…Есть молитвы, предваряющие смерть человека, есть последования, связанные с подготовкой к смерти. Подготовка в первую очередь идет через то, чтобы отвернуться от временного к вечному. Святой Серафим Саровский перед смертью говорил: телом я приближаюсь к смерти, а духом я точно новорожденный младенец, со всей новизной, всей свежестью начала, а не конца… Это говорит о том, что необходимо готовиться к смерти через суровый, но освобождающий нас процесс примирения со всеми, с самим собой, с собственной совестью, со всеми обстоятельствами, с настоящим и с прошлым, с событиями и с людьми, и даже с будущим, с самой грядущей смертью. Это целый путь, на котором мы примиряемся, как говорит, кажется, святой Исаак Сирин, с нашей совестью, с ближним, даже с предметами, которых мы касались, – так, чтобы вся земля могла сказать нам: "Иди в мире" и чтобы мы могли сказать всему, что представляла для нас земля: "Оставайся с миром, и пусть будет на тебе Божий мир и Божие благословение". Невозможно войти в вечность связанным, опутанным ненавистью, в немирном состоянии. И если мы хотим достичь этого в то короткое время, которое грядущая смерть нам оставляет, очень важно рассматривать всю нашу жизнь как восхождение – восхождение к вечности, не как смертное увядание, а как восхождение к моменту, когда мы пройдем тесными вратами смерти в вечность, – не совлекшись временной жизни, но, по слову апостола Павла, облекшись в вечность.
Согласно православному преданию, первые три дня после смерти душа человека остается около земли, посещает привычные ей места, как бы вспоминая все, чем была для нее земля; так что душа покидает землю и предстает перед Богом в полном сознании всего, что с ней происходило. Эти три дня окружены особым вниманием. Мы молимся, мы служим панихиды, мы сосредоточены мыслью на всей многосложности наших отношений с усопшим. И у нас есть свое задание. Мы должны развязать все узелки в душе. Мы должны быть в состоянии сказать усопшему из самой глубины сердца и всего нашего существа: "Прости меня!" – и сказать также: "Я прощаю тебя, иди в мире".
Может быть, в этом объяснение старого присловья, что об усопшем не следует говорить дурного. Если мы истинно, во всей истине и правде, сказали усопшему: "Я отпускаю тебя. Я встану перед Богом со своим прощением, пусть ничто, что было между нами, не стоит на твоем пути к полноте и вечной радости", то как можем мы вернуться назад, припомнить зло, припомнить горечь? Это не значит, что мы закрываем глаза на реальность, потому что если действительно в жизни человека было зло, если действительно было что-то неладное между нами и усопшим, то тем более должны мы молить Бога освободить обоих – и нас самих и усопшего, чтобы быть в состоянии и услышать слова прощения "Иди с миром", и произнести эти слова со все нарастающей глубиной понимания, все нарастающим сознанием свободы".
Размышления на тему митрополита Николая (Ярушевича)
"Небесная Мать наша влечет к Себе каждого из нас и Своей совершенной духовной красотой. Когда мы вспоминаем Ее преданность воле Божией, проявленную в минуты Благовещения словами: "Се, раба Господня, буди Мне по глаголу Твоему" и продолжавшуюся в течение всей Ее земной жизни, нам хочется и самим так же веровать в руку Промысла Божия, которая ведет нас по земному нашему пути, веровать в волю Божию, без которой ни один волос не упадет с нашей головы.
На этих днях одна благочестивая женщина-врач рассказала мне о своей сестре, неверующей женщине, умирающей от рака! Она говорила своей верующей сестре: "Тебе будет легче умирать, потому что ты веруешь, а мне тяжело умирать, потому что я не верую. Но если бы мне хотя бы в эти недолгие дни или недели моей земной жизни ощутить в себе хоть крупицу веры, как бы это облегчило меня".
Да, веровать в Промысл Божий, который дает нам жизнь и смерть, радости и скорби, – это великое счастье нашей верующей души.
Когда мы думаем о том, как любила Божия Матерь Господа Бога от дней Своей юности, как и днем и ночью Ее сердце было обращено к Небу, хочется и нам научиться исполнять в своей жизни эту заповедь о любви к Богу, которую Ее Божественный Сын называл заповедью (о любви) Своего Закона:
"Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всем помышлением твоим".
Зная, как любвеобильно сердце нашей Небесной Матери, сколько любви к людям проявляла Она в дни Своей земной жизни после вознесения Господа и сколько любви, воистину неиссякаемой и неисчерпаемой, проявляет Она к людям теперь, по нашим молитвам, и нам хочется делать людям возможно больше добра, больше любить друг друга, прощать, не осуждать, не завидовать, не гордиться.
Слова учат, а примеры влекут. И пример Божией Матери неотразимо влечет нас следовать к вечной жизни Ее путем, потому что тот путь, которым Она шла, и есть завещанный нам Господом путь спасения своей души.
Когда мы представляем себе чистоту, непорочность, целомудрие Пресвятой Девы Марии, хочется и нам быть чище и совершеннее своей душой. Тем ярче мы видим всю грязь, которая лежит на наших сердцах, которая омрачает в нас образ Божий, отрывает нас от любви Божией. И в дни праздников Божией Матери с особой силой веры и любви мы обращаем к Ней наш молитвенный вопль: "Пресвятая Богородице, спаси нас!" Мы веруем, что она не только поможет нам Своей небесной силой, данной Ей Ее Божественным Сыном, но что Она и хочет, чтобы никто из нас не погиб, но был спасен для вечности".
Иконы-заступницы
Псково-Печерская
Предание . Псково-Печерский монастырь находится недалеко от Пскова, к западу, на границе с Эстонией. Печерским он назван по древней в горе пещере, неизвестно кем выкопанной и найденной в 1472 году одним крестьянином, который рубил дрова на горе. Через некоторое время пришел туда священник Иоанн и выкопал в горе церковь, которая по благословению архиепископа Феофила была освящена во имя Успения Богородицы. По освящении церкви пред Псково-Печерскою иконою Богородицы одна слепая женщина получила зрение. По смерти священника Иоанна, в монашестве Ионы, монастырь был очень незначителен. В 1521 году принесена в сей монастырь псковскими купцами Василием и Федором новая икона Успения Богородицы – "Умиление", прославленная с 1524 года великими чудотворениями. По сказаниям летописца, свидетелями этих чудес были жители городов Псков и Великий Новгород: "Не только православным подает Богоматерь исцеления, но и от иноверных, сиречь от латин немецкия земли, приходящим с верою к Пречистой Богородице и к чудотворному Ее образу, подает исцеление".
Обе Псково-Печерские иконы особенно прославились во время нашествия на Псков Стефана Батория, короля польского, в 1581 году. При приближении его к городу архиепископ вызвал из Печерского монастыря игумена Тихона с чудотворными иконами "Успение Богоматери" и "Умиление". За несколько дней до приступа крепости при Покровском монастыре один благочестивый старец Дорофей, кузнец, сидел в сенях своей кельи и плакал о бедствии города; вдруг увидел он необыкновенный свет в виде столпа, который, возвышаясь до неба над Печерскою обителью, шел к Пскову через реку Великую по левую сторону Мирожского монастыря. В этом свете узрел он Пресвятую Богородицу, поддерживаемую по левую руку преподобным Антонием, начальником Киевских пещер, а по правую – Корнилием, игуменом Успенской Печерской обители. Пресвятая Богородица, пройдя по воздуху через городскую стену, вошла в церковь Покровскую. Потом вышла из церкви и, ставши вместе с преподобными, спросила: "Где мирожский строитель Нифонт, епископ Новгородский?" Святой епископ немедленно предстал пред Нею и с грустью сказал: