Многие непонятные и неприятные для других внешние проявления таких людей, кажущиеся симптомами болезни, на самом деле суть поиски способа жить и выжить. С одной стороны – жить "правильно". С другой стороны – жить по-своему, сохранить свое. Вот откуда неожиданные выпады и взрывы неадекватности…
Борьба неравная, практически в одиночку. Борьба и за себя, и против себя. Борьба трудная и потому, что сам борющийся от стандартов "правильности" не свободен. Он впитал их – и сплошь и рядом оказывается потрясенным своим несоответствием: не понимает себя, не знает, чего от себя ждать и хотеть. Когда его авторитетно определяют как больного – он вынужден этому верить, поддается внушению. А если не верит, то его, естественно, считают совсем больным. Связи с "правильным" миром оскудевают…
Этот замкнутый круг может разомкнуться, если один из "правильных" возьмет на себя труд вживания. Если поможет "неправильному" всего прежде принять себя, удостовериться в праве на жизнь. А затем – выйти на свой путь развития и самореализации, обрести свой смысл жизни. Это, собственно, и есть настоящая психиатрия.
Страхи, фобии, ипохондрии, навязчивости, неврозы результат внешних воздействий, каких-то тяжелых переживаний – или больше определяются типом человека, его склонностью, расположенностью?
– И то, и другое – в разных пропорциях от случая к случаю. Некоторые люди с рождения расположены к страхам, к навязчивым состояниям – склонности эти проявляются уже в юном возрасте, иногда с раннего детства. Таким людям требуется не просто психотерапия и психологическая помощь, но о б у чающая помощь – обучающая обращению с собой, сообразованию со своими особенностями. Иногда для этого требуется не один год…
Часто приступы панических атак и всевозможные фобии начинаются с какого-то воздействия извне: интоксикация, инфекция, травма или сильный испуг…
Первый удар – внешний. А вот дальше идет все уже изнутри, без уловимых внешних причин, и мы говорим, что приступы – невротические.
В чем отличие?.. При "первом ударе" организм боролся с действительным врагом – и сообщал об этом мозгу, который сообщение постарался запомнить. А дальше пошла борьба с врагом виртуальным, с его образом. С воспоминанием или с ожиданием, что для подсознания совершенно одно.
Всякое переживание, однажды испытанное (NB! – как и всякое событие в мире!), стремится себя так или иначе воспроизвести. Боль и тоска (как и радость, и удовольствие!..) из причинно-следственной связи норовят выпрыгнуть в иную реальность: в возвратные временные круги… Так клишируются состояния страха, превращаясь в фобии и панические атаки; так закрепляет себя и гневливость, и ревность, и много разных навязчивостей, и упорный неадекватный смех. По этому же механизму воспроизводятся и аллергические реакции, и всевозможные влечения, и неудачные любови, и так называемые фантомные боли, когда болит то, чего уже нет…
Как научиться с этим справляться?
– Самый общий прием работы с возвратными состояниями – переполюсовка, она же плюсование: переигровка с положительным результатом.
Вам не повезло, у вас случилась автомобильная авария, вы получили травмы, потом поправились, но потеряли уверенность, боитесь снова садиться за руль, даже подойти к машине не можете?.. На машинах реальных или воображаемых, на игрушках – разыграйте со своим инструктором или игровым партнером ситуацию, приведшую к аварии, как можно ближе к тому что случилось, но с благополучным поворотом событий в самые последние, решающие мгновения – вам удается успеть среагировать, свернуть, избежать столкновения. Переиграйте раз, другой, третий, десятый – варьируя обстоятельства… Особенно хорошо будет, если некоторые переигровки будут комическими, позволят вам над собой посмеяться. Страх уйдет, уверенность возвратится.
Игровое плюсование может помочь справиться не только с всевозможными страхами, но и с инертными "сценариями неудачи" в любовных отношениях и в работе, с возвратной душевной болью после психических травм…
Душевная боль и душевная болезнь – так близко звучит – одно и то же?
– Конечно же, нет.
Душевная боль – обычное человеческое состояние, норма нашей несовершенной жизни. А душевная болезнь – состояние саморазвивающееся, с событиями внешней жизни может быть связано, но не линейно, не однозначно.
Страдания душевнобольного и обстоятельства его жизни – два сообщающихся, но не сливающихся мира. Кому-то плохо оттого, что он профессионально не преуспел, оттого, что мало денег, заели долги или жена бросила.
А кому-то худо, невыносимо жить и при всех успехах и полном, казалось бы, благополучии. Вот как раз такие люди и могут быть названы душевнобольными в строгом смысле этого слова. У них может быть яснейшее осознание всего, что происходит в мире и с ними самими, но поделать с собой они ничего не могут, если не получают помощи извне или не овладевают способами самопомощи.
– Что нужно делать, чтобы сохранить здоровую психику, чтобы душа была здорова?
– Ответить одним глаголом?
Пожалуйста.
– Развиваться.
Профессиональный оптимист?
психолог: каков есть? – каким быть?
Психологи выпили. Один другого спрашивает:
– Ты с-с-себя уважаешь?
Из наблюдений
В словаре по психологии не оказалось слова "смысл".
Факт
– Доктор, у меня болит жизнь.
Пациент
– Леви? Какой Леви, психолог?.. Второй ряд налево.
В книжных магазинах мои книги обычно стоят на полках раздела "Психология". Прилепилось, ничего не поделаешь: если Леви – значит психолог. Если психолог, то, возможно, в общем ряду и Леви…
Еще со времен службы в клиниках и диспансере моя врачебная работа сама собой, по логике жизненных связей, начала перетекать в психологическую, с постепенным смещением приемного потока из области психопатологии в поле (или как лучше сказать? – зону?..) условной нормы. Болезни потеснились проблемами. Не отступили, но потеснились.
Пришлось поработать в должности старшего научного сотрудника в двух столичных академических институтах психологии – Академии Наук и Академии Образования. В одном занимался психологической реабилитацией ветеранов афганской войны, в другом – семейно-психологическими проблемами и детьми. В девяностых организовал собственный психолого-психотерапевтический центр, занимался практикой самой разнообразной, разрабатывал и проводил социо-психотренинги, бизнес-тренинги и прочая.
А еще до всего этого в минздравском институте психиатрии вместе с профессором Айной Григорьевной Амбрумовой и моим другом доктором Валерием Павловичем Ларичевым (ныне отец Валерий, священник) создавал первую в стране врачебно-психологическую лабораторию по изучению и предупреждению самоубийств. Первый телефон доверия, первый кризисный стационар – наши детища. Работая с людьми, совершившими попытки самоубийства или близкими к суициду, мы убедились, что клинический диагноз "депрессия" применим лишь к меньшей части из них. А вот невыносимая душевная боль – психалгия, как я назвал ее, – мучает почти всех. Патология – примерно в четверти случаев; остальные три четверти – просто жизнь, болящая жизнь…
Одна десятая сапога
солянка из интервью
Психолог и психотерапевт – совпадает ли? Должно совпадать, или не обязательно?
– Не обязательно, но желательно. Психологом я зову человека, умеющего видеть теневые личности другого – хотя бы часть скрытого пространства души. А психотерапевтом – того, кто умеет делать это пространство светлым, просторным, радостным, гостеприимным.
Психотерапевт должен быть психологом, и хоро шим, толковым – не по диплому, а по сути, практически: должен понимать психологию тех, с кем работает, иначе психотерапии не получится. Есть сильные психотерапевты и без психологического образования, и без медицинского – знаю таких среди педагогов, среди юристов, среди массажистов, парикмахеров, официантов, таксистов, сантехников…
А психолог может быть или не быть психотерапевтом – в зависимости от сферы, в которой работает, от задач, которые выполняет.
Психологи, занимающиеся кадровой работой, профессиональным отбором, тестированием – отнюдь не психотерапевты, скорее наоборот. Равно как и психологи, обслуживающие закрытые ведомства, политику и рекламу.
Если же психолог работает с людьми не ради дяди, который платит, а ради самих людей – допустим, психолог школьный, производственный или спортивный – и работает добросовестно, он оказывает и психотерапевтическую помощь, должен оказывать. Иначе это не психолог, а пустое место.
Психолог и врач – какие совпадения, какие различия?
– При огромной разнице в образовательной подготовке немалые пересечения и совпадения в практике. Врач должен знать анатомию и физиологию в ее развитии – строение и биодинамику организма. Психолог обязан разбираться в строении души и в ее жизни во времени – психодинамике.
И тот, и другой должны понимать, какие влияния оказывает одно на другое.
Врачу при любой специализации нужно знать азы психопатологии, основы индивидуальной психологии и характерологии и – это главное – владеть навыками если не психотерапии, то хотя бы лишь психологического позитива – положительного влияния на пациентов. Психологу – тоже. Чем психологичнее врач, тем более врач. Чем врачебней психолог, тем более психолог. Идеал – полное слияние того и другого в одном лице. Примеры: Авиценна, Корсаков, Корчак, Франкл.