Возрождение церковной жизни в России, сопровождающееся массовым открытием храмов, породило еще одну немаловажную проблему: сегодня любой священник с первых шагов своего служения независимо от возраста и личных качеств вынужден исполнять роль духовника, душепопечителя, а то и старца, что представляет серьезную опасность и для его паствы, и для него самого.
Выступая на собрании клира Московской епархии в декабре 1988 года, покойный Святейший Патриарх Алексий II обратился с недвусмысленным упреждением к "младостарцам", которые, "как правило, непременным и единственным условием спасения объявляют полнейшее подчинение себе тех, кто прибегает к их руководству, превращая их в неких роботов, не мóгущих без благословения такого "старца" совершить любое дело, каким бы незначительным оно ни было. Человек, таким образом, лишается той благодатной свободы, которая дарована ему Богом. <…> Отдельные же современные "старцы" – а вернее их будет назвать "младостарцами", – не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся "бремена неудобоносимые" (Лк. 11: 46), <…> необоснованно применяя к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве".
Митрополит Сурожский Антоний говорил по этому поводу:
"Само рукоположение не дает священнику право или возможность руководить другими людьми. Оно не прибавляет ему ни ума, ни учености, ни опытности, ни духовного возраста. Оно дает ему страшное право стоять перед Престолом Божиим, там, где только Христос имеет право стоять…"
Преподобный Симеон Новый Богослов дал одному из своих учеников совет по поводу того, как должны строиться отношения между духовным чадом и духовником:
"Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе бесстрастного и святого руководителя. Также и сам исследуй Божественные Писания, особенно же практические сочинения святых отцов, чтобы, сравнивая с ними то, чему учит тебя учитель и предстоятель, ты смог видеть это как в зеркале и сопоставлять, и согласное с Божественными Писаниями принимать внутрь и удерживать в мысли, а ложное и чуждое выявлять и отбрасывать, чтобы не прельститься. Ибо знай, что много в эти дни стало прельстителей и учителей".
* * *
Таинство Покаяния неразрывно связано с Евхаристией, поскольку упраздняет грех как препятствие для принятия Тела и Крови Христовых. В то же время Таинство Евхаристии запечатлевает покаяние, принесенное на исповеди. Однако само по себе участие в Таинстве Покаяния не является достаточным основанием для того, чтобы приступить к Святым Таинам. Совершение тяжких грехов требует продолжительной подготовки к причащению.
После исповеди священник может наложить на кающегося епитимию, которая, впрочем, сама по себе не является составной частью Таинства Покаяния. Епитимия – не наказание за грехи, как ошибочно полагают многие, а педагогическое и исправительное средство, способствующее труду покаяния, аскетической работе над собой.
Следует обратить особое внимание на то, что Таинство Покаяния вопреки распространенному мнению ни в коем случае нельзя рассматривать исключительно в качестве допуска к последующему Причастию. Эти таинства действительно неразрывно связаны, поскольку немыслимо приобщаться Святых Христовых Таин, предварительно не очистившись, однако к исповеди следует подходить со всей ответственностью как к вполне самостоятельному и великому таинству. Кстати говоря, в Греческой и некоторых других Поместных Церквях Таинство Покаяния осуществляется отдельно от Евхаристии.
Как же узнать, совершилось ли таинство нашего покаяния, как почувствовать, что грехи наши отпущены, а мы – прошены?
"Знак совершившегося покаяния, – пишет отец Александр Ельчанинов, – чувство легкости, чистоты, неизъяснимой радости, когда грех кажется так же труден и невозможен, как только что далека была эта радость <…> Если же нет этого чувства облегчения, возрождения, надо иметь силы вернуться опять к исповеди, до конца освободить свою душу от нечистоты, слезами омыть ее от черноты и скверны. Стремящийся к этому всегда достигнет того, чего ищет. Только не будем приписывать себе свои успехи, рассчитывать на свои силы, надеяться на свои усилия, – это бы значило погубить все приобретенное! "Рассеянный мой ум собери, Господи, и оледеневшее сердце очисти; яко Петру дай ми покаяние, яко мытарю – воздыхание и якоже блуднице – слезы"".
Молитва перед исповедью священника Андрея Кордочкина
Мы не умели и не желали молиться Тебе. Мы не искали Твоей воли и не пытались увидеть Твой промысел в обстоятельствах нашей жизни. Всегда и везде мы хотели следовать только своей воле.
Мы не благодарили Тебя за жизнь, которую Ты дал нам, мы роптали и жаловались на нашу судьбу. Мы всегда были чем-то недовольны. Мы просили Тебя исцелить нас от телесных болезней, но не просили исцелить болезни нашей души.
Господи, прости нас, грешных.
Мы не знаем и не любим Священное Писание. Мы не хотели глубоко и сознательно знать Православную веру, и уклонялись в суеверия. Мы боялись колдунов, сглаза и порчи, но не боялись быть Тебе злыми и неблагодарными детьми.
Мы не пытались понять смысл молитв, с которыми мы обращаемся к Тебе в храме и дома, потому язык наш был близок к Тебе, а ум и сердце – далеко от Тебя.
Господи, прости нас, грешных.
Мы не хранили посты, не стремились чаще приобщаться Твоей Плоти и Крови или же приобщались по долгу, с холодом и равнодушием.
Когда мы молились Тебе, мы искали разрешения сиюминутных проблем, мы искали чудес и знамений, подобно лукавым и прелюбодейным людям, о которых говорит Евангелие (Лк. 11: 39), но не искали Тебя, и жизнь наша стала далека от Тебя.
Господи, прости нас, грешных.
Мы согрешили злобой и раздражительностью с другими людьми. Мы согрешили грубостью, хамством и дерзостью. Мы согрешили жадностью и мелочностью. Мы были суетливыми, мы лицемерили, пытаясь выглядеть лучше, чем мы есть на самом деле. Мы завидовали тем, кто, как нам казалось, живет лучше нас. Мы были жестоки и равнодушны к тем, кто живет хуже, чем мы. Мы не накормили голодного, не ввели в дом странника, не посетили больного в госпитале и не позаботились о заключенном в тюрьме. Мы заботились только о себе и о своей жизни.
Господи, прости нас, грешных.
Мы рассказывали пошлости и смеялись над ними. Мы ругались матом. Мы осуждали других людей и смеялись над ними, и потому в нашей душе не было мира. Мы жалели для других доброго и ласкового слова и многих ранили обидным, глупым и оскорбительным словом. В Твоем храме мы грубо одергивали людей и делали им замечания; многих мы соблазнили и оттолкнули.
Господи, прости нас, грешных.
Мы согрешили неуважительным и непочтительным отношением к родителям. Мы изменяли нашим мужьям и женам. Мы не смогли воспитать в наших детях веру и любовь к Тебе. Мы не умели любить наших детей; мы были жестоки к ним или, напротив, дозволяли им все. Мы убивали наших детей до того, как они рождались на свет. Мы были строптивыми и сварливыми. Мы были ревнивыми и нетерпеливыми, мы относились к членам нашей семьи как к нашей собственности. Мы относились к самым близким людям хуже, чем к чужим людям; мы кричали на них и оскорбляли их. Нам хотелось командовать. Мы лгали и оправдывались, мы поднимали руку на тех, кто слабее нас. Мы не молились за наших родителей, мужей, жен и детей. Мы не заботились о наших крестных детях и родителях и не молились за них.
Господи, прости нас, грешных.
Мы были безжалостными и обидчивыми. Мы были любопытными и бестактными. Мы были мстительными и злопамятными.
Мы были ленивыми и нерешительными. Мы согрешили унынием и тоской. Мы не верили, что Ты можешь изменить и обновить нас и нашу жизнь. Мы не доверяли Тебе будущее наших близких и нас самих. Мы не ожидали с радостью Твоего славного и страшного Пришествия. Мы заботились о многом, а остались ни с чем.
Господи, прости нас, грешных.
Мы с подобострастием называли наших работодателей "господами", забывая о том, что Ты – един Господь. Мы были малодушными, безответственными и боязливыми. Мы согрешили обжорством и пьянством. Мы отдавали свой разум и чувства компьютеру и телевизору. Мы воровали. На исповеди мы жалели себя, прячась за общие слова. Мы боялись думать о своей смерти и готовиться к ней, потому сейчас мы не готовы встретить Тебя лицом к Лицу.
Господи, прости нас, грешных.
Называясь христианами, мы жили так же, как и все остальные, чаще гораздо хуже. Своими делами и словами мы соблазняли тех, кто слаб и немощен в вере, тех, кто надеялся увидеть в нас настоящих христиан. Мы думали о том, как видят нас люди, но не думали о том, как видишь нас Ты. Мы не хотели и не умели слушать других. Мы были эгоистами; всегда и везде мы думали только о себе. Нам было стыдно исповедовать свою веру перед другими людьми. Мы не были, по Твоему слову, "солью земли" и "светом миру" (Мф. 5: 13-14). Вопреки Евангелию, мы не свидетельствовали о нашей вере тем, кто страдает от неверия и внутренней пустоты, ибо сами страдали от безверия и душа наша была пуста.
Господи, прости нас, грешных.
Мы согрешили фарисейством, обращая внимание на внешнее, но не стяжав простого, сильного и смиренного духа. Мы превратились, по Твоему слову, в раскрашенные гробы, которые снаружи красивы, а внутри полны мерзости и гнилья (Мф. 23: 27). Мы осквернили в себе Твой образ, который Ты вложил в нас, когда Ты сотворил нас, и который Ты обновил в Крещении и обновляешь в Причащении.
Господи, прости нас, грешных.
Господи! Ты призвал нас быть радостными и свободными детьми Тебе (Ин. 15: 11; Ин. 8: 32), а мы превратились в безрадостных и унылых рабов. Скучает душа наша по Тебе и слезно ищет Тебя. И не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе.
Господи, прости нас, грешных.