Но Агарагим прекрасно понимал, что машине прежней не быть, и это приводило его в бешенство. Наорать бы как следует на этого разиню, но голос Агарагима звучал мягко, укоризненно, и он сам не понимал, почему. От бессилия перед случившимся, от собственной слабости Агарагиму хотелось реветь.
- Что ты тут выправишь? - сказал он, махнув рукой. - Изуродовал машину. А я завтра в Баку должен быть. Ну что теперь делать?
Парень молчал. Сказать ему было нечего.
- А может, поедем к нам? - неуверенно проговорил он. - Сегодня же и починим.
Агарагим не ответил, и парень чуточку осмелел:
- Дядя! Ну что тебе проку, если я из одной беды - да в другую?.. У меня и так все ни к черту… Отнимать у человека кусок хлеба?.. Прошу тебя, едем. Пока не набежали… - Парень затравленно огляделся. - Езжай за мной, а? - Он встал на подножку грузовика. - И не сомневайся ты, ради бога, все будет в порядке.
Агарагим был как не пробудившийся от сна, когда еще не совсем воспринимаешь окружающее. Ехать за машиной или ждать? Кого ждать, чего ждать? Автоинспекцию? До вечера тут проторчишь. Да что проку от инспекции? Не дадут же они ему новую машину. А этот заморыш, может, и впрямь починит? Да…
Грузовик постепенно удалялся. Агарагим смотрел ему вслед, не зная, на что решиться. И ехать за парнем было глупо, и здесь торчать совершенно бессмысленно. Сам не понимая как, Агарагим оказался в машине. И вдруг грузовик исчез из виду. Агарагим нажал на стартер.
"Еще удерет, чего доброго!.." Но машина остановилась за поворотом дороги, и парень, высунувшись из кабины, махал ему рукой, мол, сворачивай!
Они проехали несколько деревень, почти сливающихся одна с другой. Потом с асфальтированной дороги свернули на узкую грунтовую. У самой деревни Агарагим увидел дощечку с названием, бросил на нее косой взгляд: "Алпоуд", вздохнул и покачал головой. "Уж если деревня так называется, можно себе представить ее обитателей. Алпоуд - надо же!.."
Они въехали во двор, обнесенный живой изгородью. Парень выпрыгнул из машины.
- Добро пожаловать! - сказал он, подходя к Агарагиму, уныло сидевшему за рулем. И, обернувшись к дому, крикнул: - Мама! У нас гость!
Агарагим вылез из машины и увидел, что на веранде на деревянном топчане сидит тучная пожилая женщина. Женщина взяла лежащую рядом косынку, повязала голову и, кряхтя, поднялась.
- Милости просим! - сказала она, выйдя на крыльцо.
Двигалась женщина трудно, будто стреноженная - казалось, ноги не в силах выдержать тучное ее тело. Длинное широкое платье делало женщину еще массивней. Подойдя, она протянула Агарагиму руку и, тяжело дыша, сказала:
- Здравствуй, дорогой!
Агарагим молча кивнул. Зачем ему вступать в беседу с незнакомыми людьми. Если б не этот поганец с сеном, он, может, никогда в жизни и не узнал бы, что есть на свете деревня Алпоуд, не увидел бы эту толстуху с ее брюхом, мощными складками, свисающим под платьем, с ее огромными, тяжко колышущимися грудями. И жил бы, горя не знал. Обитают эти люди в одной с ним стране или на другом материке - в Африке, например - ему от того ни холодно, ни жарко.
- Проходи, пожалуйста! - приветливо повторила женщина, видя, что Агарагим остановился в нерешительности. У нее было совершенно круглое темное лицо, грубоватое, похожее на мужское, один глаз до половины затянут был белой пленкой.
Агарагим что-то пробормотал себе под нос.
- Невестушка! - крикнула хозяйка, обернувшись к дому. - Стул гостю!
Молодая женщина появилась так быстро, будто со стулом в руках стояла наготове за дверью. Проворно поставила стул под грушей и так же быстро вернулась в дом.
Агарагим подозрительно огляделся: почему они так встречают незнакомого человека? Поискал глазами парня. Тот стоял возле грузовика и сосредоточенно курил, к нему жалась девочка лет трех; держа в руках куколку, она снизу-вверх смотрела на парня, но тот, похоже, не замечал ее. Агарагим тоже не понял, откуда взялся ребенок. Впрочем, размышлять об этом было некогда, нужно было как можно быстрей привести в порядок машину.
Носком ботинка парень придавил окурок и, раскинув руки, пошел к поклевывающим зерно курам. Куры, кудахча, бросились за хлев. Через минуту парень появился с двумя петушками в руках.
У Агарагима пересохло во рту, внутри горело; казалось, в тот момент, когда машины столкнулись, в животе у него вспыхнул огонь и теперь медленно поджаривал его изнутри.
- Воды не найдется? - спросил Агарагим, когда парень прирезал петушков. - Попить…
- Конечно! - парень просиял. - Сейчас! Хоть пей, хоть плавай! - И, взбежав на веранду, он налил из кувшина стакан воды.
Отвернувшись, Агарагим жадно пил, и ему казалось, что, протекая внутрь, вода шипит там, как на раскаленных углях. Он мог бы выпить еще, но лишний раз говорить с ними не хотелось. Возвратил парню стакан, хотел было поблагодарить, но тоже не стал.
- Как тебя зовут, дядя? - несмело спросил парень.
Агарагим нехотя назвал себя.
- А меня зовут Биннет. - Парень улыбнулся, словно радуясь состоявшемуся знакомству. - Ты тут пока отдохни, а я за мастером… Только бы дома застать! Его же на части рвут. Любую машину может. И выправит сам, и покрасит… Такой мастер!
Агарагим промолчал скептически. Не верилось, чтобы в деревне с названием Алпоуд мог оказаться хороший мастер.
Биннет поднялся на веранду и что-то сказал дремавшей на топчане женщине. Та заохала, хлопнув ладонями по коленкам.
- Да не ругайся ты! - бросил парень, сбегая по ступенькам. - Я ж не нарочно.
Биннет ушел, а Агарагим уселся под грушей. От нечего делать оглядел двор и отметил, что он большой, даже очень. Правда, кроме дома и старого хлева, других строений нет. За домом тянулся сад с фруктовыми деревьями, тоже большой, можно было подумать - колхозный.
Хозяин такого сада не должен сидеть без денег. Вон у них и кур бессчетное количество. А раз хлев, значит, и корова есть, а может, и буйволица, овцы… Не бедняки, одним словом.
Молодая хозяйка поставила перед Агарагимом табуретку, накрытую чистой салфеткой. Принесла чай в армуду.
Ни разу даже краешком глаза не взглянула она на гостя. Зато он успел рассмотреть ее - и диву давался, что в деревне с названием Алпоуд может жить такая красавица. Губы - как спелая вишня, глаза ясные, чистые. Быстрые движения, высокая грудь…
Присев на корточки возле веранды, молодая женщина стала ощипывать петушков. Агарагим искоса поглядывал на нее.
И эта красотка - жена Биннета? И чего ради она вышла за такого плюгаша?
Стоя возле "Жигулей", девчушка ныла, выпрашивая что-то. Женщина оставила работу, подошла к ребенку и осторожно отворила дверцу. Девочка мигом сунулась в машину и вскарабкалась на переднее сиденье. Агарагим разозлился: "Надо же! Как своим добром распоряжаются!"
К чаю он не притронулся. Томясь бездельем, встал, подошел к "Жигулям". Взглянуть не на машину, на нее глядеть было нечего. На девочку. В машине было жарко, но девочка сидела смирно, замерев с куклой в руках. Она была похожа на отца, особенно глаза - огромные, как черешни. Короткие кудрявые волосы вились у нее мелко, как у новорожденного ягненка. А кукла… Кукла была необыкновенная - Агарагим отродясь таких не видал. Тряпочная голова надета была на палочку, на круглом лице нарисованы нос, рот, глаза… Плеч у куклы не было, на их месте были приделаны пышные рукава. Платье сшито было из нарядной гофрированной ткани, и Агарагим почему-то подумал, что эту смешную куклу смастерила красивая женщина с красными, как спелая вишня, губами.
- Ты откуда сам-то, сынок?
Агарагим вздрогнул и обернулся. За спиной у него, тяжело переводя дух, стояла толстая женщина.
- Я бакинец.
- Служишь там?
- Преподаю в строительном институте… Физику.
- И слава богу! - Видимо, женщине тяжело было стоять. Упираясь руками, она опустилась на траву. - Мать, отец есть?
- Нет, только старший брат.
- Тоже служит?
- Да, - ответил Агарагим и почувствовал, что сказал мало, пусть не думают, что он сирота какой-нибудь. - Высокий пост занимает, - прибавил Агарагим.
- Дай бог еще выше подняться!
Агарагим понимал, что хозяйка пытается завести разговор, хочет сказать что-то ему - иначе не притащилась бы на другой конец двора, едва передвигая ноги.
- Женатый, сынок?
- Да. И дочка есть… Пять лет…
Женщина поглядела на "Жигули", вздохнула.
- Чтоб у него руки отсохли!.. - Она покачала головой. - И что за невезучий парень! Как родился - одни только беды. До десяти лет всеми болезнями переболел, всеми!.. Говорили, не выживет - выжил… А толку? Вон какой получился. Наказал бог… У других дети выучатся, на должность поступают. Этому и ученье-то никак не давалось. И то сказать, отца нет, чтоб палкой к ученью приохотить, раз сам не желает. Пять годочков ему было, погиб наш кормилец. Отару перегонял… А я что ж… В совхозе работала - не в совхозе, тогда еще колхоз был, - уйдешь утром, вернешься затемно…
Агарагим спросил - и чего взбрело на ум? - сколько Биннету лет.
- Ему-то?.. Стало быть, так… - вслух начала подсчитывать старуха. - Старшему моему, Эфенди, сорок исполнилось. Дочка младше его - в соседнее село замуж выдана, четверо детей уже, - она, стало быть, на три годочка моложе. А Биннет через три года после нее родился.
Получалось, что Биннету тридцать пять лет. "Всего на три года младше меня, - подумал Агарагим, - а зовет дядей. Плюгавый, щупленький - маленькая собачка до веку щенок".
Женщина вздохнула, обратив лицо к небу. Агарагим подумал, что ее затянутый пленкой глаз ничего не видит и что, наверное, второй глаз постигнет та же участь.