоп. Ничего не поняла… Теперь мобильниик еще… Кто кому куда звонит?" – "…А Кондратьева мне: будем разбираться без снимка. И нас, значит, назначили на 1 июня. Рустам пришел, а она…" – "Кто – она?" – "Да Кондратьева, Кондратьева! Спрашивает его: где снимок? Я, мол, проверю тебя. И вообще, нет у тебя никакой гидроцефалии. Потом она ему голову намазала гелем и чем-то поводила по голове-то… И говорит, значит: ну, ты ж понимаешь, если я напишу, что ты больной, то надо мной начальник подумает, будто я у тебя взятку взяла" – "Резонно…" – "В общем, 1 июня я отдала амбулаторную карту, подлинник, Рустаму, чтобы он передал ей" – "Кому?" – "Да Кондратьевой! Все копии у меня на руках. Ксерокс. А врач – ну ты представляешь? – даже не открыла 1 июня амбулаторную карту!" – "Какой врач?" – "Кондратьева! И сказала Рустаму: мы тебя направляем в первую горбольницу. Ты так напиши, в общем: просьба срочно разобраться. Срочно, слышишь? Большими буквами! И найти снимок головы, где врачи поставили заключение гидроцефалия. И как же, напиши, в военной-то организации теряются документы? И почему врач Кондратьева не открыла амбулаторную карту и сказала, что у моего сына нет никакой гидроцефалии?… Где же правда? Так и напиши… Военному комиссару…".
* * *