Предки наши в Вербную неделю соблюдали следующее обыкновение: возвратясь из церкви по освящении вербы домой, все легонько стегали ею друг друга, приговаривая: "Не я бью – верба бьет". А кто просыпал заутреню, того стегали посильнее, тоже с приговоркою: "Верба хлёс! – бей до слез!" Обыкновение это остается в нашем народе и доселе. Священной вербе исстари приписывается особенная целебная сила. Следуя этому поверью, наши предки съедали со священной вербы по девяти шишечек (сережек), считая это предохранительным средством против лихорадки. Равным образом ныне наблюдается в нашем народе обычай летом, во время грозы, ставить освященную вербу на окнах в доме – для предохранения от грома.
Страстная неделя. В простонародном быту часто называется эта неделя Великими днями, или, еще чаще, Белою, либо Чистою, неделею.
Первое из этих название – Великие дни, – очевидно, буквально заимствовано нашими предками из церковного Месяцеслова. Что касается другого, то оно объясняется народным обычаем, который исстари приурочен у нас к Страстной неделе. Наши поселяне, готовясь к встрече такого великого праздника, как Светлое Воскресение, начинают белить и прибирать свои хаты и вообще заботиться о возможной чистоте и опрятности у себя. Все эти домашние занятия и дали название Страстной неделе Белой, или Чистой.
Впрочем, если заглянем в предания нашей старины, то найдем еще и другие обряды, которые тоже могли повлиять на название Страстной седмицы Чистою, или Белою. В одной старинной веснянке поется про Страстную седмицу: "На Белой неделе пожары горели". В "Стоглаве" также находим замечание о том, что наши предки "в Великий четверг порану солому палили и кликали мертвых". Исстари и доселе еще ведется в иных местах в простом народе обычай, по которому имеющие накожные сыпи для излечения купаются в Чистый четверг до восхода солнца, а другие, здоровые, обливают себя холодною водой – с той целию, чтобы на будущее предохранить себя от подобного рода болезней.
Обращая внимание на самый характер этих народных поверий и обычаев, приуроченных к Чистому четвергу – дню древнего Перуна, – кажется, нечего сомневаться в том, что они служат остатком еще дохристианских верований. В этих купаниях и пожарах весьма ясно пробивается древнеязыческое понятие наших предков о целебной силе огня и воды и о влиянии этих стихий на здоровье человека – особенно ввиду наступающей весны, времени пробуждения и оживления всех сил природы. Поэтому "Стоглав" сильно восстает против этих обрядов и называет их "прелестью и хулою еретичества".
Далее в "Стоглаве" читаем, что "некоторые невегласи попы в Великий четверг соль под престол кладут, и до седьмаго четверга по Велице дни тако держат, и ту соль дают на врачевание людям". Обычай этот и доселе сохраняется в Малороссии, где именно в Великий четверг заворачивают в холст кусок соли, обжигают ее в печи и приносят в церковь для освящения. Соль эта, по народному верованию, весьма хороша для людей от боли живота, от сглаза, а также для овец и коров, от разных болезней.
Замечательно глубокое уважение нашего народа к так называемой "страстной четверговой свече". Выслушав чтение Страстей Господних, многие из наших простолюдинов особенно заботятся о том, чтобы свеча эта не погасла, и стараются ее с огнем донести в свои дома. Пришедши домой, хозяева выжигают этою свечою кресты на потолках, дверях и других местах и вообще приписывают ей особенное значение. Поэтому, например, четверговую свечу дают в руки умирающему, зажигают ее во время грозы, ставят перед иконою во время трудных родов, ходят с нею весною к пчелам.
По догматике народных верований, не всякая четверговая свеча может называться страстною, а только та, которая горела по крайней мере на трех Страстях.
Что касается приурочения указанных верований к страстной свече, то основанием для этого послужил, очевидно, церковный обычай употреблять свечи при чтении Страстей Христовых.
Наконец, на Страстной седмице, в пяток, благочестивый русский люд особенно соблюдает строгий пост. Этот обычай имеет основание в том, что в Великий пяток наша Церковь воспоминает обстоятельства страданий и смерти Спасителя. Во многих местах среди простонародия в Великую пятницу есть обычай класть под плащаницу ладан. Это приношение нередко самими же священниками вместе с плащаницею переносится на престол, после чего ладан этот считается в народе священным, полезным от разных болезней, и между прочим от грома. Поверье это известно не только у нас: оно соблюдается также у болгар, которые в Великую пятницу кладут под плащаницу ладан, "да са освяти", и считают его целебным средством, например, при зубной боли".
В брошюре "Кухня православного поста" (издана по благословению Преосвященнейшего Тихона, епископа Новосибирского и Томского) говорится и о приуготовлении к Великому Посту, и о трапезах в разные его дни:
"Дни от Рождества Христова до Великого Поста называются Рождественским, или Зимним, мясоедом. Этот период содержит три сплошные седмицы – Святки, Мытаря и фарисея, Масленицу.
После Святок по средам и пятницам разрешена рыба, вплоть до сплошной седмицы (когда во все дни недели можно есть мясо). Сплошная седмица наступает после Недели мытаря и фарисея (неделя по-церковнославянски означает: воскресенье). В следующую после сплошной седмицу рыба уже не разрешается в понедельник, среду и пятницу, но еще разрешено растительное масло.
Установление это имеет целью постепенное приготовление к Великому Посту. Последний раз перед Постом мясо разрешается в Неделю мясопустную, т. е. в воскресенье перед Масленицей. В следующую седмицу – Сырную (Масленицу) – разрешаются всю неделю яйца, рыба, молочные продукты, но мяса уже не едят. Заговляются на Великий Пост (т. е. последний раз едят скоромную, за исключением мяса, пищу) в последний день Масленицы – в Прощёное воскресенье. Этот день еще называют Неделей сыропустной.
Принято с особой строгостью соблюдать первую и Страстную седмицы Великого Поста. В понедельник первой седмицы Поста (Чистый понедельник) установлена высшая степень поста – полное воздержание от пищи (благочестивые миряне, имеющие аскетический опыт, воздерживаются от пищи и во вторник). В остальные седмицы Поста: в понедельник, среду и пятницу – сухоядение (хлеб, вода, фрукты, вареные овощи, компот); во вторник, четверг – горячая пища без масла (овощная, крупяная, грибная); в субботу и воскресенье разрешается растительное масло и, если это необходимо для здоровья, немного чистого виноградного вина (но ни в коем случае не водки). Если случится намять великого святого, тогда во вторник и четверг – пища с растительным маслом; в понедельник, среду и пятницу – горячая пища без масла.
Рыба разрешается два раза за весь Пост: в Благовещение Пресвятой Богородицы (если праздник не выпал на Страстную седмицу) и в Вербное воскресенье. В Лазареву субботу (суббота перед Вербным воскресеньем) разрешается рыбная икра. В пятницу Страстной седмицы принято не вкушать никакой пищи до выноса плащаницы (наши предки в Страстную пятницу вообще не принимали пищи).
Сплошная Светлая седмица (неделя после Пасхи) – скоромное разрешается во все дни недели. Начиная со следующей недели после Сплошной и вплоть до Троицы (Весеннего мясоеда) разрешается рыба по средам и пятницам. Неделя между Троицей и Петровым постом – сплошная".
Глава 5. Похороны и поминки
О похоронах
Смерть близкого человека, которого мы любили, кто был нам жизненным примером, и особенно детей – это большое горе, всегда потрясение, печаль и трагедия для членов его семьи, для друзей. Может быть, единственное, к чему действительно необходимо готовиться на протяжении всей сознательной жизни, – так это к смерти, к переходу в Мир Иной.
Для истинного христианина смерть не страшна, потому что, умирая, он возрождается.
В сущности, после смерти человек уже не нуждается в своей телесной оболочке. Теперь близкие должны исполнить свой долг – приготовить усопшего к погребению, заказать панихиду, отпеть, похоронить, помянуть.
Православный обычай, полный, – один из наиболее милосердных и в то же время наиболее поэтичных, как это на первый взгляд ни покажется странным, среди всех обрядов. Вот как пишет о нем К. П. Победоносцев:
"Нигде в мире, кроме России, погребальный обычай и обряд не выработался до такой глубокой, можно сказать, виртуозности, до которой он достигает у нас; и нет сомнения, что в этом его складе отразился наш народный характер, с особенным, присущим нашей натуре мировоззрением. Ужасны и отвратительны черты смерти повсюду, но мы одеваем их благолепным покровом, мы окружаем их торжественной тишиной молитвенного созерцания, мы поем над ними песнь, в которой ужас пораженной природы сливается воедино с любовью, надеждой и благоговейной верой. Мы не бежим от своего покойника, мы украшаем его в гробе, и тянет нас к этому гробу – вглядеться в черты духа, оставившего свое жилище; мы поклоняемся телу и не отказываемся давать ему последнее целование, и стоим над ним три дня и три ночи с чтением, с пением, с церковной молитвой. Погребальные молитвы наши исполнены красоты и величия; они продолжительны и не спешат отдать земле тело, тронутое тлением, – и, когда слышишь их, кажется, не только произносится над гробом последнее благословение, но совершается вокруг него великое церковное торжество в самую торжественную минуту бытия человеческого! Как понятна и как любезна торжественность для русской души!"
Каждый добрый человек должен помочь ближнему в его горе. Если есть возможность, нужно помочь организовать похороны.
На похороны нельзя приходить в яркой или в вызывающей одежде. Одежда должна быть темной.
В доме усопшего нельзя громко говорить, ругаться, а тем более матерными словами, и конечно же нельзя смеяться.