(8) Мне нет дела до сердца
При усвоении необходимых для жизни знаний важнее всего отказаться от того, что ложно.
Антисфен
В своих монологах я имею обыкновение слегка отклоняться от темы, но они вполне могут быть куда более вольными. С моей стороны требуется сознательное усилие, чтобы оставаться в колее и не поддаваться каждому искушению отступить от основной темы. Мне нравится придерживаться курса, продиктованного моим первоначальным впечатлением о том, что именно необходимо услышать ученику, и, как правило, я заканчиваю, отправив мяч на его половину. Я могу сказать что-то, а они могут кивнуть и согласиться, но от этого нет вообще никакого толку. Если хочешь извлечь из знания пользу, тебе придется овладеть им самостоятельно, а единственный способ сделать это - сразиться за него. Эмерсон сказал: "Ни один человек не понимает до конца истину, пока не поспорит с ней". Иметь ответ недостаточно. Ты должен соображать сам.
Кресло, опустевшее после ухода Марлы, недолго остается пустым. Появляется инженер пятидесяти с лишним лет по имени Артур. Он ожидает разрешения сесть, и я легким жестом позволяю ему. Это может показаться излишне формальным, но для Артура это на самом деле шаг вперед. При первом нашем разговоре он уселся у моих ног в позе лотоса, что заставило меня чувствовать себя глуповато. После того, как я уговорил его перебраться в кресло, мы провели около часа, развеивая его иллюзии о том, что просветление и божественность это одно и то же. В его мышлении все еще прочно зашито убеждение, что к учителю следует относиться как к возвышенному существу, поэтому он не садится без разрешения и говорит, соблюдая все условности. Артур не живет в доме, но часто здесь появляется, особенно весной, когда очень требуется помощь в саду.
Артур говорит мне, что ему нужна техника. Вернее, он хочет ту самую технику. У меня есть всего одна техника, и каждый, кто приходит в этот дом, скоро узнает о ней от других студентов, но, как ни странно, никто не осваивает ее, пока не получит от меня. Я много раз обнародовал ее и старался сделать ее общедоступной для любого, кто захочет ей воспользоваться, но она так и осталась моей собственностью, словно единственный способ заставить ее работать - это получить ее непосредственно от меня. В ней и правда нет ничего такого, но, думаю, в том, чтобы закрыть глаза и повторять мантру или считать свои выдохи, тоже нет ничего особенного.
- Хорошо, Артур, - начинаю я, - техника называется духовное саморазрушение. Саморазрушение подразумевает самопереваривание и духовное средство... черт, я правда не знаю. Скажем, это означает такой уровень самости, который включает ментальные, физические и эмоциональные аспекты. Сложи два слова вместе и ты получишь процесс, посредством которого ты скормишь самого себя, кусочек за кусочком, очищающему, переваривающему пламени.
- Могу я задать вопрос? - спрашивает Артур.
- Да, Артур.
- С ваших слов это духовное саморазрушение довольно неприятная штука.
- Да, Артур, это неприятный процесс.
- Да. Я понимаю. Спасибо.
- Пожалуйста. Процесс духовного саморазрушения в сущности представляет собой что-то вроде дзэнского коана на стероидах. Фактически, все, что нужно делать, - это записывать истину.
- Записывать истину?
- Звучит просто, верно? Да, это все, что надо. Просто записывай, то, что тебе кажется истинным или что ты считаешь истинным, и продолжай писать до тех пор, пока не доберешься до того, что на самом деле является истиной.
- В окружности триста шестьдесят градусов, - говорит Артур.
- Наверняка, - соглашаюсь я. - Начни с чего-нибудь, что кажется бесспорным и проверяй посылки, на которых основано это утверждение, и просто продолжай углубляться, пока не достигнешь основания, чего-то твердого - истины.
- В окружности не триста шестьдесят градусов? - спрашивает он.
- Вопрос предполагает, что есть окружность.
- А окружности нет?
- Возможно. Я не знаю. Она есть?
- Ну, если я нарисую окружность...
- Я? Когда ты успел подтвердить существование я? Окружность? Ты уже проскочил мимо той части, где подтверждается, что ты отдельное физическое существо в физической вселенной, способное воспринимать, рисовать? Ты уже утвердил двойственность как истину?
Артур на несколько минут погружается в размышления.
- Полагаю, это вы и имеете в виду под словом углубляться. Я совсем запутался. Даже не знаю, с чего начать.
- Неважно, с чего начать. Ты мог бы начать с использования вопроса Раманы Махарши: "Кто я?" или "Что я?", - и просто поработать с ним. Попробуй сказать что-нибудь истинное и не сдавайся, пока не получится. Пиши и переписывай. Проясняй и отсекай все лишнее, подсказанное твоим эго и придерживайся курса, куда бы тебя не занесло, пока не будешь готов.
- И сколько времени это обычно занимает?
- Я бы сказал пару лет. Но когда ты готов, ты готов.
- А под "готов" вы имеете в виду...?
- Готов.
- Ладно. Это что-то вроде записывания событий? Как вести дневник?
- Ага, хороший вопрос. Нет. Речь идет не о личной осознанности и не о самоисследовании. Это не имеет отношения к чувствам или прозрениям, личной или духовной эволюции. Это о том, что ты знаешь наверняка, о том, что ты знаешь наверняка как истинное, о том, что ты всем своим существом считаешь истиной. В процессе ты будешь срывать слой за слоем ложь, прикидывающуюся истиной. Всякий раз, когда ты возвращаешься, чтобы перечитать написанное, даже вчерашние записи, ты должен быть изумлен, насколько далеко ты ушел вперед. Это и правда болезненный и неприятный процесс, что-то сродни нанесению себе увечий. От этого появляются раны, которые никогда не затянутся, это сжигает мосты, которые никогда не будут отстроены заново, и единственная причина делать это заключается в том, что ты больше не можешь этого не делать.
Некоторое время он усваивает эту мысль.
- А зачем записывать это? Почему это нельзя делать в уме, как коаны?
- Еще один хороший вопрос. Да, коаны и мантры предназначены для ума. Вопрос Раманы Махарши "Кто я?" задается в твоем уме. Причина записывать это на бумаге или на компьютере, где записи можно увидеть, заключается в том, что мозг, как бы странно это ни звучало, неподходящее место для серьезных размышлений. Всякий раз, когда требуется серьезное размышление, первое, что нужно сделать - взять все, что возникло в уме, и поместить это в каком-то месте, где можно обойти вокруг мысли и увидеть ее со всех сторон. Атака, переход на сторону противника, контратака. Это невозможно сделать, если мысль все еще в твоей голове. Записывание позволяет действовать тебе как собственному учителю, собственному критику, собственному оппоненту. Выводя мысли наружу, ты можешь стать собственным гуру - судить себя, давать себе отзывы, предлагать более объективную и возвышенную перспективу.
Артур смотрит на меня вопросительно, поэтому я продолжаю:
- Ты ведь инженер?
- Да.
- И ты инженер в какой области?
- Мосты.
- В уме?
Артур медлит, обдумывая ответ.
- Да и нет, - говорит он.
- Хорошо. Ты говоришь да, потому что есть процесс концептуализации, верно? Этап идеи?
- Есть, да.
- И дальше другие внутренние творческие этапы и решение проблем?
- Да.
- И что тогда? Что после первоначальной концептуализации?
- Ну, дальше собрания, предварительные наброски, опять собрания и управляющие проектами...
- Творческий процесс в действии.
- Пожалуй, да.
- Итак, в основном, это начинается с идеи - мысли в чьей-то голове, - а заканчивается как настоящий мост где-то в реальном мире.
- Хммм, да.
- И всю дорогу это развивается, принимает очертания, оказывается в центре внимания, верно? Это движется от идеи к черновым наброскам и высокоточным чертежам, моделям в масштабе и настоящему мосту, который простоит сто лет, как-то так?
- Как-то так, да.
- И вот творческий процесс - от мысли до реальности. Это всегда один процесс, идет ли речь о мосте, стихотворении, космическом корабле или твоей жизни. В этом есть смысл?
- Хорошо. Да.
- Ты можешь распознать это в собственной жизни? В своей работе?
- Да, могу.
- А могло бы это прийти из другой головы? Из головы другого человека?
Артур смеется:
- Конечно, нет.
- Нет. Мысль, в мозгу она или нет, - это творческий инструмент, а духовное саморазрушение - это творческий процесс, как и любой другой. Такой же, как строительство моста.
- Но строители мостов очень образованные люди, - замечает Артур. - Это и искусство и наука, и может понадобиться вся жизнь, чтобы полностью развиться в этом качестве. Творческий проект создается на основе знания и опыта.
- Абсолютно верно, - отвечаю я, - и я могу заверить тебя, что в процессе самопереваривания у тебя разовьется волчий аппетит к любого рода знаниям - религиозным, эзотерическим, метафизическим, спиритуальным, нью-эйджевским, к восточной и западной философии и даже больше. Ты будешь полагаться на знание и опыт мужчин и женщин на протяжении всей истории, невзирая на расовую или национальную принадлежность, но твой поиск заведет тебя далеко за пределы человеческого интеллекта. Истина превосходит время и границы, и твой поиск их превзойдет. Тебе определенно понадобится хорошая библиотека или книжный магазин поблизости.
- Делает ли это духовное саморазрушение интеллектуальным путем в противоположность пути сердца, пути преданности или пути служения?
Бррр!
- Честно говоря, ты начал слегка терять нить разговора, Артур.