Когда внутреннее побеждает внешнее? Когда человек перестает жить законами, которые создал сам, а начинает жить законами Космоса, которые стоят на фундаменте понимания.
Животное пользуется законами постоянства - инстинктами, но человек не должен каждый раз делать одно и то же действие, забыв о чувствах. Если у вас нет водопоя и вы не ходите каждый день к нему одной тропой, разве демоны смогут поймать вас в свой капкан? Человек не должен забывать, что он человек. Иначе он никогда не обойдет выставленных на пути черных ловушек. Если человек хотя бы на мгновение остановится перед чужой болью, то уже не попадет в подготовленный для него капкан.
Я тоже упал рядом с Юнгом, а когда поднялся, рядом никого уже не было. На белые шапки сосен опускался синий вечер.
Патриарха не было пять лет. Его с трепетом ждали, не зная, увидят снова или нет. Тяжелее всех было Юнгу. Он все время был в неведении: если Ням не вернется, то Юнг должен стать первым Патриархом. Ням не говорил, вернется или нет. Это было тяжкое испытание годами. Ням вернулся и был чем-то недоволен.
Лицо общины стало особенным. Ученики с трудом сдерживали радостные улыбки. В общине в очередной раз происходило событие. Ведь Ням принес мудрость Создателя и мудрость Верховного Дракона. Непостижимое состояние Учителя. Великий труд и знания лежали на плечах непобедимого бойца и Патриарха корейской Школы.
Первый Патриарх, который еще много десятилетий назад завершил шестерку, а значит - постиг Истину. Философия, психология, медицина, владение собой, оккультизм и Истина. Вот еще одна шестерка. Но как далеко мне было до ее расшифровки!
Первый Патриарх тайной родовой школы. Сколько же сил и умения нужно, чтобы что-то объяснить людям, стоящим на разных уровнях. А ведь он учил и меня, и Юнга. Какая же пропасть разделяла нас двоих?
Я кланяюсь полным этикетом перед двумя своими Учителями - Учителем Нямом и мастером Юнгом.
Самое сложное в учении - это быть рядом с Учителем. Даже не доходя несколько метров, казалось, попадаешь в другой мир. Воздух становится выпуклым, объемным и густым. Деревья, особенно хвоя, становились зеленее и ярче. Глядя на кору, мне казалось, что я ощущаю ее вкус - иголки кисловато-горькие, кора смоляная. Десять минут общаться с Учителем было хорошо и легко, немного погодя ощущался жар, окружающая температура действительно поднималась, после чего начинал сильно потеть, еще чуть позже - плечи и голову сдавливало, приходилось напрягаться, чтобы запомнить важные вещи.
Наше общение началось с запомнившихся слов. До этого на меня Ням практически не обращал внимания. Учитель показывал технику полураспевая, полуговоря на каком-то языке. Я не знал, что существует звук движения. А Патриарх двигался, сопровождая медленные, необыкновенной красоты движения звуковым пояснением. Это называется - голос Дракона, язык Космоса. Видя и слушая, главное не пропустишь. Я ходил вокруг станков и зверел оттого, что и здесь никому не нужен, я терял веру во все. Как легко меня можно было уничтожить в тот момент!
Но вот он позвал меня, позвал, не открывая рта. Он мог так разговаривать, когда хотел. Вот тогда я и ощутил изменение мира рядом с Учителем. Он улыбнулся и сказал:
- Знающему далеко до Любящего, а Любящему далеко до Радостного, - потом, задумавшись, сказал: - Как сможшь вылечить, так сможешь и убить. Как сможешь полюбить, так же можешь и убить. Любое действие может убить человека, если слишком полюбишь себя, а убить себя тебе не будет дано. Среди людей себя убивают те, которые слишком себя любят. В Школе полюбивший себя становится демоном. Ученик, имеющий знание, так просто не может умереть, знания держат на земле, поэтому материальная смерть похожа на избавление, настоящей является духовная. Ты можешь легко превратиться в чудовище. Школа даст силу. Какая эта сила, будешь знать только ты. Школа даст возможность стать лекарем, и деньги могут убить тебя. Больные будут поклоняться и возносить, а здоровые… Есть ли вообще такие? Но самое страшное, ученик, - Ням вздохнул, - ты можешь стать мужем всех жен на свете. А это страшнее денег. Жалость пронзит сердце, ты захочешь спасти каждую, а она захочет только тебя. Это страшнее чем смерть. Это - жизнь с желанием, опасная ступень, одна из ступеней силы, ступень узкая и неустойчивая. Когда идешь по ступеням, то нужно не забывать: в начале ступени силы и знания, это только потом - сила и знание объединяются. Если оступиться, можно упасть в несуществующее поклонение. Вот такие испытания, а если идти дальше, может, дойдешь и окунешься в Океан Любви.
В эти главы впрессована вся жизнь и первая книга "Рецепт от безумия". Но разве можно не вспомнить самых дорогих людей в жизни: Учителя и мастера, давших жизнь? Разве была бы без них загадочная Чуйская долина?
- Тебя интересуют женщины, - усмехнулся Ням, - и поэтому запомни: человек отличается от животного тем, что только он один может принести себя в жертву во имя кого-то или чего-то. Только он один имеет страх перед тем, что способен сделать больно ближнему.
Я вздрогнул и увидел перед глазами четкую картину. Это было прямо в центре серого города. Большая течкующая сука-дворняжка отгоняла от себя кобелей. Она даже рвала, не подпуская к себе, здоровенного, откуда-то сорвавшегося кобеля. Судя по болтающемуся ошейнику, он был чей-то и породистый. Было еще штук пять разномастных. Сука злобно бросалась на них и подобострастно приседала, заискивая перед маленьким кобельком. Он был никакой, да еще и на трех лапах. Все не мог достать высокую суку, а она вилась перед ним, преданно смотрела в глаза, стараясь лизнуть в морду. Я ярко увидел это, как на чудесном экране. Помню, что тогда в далеком городе обратил на это внимание, но ничего не понял. А сейчас, сидя перед Учителем, внезапно сильно захотелось понять, - почему же животное так зазывало маленького, ничтожного, трехлапого кобелька, пренебрегая сильными и красивыми? Видение пропало, и я поднял глаза на Учителя. Он улыбался:
- Я объясню тебе, - не размыкая губ, ответил Ням. - Животное живет законами - они называются инстинкты. Самое сложное - это определение: чем человек отличается от животного. Таких определений несколько. Чем больше ты найдешь этих определений, тем выше уровень твоего мастерства. Животное никогда не пожертвует своей жизнью во имя своих детенышей. Потому что гибель его означает гибель детенышей, и только лишь человек…
Эта сука знала, чувствовала глубоким, животным чутьем, что от трехлапого будут здоровые щенки. Она чувствовала на запах его здоровье, а ей нужны щенки, которые выживут. И только лишь человеческая женщина, зная, что может быть беда, способна полюбить даже больного мужчину за его человеческий разум, за идею, которую он несет. Вот уже два отличия, ищи остальные, ученик.
Мне невероятно сильно захотелось снова выпить коньяку. Я понимал, что Андреевич может это не одобрить. Да и вообще, кто знает, о чем думает он, любимый ученик Фу Шина, в этой летящей, клепаной-переклепанной алюминиевой машине. Но выпить хотелось. И тут я вспомнил, кто это все затеял. Я протянул руку и подергал за ногу сидящего Федора, у которого за выпуклыми очками виднелись потухшие глаза.
- Федор, - прошептал я. - Купи еще коньячку.
Я бил наверняка. Ни Андреевич, ни я никогда ни у кого ничего не просили. Это не принято у людей, которые имеют учеников и относятся к живым школам. Федор вышел из прострации и сунул деньги проходящей стюардессе.
- Ну ты и дракон, - ткнул меня в бок Андреевич.
Моя голова дернулась, и я глазами попал в глаза стюардессе. От этого память снова забросила к Патриарху Няму. Рядом с ним я пробыл коротких три года, три мгновения.
- Надо идти, - сказал он мне, - тебя ждут в твоем доме. Иди, пробуй, только не превратись в демона. Их очень много. Ты будешь встречаться со страшным зверем, который подставляет спину и катает на себе демонов: глупость, жадность, страх, зависть, подлость, обман, предательство, злость, ненависть и беду. Видишь, как много? Смотри, не стань одним из них, ведь тебя вырастила школа Ссаккиссо, и ее божественная шестерка твердая и гибкая, как сталь Небесного меча. Столь же холодная и горячая. В стали Небесного меча спрятаны две силы. Все в мире делится надвое. Сперва три, триединство знают везде. Вспомни: вера, надежда, любовь; Бог отец, Сын и Святой дух; знающий, любящий и радостный. Много триединств, но каждое имеет две стороны. Вот здесь и рождается космическая шестерка.
Тогда мне было очень сложно понять все это.
Я рыдал, как женщина, не стесняясь общины и Учителя, сжав в кулаках траву Дальнего Востока, уткнувшись лицом в его землю.
- Когда можно вернутся? - спрашивал я у Учителя.
- Приедешь домой, - отвечал он, - можешь сразу обратно.
- Ну год, ну два, - сквозь слезы причитал я.
До этого прощания Ням показывал пасть дракона. Я делал движения, повторяя за ним, а перед глазами мелькали лица знакомых людей.
- Ошибки прошлого ранят в самое сердце, - сказал, нагнувшись ко мне, Ням.
И только тогда я понял, что даже ростом не вышел, если ко мне нагнулся кореец. Не вышел и умом, если Патриарх рассказал о русском языке. Я благодарен. Откуда мне было знать по тем временам, что существуют великие русские, постигшие древнюю мудрость. В среднеобразовательной школе об этом забыли рассказать. Но Патриарх был Патриархом.
- Вам не нужны наши традиции. Берите знание, но так, чтобы оно стало вашим. Иди и постарайся не умереть душой.
- Ну год, ну два, - рыдал я, - и я вернусь.
- Конечно, вернешься, ведь у тебя только вторая степень мастерства.
Однообразный поход к Транссибирской магистрали описать невозможно, может, отдельной книгой. Книга о бесконечных сосновых волнах.