"Не может быть", - сказала она, прижавшись ко мне и подав Джону руку для пожатия.
Он пожал ее руку и улыбнулся: "Очень приятно с вами наконец-то познакомиться".
"Ну, на 2000 лет вы конечно не тянете", - сказала Лори к моему стыду, оценивая его с прищуром. Все прошедшие беседы с Джоном и наша дружба как-то вытеснили мои первоначальные догадки о том, что он мог бы быть Апостолом Иоанном.
Я попытался, было вставить что-то, но Джон меня опередил: "Внешность бывает обманчива", - он улыбнулся, подмигнув. - "Хотел бы я с вами поболтать подольше, но мне нужно встретиться кое с кем до конца игры. Надеюсь, Лори, что у нас еще будет возможность продолжить разговор".
"Ну, вот так всегда! У меня еще остались вопросы!"
"В другой раз, вне сомнений", - сказал он именно в тот момент, когда толпа на противоположных трибунах взорвалась снова восторгами. Я взглянул на поле лишь затем, чтобы убедиться - Трояны заработали еще одно очко. Беглый взгляд на табло, чтобы удостовериться - счет 24–10 за минуту до окончания игры.
"Тебе, наверное, хочется прибить этого защитника?"- сказала Лори, покачав головой.
"Уже нет", - ответил я. Лори подняла на меня глаза, полные удивления: "Мужчина, я случайно, не обозналась?"- спросила она, пытаясь поймать мой взгляд.
К тому времени, когда мы вернулись вниманием к Джону, его уже не было. Мы оба кинулись искать его глазами в толпе, пытаясь выяснить, в каком направлении он исчез, но это было бесполезно.
Глава 8. Все тайное становится явным
Вот так - я понятия не имел, что теперь делать с этой информацией, которую только что выложили передо мной. Наконец-то у меня был компромат на моего бывшего пастора, но я ума не мог приложить, что теперь с ним делать. Если бы мне было известно год назад то, что я знал теперь, у меня даже и не возникло такого глупого вопроса.
Все родилось в результате случайной встречи в торговом центре. Я заскочил на минуту, только для того, чтобы купить подарок для жены в честь нашей годовщины, да схватить чего-нибудь на обед - перекусить прямо перед встречей, назначенной на 13:30. Я был увлечен чтением журнала новостей недельной давности и как раз, откусив, положил свой чизбургер на стол, расположенный в центре закусочной. Я отвлекся, переворачивая страницу, и тут заметил ярко красное платье прямо перед моим столиком. Поднял глаза - передо мною знакомое лицо, которого я уже давненько не видел.
"Могу я поговорить с тобою буквально минуту?"- Диана задала этот вопрос, тяжело дыша и озираясь так, как будто опасалась преследования полиции.
"Да конечно, присаживайся", - пробормотал я с полным ртом и отодвинул свои вещи немного в сторону, чтобы она могла сесть рядом за малюсеньким столиком. Она беспокойно селя рядом, мне трудно было не оценить ее красоты: длинные темные волосы спадали на плечи, особо подчеркивая живые голубые глаза. Нахмуренные брови, сжатые губы и печальные глаза говорили, однако, о том, что не все в порядке. Я был знаком с ней с тех пор, как она - яркая, отважная молодая девушка - появилась в Кингстоне, поступив в местный государственный колледж. Немедленно после выпуска из него она выскочила замуж за парня, который начал избивать ее практически с первых дней их совместной жизни. В конце концов, она с ним развелась, и наша церковь была рядом с ней почти все время в течение этого жуткого процесса. Это было почти три года назад. И с тех пор я ее не видел. "У тебя все в порядке?"- спросил я.
"Живу одним днем, и это не легко. Но я здесь, чтобы спросить, как ты и Лора. Как вы поживаете? Я слышала, что Джим сделал с тобой, и я с тех пор очень переживаю за вас с Лорой. Вы-то как там вдвоем?"
"Спасибо Диана, что спрашиваешь. Сам этот факт для меня значит гораздо больше, чем ты думаешь. В общем-то, совсем нелегко. Мне было трудно вернуться работать в недвижимость и со многими людьми нам пришлось расстаться. Некоторые из них до сих пор стараются не встречаться с нами на людях, а некоторые распространяют о нас нелепые слухи".
Диана снова пошарила глазами по торговому центру и беспокойно поправила волосы. После неловкой паузы она подалась вперед и заговорила практически шепотом: "Я знаю, что мне, наверное, не надо говорить тебе об этом. Мне жутко стыдно и, клянусь, больше этого от меня никто не услышит". Она закусила губу, глаза смотрели поверх меня - было ясно, что она подбирает правильные слова. "Это о пасторе Джиме…" Ей пришлось подавить рыдания, которые уже стояли в горле. "Есть то, что ты должен знать…" голос срывался. Я потянулся и дотронулся до ее руки, лежавшей на столе: "Диана, если это трудно - ты не обязана мне ничего рассказывать".
"Он воспользовался моим трудным положением", - отрывисто вырывались слова сквозь напрашивавшиеся рыдания. Я даже не догадывался о чем это она, и как раз когда я пытался сообразить, какой вопрос ей задать, чтобы помочь объясниться, она собралась с силами и продолжила: "Я уже давно борюсь с желанием рассказать все тебе, а сегодня, когда увидела тебя здесь одного, решила, что должна".
Явно не раз продуманными словами она рассказала мне о том, что у них с Джимом была связь в течение трех месяцев. Во время развода и почти год после него, она жила в свободной комнате у них дома. Ближе к концу всего этого времени у нее с Джимом завязался роман и он сказал ей, что думал развестись с женой ради нее. Внутри нее все еще шла борьба по поводу свершившегося, и она то обвиняла во всем себя, то Джима. "Я не должна была соглашаться жить у них. Для него это было непреодолимое искушение, особенно при тех проблемах, которые у него были с женой. Они постоянно конфликтовали. Однажды утром я проснулась и решила, что больше так не могу, собралась и съехала". Слезы уже во всю катились по ее щекам.
Я вжался в спинку стула, в полном недоумении, что же теперь сказать. Вспомнилась беседа с Джимом, которую я инициировал тогда, когда Диана перестала ходить к нам в церковь, сразу же после переезда из их дома. Я спросил, не случилось ли что, и он отмахнулся от вопроса с презрительной беспечностью: "Она просто поняла, что ее нужды будут больше восполнены в другой церкви, с более молодой паствой". Я был несколько обескуражен таким ответом, учитывая их тогдашнюю тесную дружбу. Она приподнялась, чтобы идти: "Я об этом никому не рассказывала, и если ты попробуешь где-нибудь заикнуться о произошедшем, я скажу, что ты лжешь. Но я уверена, что тебе об этом надо знать".
Она встала, и я тоже быстро приподнялся из-за стола. "Подожди", - умоляюще произнес я, когда увидел, что она попятилась назад, - "Мне так жаль, что все это произошло. Я не могу ничем……?"
"Прошу тебя, даже не пытайся", - сказала она срывающимся голосом, подняв обе руки как бы обороняясь, - "Мне надо идти, мне очень жаль".
И она побежала от меня прочь - я несколько раз ее окликнул и тут же почувствовал на себе странные взгляды дюжины человек вокруг. Неловко улыбнувшись, я сел в глубоком раздумье. Меня не переставало удивлять то, как мои отношения с Джимом вдруг внезапно так изменились. Но это объяснение было совсем не радостным. Доедать чизбургер уже не хотелось, и чем дольше я сидел, тем больше наполнялся злобой. Значит тот, кто оболгал меня, сам жил во лжи. Я понятия не имел, как теперь себя вести.
Я встал, чтобы идти, и вдруг поймал себя на том, что впервые за долгое время опять ищу в толпе знакомую фигуру Джона. Я его не видел с той футбольной игры - почти четыре месяца назад - и вспоминал его с исключительной благодарностью за те мысли, которые он помог мне открыть. Свалившаяся на меня новость не оставляла мне выбора - я хотел поговорить с ним снова. Я также вспомнил, что Джон еще давно спрашивал, что такое мог Джим скрывать. Тогда я даже в страшном сне не мог себе этого представить.
Первая попытка обнаружить предмет поиска результата не дала, и я в досаде подумал, что он так и не дал мне ни единой возможности как-нибудь с ним связаться: ни телефона, ни электронного адреса. И я побрел через торговый центр в направлении автомобильной стоянки к своей машине. Проходя мимо фонтана в центре магазина, я вдруг его увидел. Он сидел на скамейке с ребенком, который играл у него на руках и разговаривал с каким-то молодым человеком. Я покачал головой и улыбнулся. Джон как всегда гармонично вписывался в окружающую его картину.
Я направился к ним, а молодой человек как раз в это время встал, пожал Джону руку, сгреб карапуза у него с колен и усадил в коляску. Малыш повернулся, чтобы помахать "дяде до свидания", а Джон ответил ему улыбкой. Я незаметно подсел рядом. Повернувшись, он не смог скрыть удивления. Его лицо растянулось в еще большей улыбке, а рука потянулась обнять меня за плечо. "Джейк, вот это приятный сюрприз!"
"Поверить не могу, что ты оказался тут. Я только что о тебе вспоминал". Махнув в сторону удалившегося папаши, я спросил: "Это тоже друзья?"
"Теперь, может быть и да. Я только что с ним познакомился здесь на скамейке, пока он ждал свою жену. Пока играли с Джейсоном - прекрасно поговорили. Парень не уверен, есть ли у него какие-либо отношения с Богом, но это потому, что пока он еще не познал Его силу в своей жизни. Но тут совсем другая история. Как ты сам, Джейк?"
"Не поверишь, что мне сейчас пришлось услышать". "О чем это?"
"Помнишь, когда-то еще давно ты спрашивал, что такого мог скрывать мой бывший пастор, когда он так отдалился от меня? Ну, так вот, я только что узнал, что пару лет назад у него была связь с женщиной, которой пришлось остановиться у них в доме. Эта женщина в тот момент разводилась с мужем".
Улыбка Джона быстро ушла с лица, сменившись выражением боли, было очевидно, как печаль пронизала его чувства. Когда из его глаз потекли слезы, я услышал, как он почти выдохнул шепотом: "Господи, прости нас".