- Я не могу развестись за один день.
- Либо ты остаешься с ней, либо со мной. Двоеженство не пройдет.
- Если я от нее уйду, сразу место потеряю, - сказал Ципкин и тут же пожалел о своих словах. Кровь начала приливать к щекам, но словно остановилась на полпути.
- Значит, за любовь плату берешь? Ну, тогда другое дело. Знаешь, Александр, с меня хватит. Я далеко не уродина и не такая идиотка, как ты думаешь. Сама не понимаю, почему так долго терпела и молчала. После родов я сильно сдала, была совсем разбита. Ты загнал меня в угол, мой милый, но время прошло, и теперь я опять прежняя Клара. Так что не думай, что я буду за тобой бегать. Выбирай раз и навсегда.
И Клара улыбнулась. Точно так же она улыбалась, когда выигрывала у Ципкина в шашки. Были в этой улыбке и радость победы, и сочувствие. Ципкин долго молчал. Ощутил, что сжимает зубами давно погасшую папиросу, и вынул ее изо рта. Его зацепил снисходительный тон Клары. Она стояла перед ним, уперев руки в бока, дескать, все узнала-испытала и знает себе цену. Ципкин шагнул к печке и положил ладони на кафель, будто это зима и он хотел согреться. Все яснее некуда. Уйдет от Сабины - останется без гроша. Приданое положено на ее имя. Да если бы он и мог, все равно не стал бы брать деньги у женщины, которую сам же бросил. Допустим, он женится на Кларе. Как он даст свою фамилию женщине, которая дважды была замужем и легла с ним в постель при первой встрече? Как он сможет стать отчимом Саше? Сколько еще Клара сохранит красоту? Ей ведь уже сорок, даже чуть больше.
- Надо все обдумать, - сказал он после долгого молчания.
- Извини, Александр, но думать тебе лучше у себя дома.
- Выгоняешь?
- Нет, не выгоняю. Но я буду рада освободить тебя от всех забот, даже от обязанностей по отношению к твоей дочери. Такая жизнь для меня невыносима.
- Мне тоже тяжело.
- А тебе-то почему тяжело? И потом, так можно всю ночь проговорить. Но разговорами, мой милый, сыт не будешь. Не думай, что мне было легко. Ты и представить не можешь, что я перенесла. Не понимаю, как другие женщины могут такое переносить.
- Кто любит, тот все перенесет.
- Ну, другие меня мало беспокоят.
Ципкин потихоньку, останавливаясь на каждом шагу, подошел к окну, приподнял занавеску, выглянул на полутемную улицу. "Что же ей ответить?" - думал он напряженно. Вдруг само собой пришло решение. Он медленно повернулся к Кларе.
- Хорошо, я дам тебе окончательный ответ.
Она посмотрела на него, кажется, с испугом.
- И какой?
- Мне нужна ты, а не она. Но нам нельзя оставаться в Варшаве. Придется уехать.
- Куда?
- За границу. В Америку, например.
- Так…
- Иначе всю жизнь будем метаться.
- Да, ты прав.
- Ты готова на это?
- Готова.
Оба не ожидали, что разговор примет такой оборот.
- А ты куда хотела бы уехать? - спросил Ципкин чуть погодя.
- Не знаю.
- В Америке, по крайней мере, всегда можно заработать кусок хлеба.
- И что ты будешь там делать? Брюки шить?
- Не исключено.
- Хорошо, я согласна. Хотелось бы, чтобы Саша гимназию закончил, но, видно, не судьба.
- Там тоже можно учиться.
- Там все придется начинать с нуля. Но это не страшно. Если он пару лет поживет у моего отца, тоже не буду против. Я его люблю, но он еще ребенок, только жить начинает. А я хочу прожить как человек те несколько лет, что мне остались.
- Почему ты говоришь, несколько лет?
- Не знаю. Просто так. Ничего нельзя знать наперед. Если я не могу стать твоей женой, мне вообще ничего не надо.
- Пойдем спать.
- Я пойду за тобой куда угодно. Но ты должен мне обещать. И написать расписку.
- Считаешь, я способен тебя обмануть?
- Если не сдержишь слова, то все, я свободна…
И во взгляде Клары сверкнула ненависть, которую люди часто испытывают к тем, от кого зависит их судьба.
4
Клара проснулась, оттого что кто-то стучался во входную дверь. Шторы были спущены, и рассветная синева слабо просачивалась через них в спальню. Клара с Ципкиным только что уснули. Клара разбудила его.
- Александр, стучат. Слышишь? - позвала она приглушенным от любви и испуга голосом.
Ципкин прислушался.
- Кто это?
- Не знаю. Уже минут десять стучат.
Клара встала и накинула халат, Ципкин тоже быстро оделся, надел домашние туфли, которые Клара держала в квартире именно для него. Оба от усталости еле стояли на ногах. Быстро решили, что Клара откроет, а он подождет в гостиной. В передней было совсем темно.
- Кто там? - У Клары было предчувствие, что кто-то явился помешать ее счастью.
- Это я, Соня.
- Кто?
- Соня Ципкина.
- Твоя сестра! - Клара повернулась к Ципкину, который стоял на пороге, словно готовый броситься ей на помощь.
Она отперла замок, отодвинула засов и сняла цепочку. В дверях маячил силуэт девушки.
- Тысяча извинений, - быстро и тихо заговорила Соня. - Я бы не побеспокоила вас, но меня хотят арестовать. С одиннадцати часов по улицам кручусь.
- Что случилось? Александр, иди сюда!
Ципкин вышел в коридор.
- Соня? Что такое?
- О, ты здесь? У меня обыск был.
- Какой еще обыск? Когда?
- Я домой возвращалась, часов в одиннадцать, мы с Миреле в театре были. С Миреле Бабад. И еще один молодой человек, он не еврей. Они меня провожали. Идем, а на Дзикой парень ждет, Нотка, сын хозяина. Он и говорит: "Бегите, у вас обыск". Я к тебе пошла, на Новосенаторскую, но меня дворник не пустил.
- Что у тебя искали, что ты натворила?
- В Варшаве? Да ничего! Я живу в комнате, которую раньше Миреле снимала. Помнишь, я говорила, у них теперь типография. Они вместе живут. Ой, мне ж нельзя было об этом рассказывать! Это секрет. Они, как только про обыск услышали, сразу исчезли, как ветром сдуло. А я и не знала, куда бежать. Хотела у тебя спрятаться, но дворник не открыл. Осталась бы на улице, сейчас не холодно, но меня бы точно арестовали.
- Входите, что же мы тут стоим? - опомнилась Клара. - Она обещала мне прическу сделать и пропала. Я думала, не заболела ли. А что за христианин?
- Симпатичный такой, он у них главный. Мы вчера встретились, и они меня с собой взяли.
- А как ты узнала, что я здесь? - смущенно спросил Ципкин.
- Я не знала. Думала, ты дома или на даче. У меня при себе даже метрики нет. Все так неожиданно получилось. Надеюсь, пани Клара меня простит. За мной еще какой-то тип увязался. Не знаю, кто это был.
- Может, агент? - В голосе Клары прозвучала злая нотка. - Еще сюда заявятся…
- Нет, не агент. Александр, он только до твоего дома дошел. Когда стала звонить в ворота, куда-то делся. Просто какой-то хлыщ или Бог знает…
- Ладно, хватит в коридоре стоять, - перебила Клара. - Ну и ночка сегодня! Хотя уже утро. Извините, что мы в таком виде. У нас свои заботы. Александр, можно, я расскажу?
Они прошли в гостиную. Здесь гардины тоже были спущены, в комнате висел предрассветный сумрак, и их лица выглядели странно бледными, расплывались, как призраки на сцене.
- Так о чем вы хотели рассказать?
- Соня, мы скоро поженимся! Он разводится с женой…
Соня слегка отшатнулась.
- Александр, это правда?
- Да, Сонечка. Я никогда не любил Сабину. Это была глупость, с самого начала. Мы с Кларой любим друг друга. Наше чувство сильнее нас…
- О Господи! А как же Кубусь? Но я рада за вас. Твое счастье - это мое счастье. Мне Сабина тоже не нравится, а я ей. Александр, я не знала, что ты здесь, но решила, что пани Клара меня не прогонит. Инстинктивно почувствовала. Ну, поздравляю вас обоих. Надеюсь, вы будете счастливы. И у Фелюши будет отец…
Клару душили слезы. Она откашлялась, чтобы прочистить горло.
- Соня, а мы в постели и о вас говорили. Ой, что я болтаю! Хотя теперь у нас друг от друга секретов нет. Он ошибся, и я ошиблась, но Небеса устроили так, что любовь победила. Когда же это было, вчера? Я ему сказала: я или она. Мы за границу едем.
- Как за границу?
- Сонечка, мы и тебя возьмем, - вмешался Ципкин. - Мы так и так хотели, чтобы ты с нами поехала, но теперь, после этой истории с обыском, с полицией, и думать нечего. Наверно, даже лучше, если сначала ты уедешь, а потом мы. Правда, Клара?
- Да, конечно. Что ей тут делать? Мы пока окончательно не решили, но, наверно, поедем в Париж. А если там не сможем обустроиться, тогда в Америку. Детей придется на деда оставить. А у Саши еще и отец есть.
- В Америку? О Господи!
- А чем так страшна Америка? Никто нас там не съест. Кстати, вы есть не хотите?
- Нет, спасибо. Я очень устала. С десяти часов на ногах.
- Александр, я ей на диване постелю. А ты иди ложись. Мы, кажется, сегодня и полчасика не поспали. Соня, если все-таки хотите есть, могу стакан молока предложить с печеньем. Правда, оно черствое. Я вчера была в таком состоянии, что тоже не поужинала. Но вдруг он пришел, и сразу все стало хорошо. А что у них за типография? Миреле живет с тем христианином?
- Фиктивно. Хотя, может, и на самом деле. Они за ручки держались. А что касается типографии, они мне тоже предлагали участвовать, но я пока ответа не дала.
- Не надо, Сонечка, - сказал Ципкин. - Сейчас не время. В России к власти пришли черные силы. Говорят, среди поляков полно провокаторов. Попадешь в тюрьму, а кто тебя вытащит? Я здесь, в Польше, оставаться не могу. Ты же видишь, какая тут ситуация.
- Да, Александр, все вижу…