"Госпоже Пресвятая Владычице! В моем монастыре сего лета не бяше литургии". На что Богоматерь рекла: "Сыну Моему и Богу тако изволившу". Потом воззвала: "Где избранные Божии, лежащие в церкви Святой Троицы?" И тотчас предстали пред Нею благоверные князья: Василий Киевский, Гавриил и Тимофей Псковские, позади же них – Николай Псковский и святой Евфросин с Саввою, и все с благоговением поклонились Ей. Пресвятая Богородица, взирая с гневом на город, сказала: "О люди беззаконные! Вы прогневали Сына и Бога Моего и осквернили град сей грехами своими. И вот пришла на вас туга и беда велика, и вы Сына Моего Господа Бога и Меня не познали". В это время пали пред Нею преподобные Корнилий и Евфросин с Саввою и блаженный Николай и со слезами молились: "Госпоже Владычице, Богородице! Есть грех на людях и беззаконие, но не прогневайся на них до зела! Помолися Сыну Твоему и Богу нашему за град сей и за людей согрешивших!" Все благоверные князья тоже припали к ногам Ее и со слезами молили Ее о пощаде города. Тогда Пресвятая Богородица призвала к Себе старца Дорофея, удостоившегося видения, и он в то же мгновение увидел себя у ног Богоматери. Она сказала ему: "Иди немедленно к воеводам, к Печерскому игумену и в собор Святой Троицы и возвести им, чтобы прилежно и непрестанно молили Бога и принесли бы старый Печерский образ и хоругвь на стену города, на то место, где Я теперь стою, и чтобы поставили здесь одну пушку, а другую внизу и стреляли бы из них по королевским шатрам и влево за королевские шатры. Объяви людям, чтоб они плакали о грехах своих и молили бы Милостивого Бога о помиловании, а Я буду молиться Сыну и Богу Моему о прощении ваших грехов".
Когда старец Дорофей возвестил о бывшем ему видении, тогда Печерский игумен Тихон с духовенством и народом стал совершать ежедневно крестные хождения с иконою Успения Богородицы и другими иконами на указанное место, а воеводы и бояре поставили в той части стены три креста заветные. Четыре дня не видно было никакого движения у неприятеля, но с 1 сентября стали заметны приготовления к приступу. Старейший из псковского духовенства, Печерский игумен Тихон, по некоему откровению, созвал поутру 6 сентября граждан в собор и сделал оттуда крестный ход к Покровскому углу с чудотворною Печерскою иконою Успения, с мощами святого благоверного князя Гавриила Псковского и со старою Печерскою хоругвию. Весь народ с плачем сопровождал крестный ход, не ожидая помощи и защиты ниоткуда, кроме Бога. На другой день Стефан Баторий с самого рассвета открыл сильную пушечную пальбу по городу и продолжалась та пальба весь день до ночи и на другой день до девяти часов утра; в стене образовался большой пролом; начался приступ, и завязалась жестокая битва. Неприятель взял уже две башни, защитники ослабевали; воевода Шуйский был ранен. Страх овладел сердцами всех; старики, женщины и дети наполняли церковь воплями, и, по словам летописца, весь пол облили слезами, моля Бога о защите. В эту тяжкую минуту немедленно были подняты святыни из собора и принесены к пролому мощи благоверного князя Гавриила с чудотворною иконою Печерскою. Прибыли к пролому три инока Печерского монастыря и воскликнули громко: "Не бойтесь, братие! Станем крепко! Устремимся на литовскую силу вместе! К нам грядет Богородица с милостью и заступлением и с помощию Всех Святых". И началось молебствие пред проломом на виду у защитников и врагов, продолжалось крестное хождение к Покровской церкви. Защитники мужественно устремились в пролом; даже женщины вмешивались в сражение…
К ночи 8 сентября враги были вытеснены из пролома и в беспорядке прогнаны в поле, где многие взяты в плен. Воеводы сказали ратникам и народу: "Миновал для нас первый день трудов, мужества, плача и веселия! Совершим, как мы начали!.. Исполним клятвенный обет, не изменим Церкви и царю ни робостию, ни малодушным отчаянием". Воины и народ отвечали: "Мы готовы умереть за веру Христову! Как начали, так и совершим с Богом без всякой хитрости!" И тут же все пообещали построить близ Покровской церкви новую – в честь Рождества Богородицы.
Осада продолжалась, но продолжались и крестные ходы ежедневно на стены города с чудотворною Печерскою иконою Богородицы. Наконец Баторий отступил от стен Пскова, но, желая чем-нибудь ободрить рать свою и потешить корыстолюбивых наемников, вознамерился взять Печерский монастырь. Там было, кроме иноков, до 200 или 300 воинов. Осада началась 5 ноября, и скоро сделан был пролом в стене; но монахи вынесли на пролом чудотворную икону Успения Богородицы, и нападение было отбито. Вскоре опять был приступ, но и он отбит чудесною помощью Заступницы Небесной.
Царь Иоанн Васильевич обложил чудотворную икону Псково-Печерскую золотом и устроил для нее серебряный киот. Псково-печерские монахи в воспоминание избавления своего от Батория дали обещание ежегодно ходить в Псков с иконою в седьмую неделю по Пасхе. Кроме этого ежегодного приношения чудотворной иконы из монастыря в Псков, бывали иногда и временные пришествия ее при народных бедствиях.
В 1812 году при нашествии французов на Россию икона Псково-Печерская принесена была во Псков к 6 октября, а 7-го числа, по освящении воды, совершено было с нею хождение около стен городских, и с тех пор, по прошению псковских граждан, повелением Александра I и благословением Святейшего синода учрежден в ежегодный крестный ход с Печерскою иконою Успения к тому же времени и с теми же обрядами.
"Успение Пресвятой Богородицы" – Пюхтицкая
В Эстонии находится высокая гора, подымающаяся тремя уступами и носящая название Пюхтицы, что по-эстонски означает "Святое место". У подошвы этой горы с западной стороны бьет из земли источник прекрасной, целебной воды, и вот в этом именно месте, лет 300 тому назад, обретена святая икона Успения Богоматери.
Предание . В те далекие времена, когда немецкое рыцарство угнетало эстонцев и русских, насильно привлекая их к своей лютеранской вере и вместе с тем обращая их в своих рабов, предание говорит, что эстонским пастухам много раз являлась женщина в лучезарном сиянии, но при их приближении скрывалась. Вскоре после этого те пастухи обрели икону близ источника, на месте бывшего им явления. Пастухи были лютеране и потому отдали икону проходившим мимо рабочим из русских крестьян. Искренно радовались православные и приняли святую икону с верою, что Небесная Заступница не оставит их без утешения в напастях. На этой же горе они устроили часовню, поместили в ней обретенную икону и положили ежегодно к 15 августа сходиться на это место и служить молебны с русским священником из Нарвы.
У истока реки Нарвы был образован православный приход в селе Сыренц, и Пюхтицкая чудотворная икона была перенесена в приходскую церковь, а православные, несмотря на нападения немецких баронов, продолжали свое странствование с крестным ходом на святую гору к 15 августа.
Вся Пюхтицкая гора была приобретена в собственность Православной церкви, а в 1891 году здесь основали Успенский женский монастырь. Многочисленные толпы верующих стремятся помолиться пред чудотворною иконою Успения Пресвятой Богородицы в Пюхтице.
Письма
Вместо писем на этот раз приведу две истории из книги митрополита Сурожского "Жизнь. Болезнь. Смерть".
"…И еще один образ: смерть моего отца. Он был тихий человек, мало говорил; мы редко общались. На Пасху ему стало нехорошо, он прилег. Я сидел рядом с ним, и впервые в жизни мы говорили с полной открытостью. Не слова наши были значительны, а была открытость ума и сердца. Двери открылись. Молчание было полно той же открытости и глубины, что и слова. А затем настала пора мне уйти. Я попрощался со всеми, кто был в комнате, кроме отца, потому что чувствовал, что, встретившись так, как мы встретились, мы больше не можем разлучиться.
Мы не простились. Не было сказано даже "до свидания", "увидимся"; мы встретились, и это была встреча навсегда. Он умер в ту же ночь. Мне сообщили, что отец умер; я вернулся из госпиталя, где работал; помню, я вошел в его комнату и закрыл за собой дверь. И я ощутил такое качество и глубину молчания, которое вовсе не было просто отсутствием шума, отсутствием звука. Это было сущностное молчание – молчание, которое французский писатель Жорж Бернанос описал в одном романе как "молчание, которое само – присутствие". И я услышал собственные слова: "А говорят, что есть смерть… Какая ложь!"
Бывает умирание иное. Я помню молодого солдата, который оставлял после себя жену, ребенка, ферму. Он мне сказал: "Я сегодня умру. Мне жаль покидать жену, но тут ничего не поделаешь. Но мне так страшно умирать в одиночестве". Я сказал ему, что этого не произойдет: я буду сидеть с ним, и пока он будет в состоянии, он сможет открывать глаза и видеть, что я здесь, или разговаривать со мной. А потом он сможет взять меня за руку и время от времени пожимать ее, чтобы убедиться, что я здесь. Так мы сидели, и он ушел с миром. Он был избавлен от одиночества при смерти.
С другой стороны, порой Бог посылает человеку одинокую смерть, но это – не оставленность, это одиночество в Божием присутствии, в уверенности, что никто не ворвется безрассудно, драматически, не внесет тоску, страх, отчаяние в душу, которая способна свободно войти в вечность.