Превращение из хозяина жизни – в раба
– А с трех лет что происходит? – продолжает деда Коля.
– Неубранная боль начинает управлять дитем, создавая всякие ситуации для его выживания, и дитя становится рабом, потому что подчиняется ей, чтобы выжить.
– Это как так? Вот, например, давай возьмем такую ситуацию, когда тебе еще не было и года. Мама пошла в огород, чтобы набрать зелени к обеду, а тебя оставила дома. Что с тобой происходит в этот момент?
– Мне страшно. Такое чувство, что меня бросили…
– Вроде бы, что из того, что мама ненадолго пошла в огород, да? Но боль использовала эту ситуацию для управления тобой: ведь мама не предупредила тебя, что уйдет ненадолго. Так?
– Да-а-а, – и я вспоминаю, что у меня была такая ситуация. – Мама пошла в огород выкопать ведро картошки и нарвать зелени на обед, а меня одолел страх.
– А какой страх?
– Что мама меня бросила. Мама меня не любит. Что я умру.
– А откуда этот страх?
– Из утробы.
– Что там произошло?
– Когда я был в маминой утробе, она сказала моей сестренке: "Ты – маленькая, беспомощная, и без мамы – умрешь".
– Так. А эта боль до того, как мама пошла в огород, тебя беспокоила?
– Нет.
– И что за "усы" дала боль в этой ситуации?
– Что мама меня бросила. Что мама меня не любит. Что я умру. Дома стало темно, и казалось, что в темноте кто-то шевелится. Я испугался темноты, того, что меня съедят сидящие в темноте чудовища и монстры, что я больше не увижу маму и папу…
Рисунок 10. С каждым разом боль больше и плотнее обтягивает тело и душу человека, делая его своим рабом
– И вот эти обозначенные "усы" боли в других событиях пустят свои новые корни, ростки и другие усы для создания новых болевых событий в твоей жизни, для рождения в тебе новой боли, с каждым разом плотнее обтягивая плоть и душу паутиной и постепенно высасывая из тебя жизнь.
От этих слов деда Коли у меня пошла дрожь по телу. Моя жизнь представилась мне как фильм ужасов, за одно мгновение промелькнувший во всей своей красе. Я почувствовал неописуемый страх. Тут деда Коля прерывает этот мой "просмотр":
– Это поправимо, сынок. В любое время можно остановиться и начать жить свою жизнь, убирая боль. А способов, как убрать боль, великое множество. Раньше на этом строилась культура народов. Ты не разочаровался в себе и своей жизни?
– Нет. Я просто не хочу так жить.
– Как так?
– Выживая. Быть рабом своей боли.
– Хорошо…
… на этом я просыпаюсь чуть свет, весь в холодном поту. Баба Аня уже на ногах и хлопочет по хозяйству, а деда Коля сидит за столом и что-то чинит. Увидев, что я проснулся, оба подходят ко мне, и деда Коля спрашивает меня:
– Сынок, ты в порядке?
– Да, все хорошо, – отвечаю я и встаю, как потерянный.
Третья глава
СТИХИИ В ПРИРОДЕ. КАК БОЛЬ УПРАВЛЯЕТ ЧЕЛОВЕКОМ
Повод обидеться
Как-то в летние каникулы я прибегаю к бабе Василисе. День стоит жаркий: даже птицы утихают и в тени прячутся. Я захожу к ней в дом и вижу.
Баба Василиса, ее дочь тетя Валентина, зять дядя Степан и сосед деда Володя обсуждают какие-то проблемы, внезапно свалившиеся на тетю Валентину и дядю Степана. Увидев меня, баба Василиса знакомит нас и приглашает всех вместе пообедать. Мы обедаем молча, лишь изредка баба Василиса поглядывает на меня так, что мне становится не по себе. Ощущение такое, что я что-то сломал или вторгся во что-то запретное. А в голове моей свербит: "Беда не приходит одна, а всегда сваливаются скопом. Вот и я свалился к ним среди прочего "скопа", да усугубил их беды. Со мной только одни проблемы. Я здесь лишний. Они обсуждали меня, а как только я пришел, обсуждение прекратилось". И потом я спрашиваю вслух:
– Я вам, случайно, не помешал?
– Нет, мы уже закончили, – отвечает деда Володя. И, словно, отвечая на мои немые реплики, продолжает: А обсуждали мы здесь, что проблема никогда не появляется одна – она каждый раз тянет за собой множество других.
Это, как камнепад в горах. Природа нам показывает, что и откуда вытекает, да во что выливается.
Сказал и замолчал. И тогда я спрашиваю:
– Вы обсуждали меня? То, что я прихожу к бабе Василисе?
На эти мои слова как все засмеются! А баба Василиса смотрит на меня строгим взглядом и говорит:
– Вот, дурачок, а! Знает ведь, что его здесь любят и каждому его приходу рады. А ведь нет – каждый раз этот вопрос задает, чтобы привлечь к себе внимание.
И тоже замолкает.
А меня не покидает ощущение, что они обсуждали проблемы, которые были не предназначены для моих ушей. Тогда я решаю, что сейчас извинюсь перед ними и пойду восвояси, но баба Василиса останавливает меня:
– Сынок, ты вовремя пришел. Необходима твоя помощь. Сбегай-ка до бабы Сони с дедом Колей и пригласи их прийти сюда завтра утром. Да по дороге пригласите бабу Альфию и бабу Гулю – необходима и их помощь. Да сам приходи, а то обиделся: про него, мол, здесь че-то говорят. Словно нам больше делать нечего, кроме того, как его подштанники обсуждать. Посмотри-ка: небось, они опять мокрые или грязные, а то запашок какой-то пошел. Сходи-ка, переоденься – штаны на печке лежат.
Когда беда не приходит одна?
После этих слов бабы Василисы внутри у меня отпускает, и я, не доедая обед, бегу к бабе Альфие, чтобы пригласить ее к бабе Василисе да заодно спросить, что означает фраза "беда не приходит одна – она тянет за собой множество других". Да с этой мыслью, на одном дыхании я добегаю до деревни бабы Альфии и замечаю, что природа здесь меня встречает весело, радостно, приветливо: солнышко своими лучами ласкает, а не обжигает. Птицы радостно распевают, ветерок меня нежно подгоняет: беги, мол, беги, тебя здесь ждут… И вправду, забегая в дом к бабе Альфие, я вижу, что она меня уже ждет-дожидается. Сидит за столом, а стол – уже накрыт. Я чувствую, что уже успел проголодаться, и, поздоровавшись с ней, спрашиваю:
– Бабуль, ты че знала, что я приду?
– Да. Сорока на хвосте принесла, что ты придешь и что хочешь со мной какой-то вопрос обсудить.
– Это как: сорока на хвосте принесла? – с удивлением спрашиваю я.
– А вот так: прилетела, в окно постучала, я ее впустила. А на хвосте у нее написано было: сынок бежит с вопросом, торопится, голодный. Вот я и приготовилась к встрече.
– Ну, ладно, бабуль, я серьезно спрашиваю… – с обидой в груди проговариваю я.
На что баба Альфия с упреком меня спрашивает:
– Ты с этим вопросом ко мне пришел?
– Нет.
– Тогда давай выкладывай, а пустые вопросы не задавай.
Я рассказываю бабуле то, о чем меня просила передать ей баба Василиса, и спрашиваю:
– Что означает фраза "беда не приходит одна – она тянет за собой и другие"?
– Вот, это другое дело, – говорит бабуля и предлагает мне: Давай с этого и начнем наш разговор.
– Ладно, – живо соглашаюсь я.
И баба Альфия продолжает:
– Как ты видишь, беда, горе, проблема – это что?
– Это какое-то разрушение.
– Разрушение чего?
– Жизни.
– Так, – соглашается баба Альфия и спрашивает дальше: А разрушение приходит через что?
– Не знаю…
– Когда к тебе приходит беда, то, что ты чувствуешь?
– Какую-то боль.
– А где?
– В теле, в груди щемит.
– По-другому говоря, в человеке происходят внутренние изменения, которые ведут его к разрушению. Так?
– Да, – соглашаюсь я.
– Теперь давай возьмем любой пример из твоей жизни, – предлагает мне бабуля.
– Какой? – игриво спрашиваю я.
– Да самый близкий. Что тебя толкнуло пойти к бабе Василисе, например?
– Когда?
– Сегодня.
– Меня просто разобрала тоска, и я решил пойти к бабе Василисе, – также игриво, не задумываясь, отвечаю я ей.
– Хорошо. А почто именно к бабе Василисе?
– Не знаю… Наверное, она мне первая пришла на ум, и все.
– А почто именно она пришла тебе на ум, а не кто-то другой?
– Не знаю, – отвечаю я нетерпеливо, и мне становится немного не по себе.
– Тогда давай разберем, как это получилось? – тут же предлагает мне бабуля.
– Давай.
– Что с тобой произошло перед тем, как тебе захотелось прийти к бабе Василисе?
– Мне было плохо: настроение испорченное, шла тоска, шел разный поток мыслей, что я не мог ни на чем сконцентрироваться. И вообще я плакал. Мне было очень плохо, да скучно. Мне было больно.
– Во-о-о! И что эта боль тогда сделала с тобой?
– Не знаю… Мне просто пришла мысль пойти к бабе Василисе за помощью, и я пришел.
– Так. А когда ты приходишь обычно к бабе Василисе? – настаивает на своем баба Альфия.
– Обычно… тогда, когда мне становится тяжело.
– А почто именно к ней?
– Она меня вроде бы не жалеет… Я бы даже сказал наоборот: что она меня держит в ежовых рукавицах.
– Так. По-другому говоря, тебе просто не хватает сил самому справиться со своим внутренним состоянием? С той болью, которая тебя в этот момент гложет?
– Да, – радостно отвечаю я.
– И это твое обычное действие: когда тебе плохо, то ты идешь к бабе Василисе. Она тебе дает толчок, пинок под зад, и ты вновь – на коне. Так?
– Да, – с удивлением для себя отвечаю я.
– А боль тем временем что делает с тобой?
– Она прихватывает чужую боль мира и сваливает до кучи на меня.
– Это как? – с подковыркой спрашивает меня баба Альфия.