Несомненно, в иудаизме уже содержится "исходное зерно" всех этих сторон христианства, однако для человечества в процессе развития христианской цивилизации многие из этих аспектов были раскрыты гораздо яснее, чем они были в своем "зерне". Но так, в принципе, и должно происходить - в ходе Истории, которая есть диалог народа и цивилизации с Богом, происходит развитие, выявление и более глубокое осознание тех истин, которые содержались в начальном "Сгустке Откровения", давшем жизнь этому народу или цивилизации. Цивилизация еврейская и цивилизация христианская базируются на одном и том же изначальном еврейском "Сгустке Откровения"., но при этом они продолжают проживать каждая, в ходе своей Истории, свой собственный Диалог с Богом (а воспринимаемая таким образом История представляет собой "Продолжающеся Божественное Откровение"). Каждой из них в этом ходе Истории - Диалога раскрываются свои собственные аспекты Божественной Истины, которыми она может поделиться с другой стороной.
Именно с этой точки зрения (восприятия истории как "Продолжающегося Божественного Откровения") признание вклада христианства в раскрытие Бога человечеству никак не противоречит позициям иудаизма, a признание истинности и действенности иудаизма не противоречит позициям христианства.
(Отдельно следует отметить также такое важнейшее духовное достижение европейского христианства как интеграция монотеизма с эстетикой.
С точки зрения еврейской религии эстетика вовсе не является чем‑то второстепенным; наоборот, это один из важнейших каналов раскрытия Божественного света человечеству. Но этот канал идет не через евреев, а через "яфетические", постэллинские европейские народы. Идея интеграции еврейской религиозной этики и европейской эстетики заложена еще в библейском описании детей Ноя - Сима (Шема) и Яфета: "Даст Бог простор и красоту Яфету, и да обитает он в шатрах Сима" (Быт. 9:27). Евреи, потомки Сима, передают человечеству этическую компоненту, греки и европейцы, потомки Яфета, несут эстетическую компоненту: поскольку она соприродна их душе, то именно они могут правильно развить ее и показать человечеству ее Божественный свет;.
Подобная дополнительность существует не только между иудаизмом и европейским христианством, этот подход правилен и по отношению ко всем народам мира: принимая вместе с монотеизмом еврейскую религиозно - этическую концепцию, они развивают ее и интегрируют со своей специфической национально - цивилизационной личностностью, с той особой Божественной искрой, которую Бог вложил в их души; и только они в процессе своей истории могут раскрыть эту специфическую компоненту для человечества. Таким образом, при распространении еврейской Библейской идеи в человечестве речь не идет, конечно, о простом заимствовании: каждый народ и каждая цивилизация вносит свой очень важный и уникальный вклад в развитие и проявление Божественного света. Этими достижениями каждый из них должен далее делиться с другими.)
(Г). Конфликт в веках: противостояние христианства и иудаизма
29. Изменение акцентов вследствие перемещения первохристианства в нееврейскую римскую среду При Павле создание христианской теологии и текстов было только начато (Евангелия, например, создавались уже после Павла). Начальные отрывки собирались и редактировались, и делали всю эту работу уже не евреи, а бывшие язычники, обращенные Павлом. Их мир все дальше удалялся от мира иудаизма, а евреи в ту же эпоху становились все более "проблемным" народом для Римской Империи.
Три огромных и кроваво подавленных восстания евреев против Рима (в 70 г. - Великое восстание, приведшее к разрушению Иерусалима и Храма; в 115 г. - восстание еврейской диаспоры в Египте, на Кипре и во временно захваченной римлянами Месопотамии, приведшее, в частности, к гибели всей "эллинизированной" египетской еврейской диаспоры; в 135 г. - восстание Бар - Кохбы, на подавление которого было брошено около 40 % всей армии Империи; всего за три восстания ориентировочное число еврейских потерь - около двух миллионов человек) привели к тому, что "связь с евреями", легко интерпретируемая как "дружба с бунтовщиками", становилась все большей помехой для распространения христианства среди жителей Империи. Разумеется, исходную связь с иудаизмом, да и вообще происхождение христианства из иудаизма, никуда убрать было нельзя (гностики и последователи Маркиона предлагали сделать даже и это, вообще отказавшись от "Ветхого Завета", но они были сурово осуждены основным направлением христианской церкви, объявлены еретиками и изгнаны из нормативного христианства). Однако акценты в христианских текстах были смещены, особенно в вопросе "конфликта Иисуса с фарисеями", который, будучи вырван из аутентичного внутриеврейского рассмотрения, превратился в форму "отвержения иудаизма христианством". Тот же перенос акцентов произошел в описании "ответственности за казнь Иисуса", которая по возможности снималась с римлян и с Понтия Пилата и возлагалась на чуждых теперь "иудеев".
(Как уже отмечалось, этот перенос акцентов ясно проявляется в отличиях Евангелия от Иоанна от трех более ранних синоптических евангелий. Именно у Иоанна споры Иисуса с фарисеями представлены как борьба Иисуса с иудаизмом в целом; именно у него особенно сильно акцентируется вина евреев в смертном приговоре Иисусу, а римский наместник Пилат изображается чуть ли не кроткой жертвой коварных первосвященников; и у Иоанна же мы находим "указания" на Божественность Иисуса.)
Таким образом, уже в первый век своего формирования христианского литературного комплекса в нем стало подчеркиваться дистанцирование от еврейства, сформировавшееся постепенно в целостную теологию антииудаизма - "теологию замещения".
30. Детская болезнь антииудаизма в христианстве
Стремление вновь созданной религии отмежеваться от того базового учения, на основе которого оно создано - даже если для этого потребуется искаженно изобразить это исходное учение, чтобы хотя бы на фоне этого "отличаться от него в лучшую сторону" - это сложный и амбивалентный процесс, который сегодня трудно оценить однозначно.
С одной стороны, искажение породившего тебя учения (даже если ты с ним уже не согласен, и считаешь, что выдвинул новые концепции) производит неприятное впечатление духовной неблагодарности. С другой стороны, для того, чтобы начать расти и развиваться самостоятельно, молодая идеология часто нуждается в том, чтобы отгородить свое пространство и выделиться среди конкурентов; и поэтому подчеркивание конфликта между новым и исходным учениями может оказаться существенно важным этому новому (хотя по содержанию оно есть только популяризация старого) для его роста и взросления.
Таким образом, христианство в начале пути должно было переболеть своей "детской болезнью антииудаизма" - это было важно для его собственного начального развития.
Лишь в новое время (и особенно во второй половине XX века) в христианстве началось преодоление этой болезни. Хотя пока это преодоление находится в начальной стадии, оно постепенно развивается - и, будем надеяться, приведет к существенному переосмыслению еврейско- христианских взаимоотношений и всего облика западной цивилизации.
Более подробно концепция "теологии замещения" и сменяющая ее сегодня в западном христианстве "теология дополнения" обсуждаются во второй части книги, гл. 10 и 11.
(Д). Изменение позиций сегодня: путь к осознанию дополнительности
31. Взаимная переоценка по прошествии двух тысяч лет
Две тысячи лет назад, в первых поколениях после того как христианство и иудаизм разделились, каждая из сторон смотрела на другую как на временное и преходящее явление. Христианство считало, что иудаизм больше не имеет духовного права на существование и должен влиться в христианство. Евреи же считали, что христианство - странное ответвление от исходной еврейской нормы, которое скоро отомрет.
Прошло две тысячи лет. Ясно, что ни одна из этих двух сторон никуда не делась, не умерла и умирать не собирается. Более того: по итогу двух тысячелетий обеим сторонам должно быть понятно, что вторая сторона не только не является "ошибкой", - но что она оказа лась и физически, и духовно успешной.
В частности, за эти два тысячелетия христианский мир достиг огромных духовных достижений: он распространил идеи монотеизма, этики и признания Еврейского Священного Писания на значительную часть человечества. Евреям следует признать, что это не случайность, а проявление Божественного Промысла, который через христианство несет человечеству духовно необходимые ему элементы Божественного Света; что за этим успехом стоит Божественное Провидение. Евреи, разумеется, никоим образом не могут "принимать христианство", но они должны понять его духовный смысл и позитивную мировую роль.