В прошлый их разговор он чувствовал себя неловко, зная, что Джоанна почти наверняка их подслушивает. Сейчас мысль об этом наполняла его странным восторгом. Он спросил Дженни, сможет ли она снова приехать в Кембридж в эту пятницу; она ответила - с удовольствием. Она могла уйти с работы пораньше и приехать во столько, во сколько ему удобно. Кинг задумался; он сказал, что еще не знает, что он может и задержаться… он оставит ей ключ, так что пусть она приезжает, когда ей удобно, ключ будет под ковриком. А в субботу они поедут за город вместе с Робертом и его женой.
- Роберт - это тот самый грубиян?
- Он тебе понравится, когда ты познакомишься с ним поближе. Мы с ним большие друзья.
- Ну, тогда он, наверное, неплохой человек. Значит, до пятницы, Чарльз.
Кинг прислушался, но после того как Дженни повесила трубку, других щелчков не было.
До выходных Роберт так и не позвонил.
12
В субботу Роберт заехал за Чарльзом и Дженни ровно в одиннадцать. Дженни видела из окна кухни, как подъехала белая машина и из нее вышли трое: Роберт, который в их прошлую короткую встречу показался ей таким грубым; женщина с серьезным лицом, чуть выше Роберта ростом - его жена. И их сынишка - мальчик крепко держался за руку Роберта.
Вчера вечером, когда Дженни приехала, она не застала Чарльза дома. Ключ лежал под ковриком, как он и говорил, и она вошла. В квартире было холодно и темно. Она включила свет - все было точно так, как и неделю назад. Она решила немного прибраться к приходу Чарльза. На станции Дженни купила маленький букетик цветов; она поставила его в бутылку из-под молока, которую нашла на кухне, в раковине.
Дженни было трудно убедить себя, что они - они с Чарльзом - не более чем два химических реагента в одной реакции. Она знала его достаточно, чтобы понять, что она его совершенно не понимает; может быть, это все потому, что он знал слишком много. Может быть, если все время думать обо всем на свете, ты только собьешь себя с толку. Из окна кухни она увидела, как подъехал белый "моррис коммонвелс". Машина сверкала в лучах яркого утреннего солнца.
В пятницу вечером она почти два часа провела одна в квартире у Чарльза - пока он не пришел. Сперва у нее было чувство, что он придет с минуты на минуту; она закрылась в ванной и привела себя в порядок после дороги. Потом поискала, куда поставить букетик: ни одной вазы, на полках - сплошь книги, минимум на трех языках, и даже у тех, что по-английски, заглавия были совершенно непроизносимые. Единственными украшениями в комнате были сувениры из поездок за границу - русский самовар, дурацкая зажигалка в виде Эмпайр-Стейт-Билдинг. Дженни нравилось, что Чарльз не курит - курение вредно для здоровья. Но вазы не было ни одной. В конце концов ей пришлось удовольствоваться бутылкой из-под молока, которую она сполоснула под краном.
К тому времени прошло уже полчаса, а Чарльза все не было. Дженни вымыла посуду; на тарелках были присохшие остатки завтрака, который она приготовила в прошлое воскресенье. Она прибралась в кухне, потом - в гостиной, и в конце концов привела в порядок всю квартиру.
Закончив с уборкой, она присела на кровать Чарльза. Кровать почти не скрипела (в отличие от той, что была у нее); кровать Чарльза была мягче и казалась как-то глубже. Когда Дженни присела, матрас спружинил. А когда она лежала на этой кровати, да еще придавленная весом Чарльза, она словно проваливалась в расселину в мягчайшей горе.
Она открыла шкаф, чтобы взглянуть на одежду и обувь - его гардероб. И комод с ящиками; в верхнем - его ужасные старые носки и белье. Есть мысли насчет подарка на день рождения. Второй ящик - свитера. А в нижнем - как Дженни и думала - старые бумаги и письма.
А сейчас уже утро субботы. Из окна кухни Дженни увидела машину, такую блестящую в лучах солнца, из нее вышли трое и, подойдя к подъезду, скрылись из виду. Звонок в дверь; Чарльз пошел открывать. Дженни услышала голоса Чарльза и Роберта и тихий-тихий женский голос. Она вытерла руки и вышла поздороваться. Роберт держался дружелюбнее, чем в прошлый раз, но все-таки довольно натянуто. Дженни наклонилась, чтобы поцеловать мальчика - четырехлетнего Дункана. Он отвернулся и прижался лицом к ноге матери - и это было так забавно, что все рассмеялись. Даже его мать рассмеялась, хотя до сих пор она только сдержанно улыбалась, как будто выдавливала из себя улыбку с большим трудом. Ее звали Энни. И ничто в ее поведении и облике не позволяло даже заподозрить, что когда-то она была любовницей Чарльза.
В машине Чарльз сел впереди, рядом с Робертом, а Дженни и Энни - сзади. Дункана усадили между женщинами. Мужчины заговорили - обсуждали, как лучше ехать до той деревни, где компания будет обедать. Дженни решила, что ей тоже надо поговорить о чем-нибудь с Энни.
Энни работала учительницей в школе, но, забеременев, ушла с работы и пока что сидела дома с Дунканом. Она собиралась снова выйти на работу - со временем. Дженни сочла ее неприветливой: рассказывая о себе, она только перечисляла факты, не упоминая о чувствах.
Роберт посматривал на Дженни в зеркало заднего вида.
- А вы чем занимаетесь, Дженни? Чарльз не так уж и много о вас рассказывал. Вы где-то в органах работаете, да?
Нет, ответила она, в министерстве электроэнергии.
- И как вам нравится в Лондоне?
В общем-то нравится, ответила она. Ей вспомнилась ее крохотная квартирка на Бэйсуотер, с кухней-пенальчиком и спальной нишей, отделенной от комнаты занавеской. Они уже выехали из города; вокруг простирались открытые поля и луга.
Роберт снова поймал ее взгляд в зеркале:
- Вы часто уезжаете из Лондона?
- Когда есть возможность.
- Так здорово съездить куда-нибудь, в гости к друзьям, да? А вы здесь кого-нибудь еще знаете?
- Кроме Чарльза - никого.
Роберт вдруг резко ударил по тормозам. Тяжелый глухой удар в капот. Дженни швырнуло вперед, она едва не ударилась лицом о затылок Роберта.
- Черт, - сказал Чарльз, - кажется, ты его сбил.
Роберт припарковался на обочине и вышел из машины. Чарльз вышел тоже. Они прошли немного назад. На краю дороги лежал мертвый кролик, его мордочка была вся залита кровью. Чарльз потрогал теплое тельце, потом резко выпрямился и пинком сбросил его в канаву.
- На ужин лисам, - сказал он. - Роберт, ты как?
Когда они вернулись к машине, Дункан все еще расспрашивал маму, что это было. Энни рассказывала ему: зайка серенький перед ними пробежал и дальше поскакал, домой, в лесочек.
- Пап, а зачем он туда поскакал?
Роберт завел машину и тронулся.
- Не знаю, сынок. Наверное, он просто перебегал дорогу.
Энни спокойно сказала ему в спину:
- Может, не стоит так гнать.
Проехав еще немного, они остановились и вышли пройтись; Роберт знал хорошее место для прогулки. Для октября было очень тепло - все были просто в кофтах и пиджаках, без пальто. Энни помогла Дункану вылезти из машины и попросила Роберта достать из бардачка фотоаппарат. Дженни подошла к Чарльзу и обняла его. Он отстранился, словно для того чтобы полюбоваться видом. Он заговорил с Робертом, и вскоре мужчины ушли далеко вперед, так что было не слышно, о чем они говорят.
- Так что там в полиции, Роберт?
- Они знают про "Паводок", Чарльз. Там есть один тип, Мэйс, он меня расспрашивал о Ганимеде. Не понимаю, чего он ходил вокруг да около, а не обвинил меня сразу - похоже, пытался поймать меня на вранье.
- Что ты им сказал?
- Ничего. Но они знают, Чарльз.
- Возможно, они не считают, что это настолько серьезно, чтобы принимать какие-то меры.
- Может, и так. Только будь очень осторожен, Чарльз. Сам понимаешь, почему я не хотел говорить об этом по телефону… Ух ты, сынок, это что у тебя такое? - Дункан подбежал к ним, размахивая покрытой листьями веткой, которую где-то подобрал. - А маме уже показал?
Дункан ответил "да" и пристроился рядом с отцом, ухватив его за полу пиджака.
Дженни и Энни шли рядом, чуть приотстав от мужчин. Энни спросила, как Дженни познакомилась с Чарльзом. Дженни ответила: в Лондоне, но ей не хотелось рассказывать историю с велосипедом - все-таки знакомство на улице.
- Через общих знакомых.
- А, тоже из физиков?
- Нет, вы ее вряд ли знаете.
- Так это женщина?! Понимаю. - Энни засмеялась. - И сколько сейчас у него всего подружек в Лондоне?
Дженни не ответила. Вчера она сидела на мягкой кровати Чарльза, а он все не возвращался. Искушение порыться в его вещах стало неодолимым. Порыться в его вещах - в нижнем ящике комода. Энни.
Дункан теперь носился кругами в поисках новых веток.
- Думаешь, тебя еще раз пригласят, Роберт?
- Наверное, да. Слушай, Чарльз, я сейчас не о себе, я о тебе беспокоюсь. Если они собираются как-то раскручивать "Паводок", то они и на тебя насядут.
Чарльз кусал губы:
- Черт, да как они могли узнать?! Или, думаешь, они знали все время, а теперь из-за этой твоей книги вдруг зашевелились?
- Ой, Дункан, какая прелесть! Иди покажи маме. Не знаю, Чарльз. У меня в кабинете они ничего не могли найти. Все, что касалось "Паводка", я давным-давно уничтожил. Единственное объяснение - кто-то им стукнул.
- Но кто?
- Кто-то достаточно близкий тебе или мне. Достаточно близкий, чтобы что-то узнать. И еще странно, как все это совпало с прошлыми выходными, когда к тебе приезжала Дженни.
- Ох, Роберт, не будь идиотом.
У них за спиной Энни рассматривала красные цветочки, которые Дункан вырвал вместе с корнями.
- Вы приезжаете в Кембридж каждые выходные, Дженни?
- Я приехала второй раз.
- А давно вы знакомы с Чарльзом?
- Больше двух месяцев, - ответила Дженни.