Отвергнув любые попытки объявить материальное или духовное нереальным и тем самым прийти к мнимому монизму, Шри Ауробиндо отвергает и любые варианты дуализма. По его мнению, нужен не компромисс между этими двумя принципами, не "сделка", уравнивающая их права, а подлинное объединение их на основе единого всеохватывающего начала (четвертая глава "Жизни Божественной", следующая за сопоставлением "двух отрицаний", так и называется – "Вездесущая реальность"). Эта "вездесущая реальность" – Брахман, Абсолют, Бог . Конечно, это тоже Дух, но Дух, который не исключает, а пронизывает и охватывает все сущее (включая и порождаемую им материю) . Вообще же Шри Ауробиндо говорит о трех аспектах Брахмана: трансцендентном, универсальном и индивидуальном . Первый (и наивысший) из них соответствует уже неоднократно упоминавшейся исходной "реализации" Шри Ауробиндо. Здесь Дух выступает как пребывающий за пределами обычных характеристик изменчивого существования (временем, пространством, причинностью) и, возвышаясь над ним, является их источником . Универсальный аспект Брахмана – космическое сознание, выступающее в мире становления, с его неизбежными коррелятами (время, пространство, причинность). С ним (по принципу дополнения) связан и третий аспект: "Вселенная представляет собой распространение божественной Всеобщности (All) в бесконечном пространстве и времени, индивид же есть сосредоточение (курсив – В. К.) этой Всеобщности в пределах пространства и времени" . Эти три аспекта Брахмана выделаются Шри Ауробиндо не только в рамках "Жизни Божественной" – о них говорится как о трех сторонах Божественного в "Письмах о Йоге", им же посвящены и три его сонета тридцатых годов: это уже упоминавшийся сонет "Нирвана" (трансцендентный аспект), а также сонеты "Космическое сознание" и "Дух-свидетель" .
Строго говоря, Брахман во всей его полноте неописуем. Обращаясь к существовавшим в индийской традиции позитивным (iti, iti) и негативным (neti, neti) его характеристикам, перекликающимся с катафатической и апофатической теологией в европейской традиции, Шри Ауробиндо пишет: "…она (высшая реальность) неописуема ни посредством наших отрицаний, neti, neti – ибо мы не можем ограничить ее, говоря, что она не есть это или то, ни посредством наших утверждений, ибо мы не можем фиксировать (курсив – В. К.)ее, говоря, что она есть это или то, iti, iti" . Все же наивысшим выражением сути Брахмана является, по Шри Ауробиндо, традиционная ведантистская формула Сатчитананда (Бытие-Сознание-Блаженство): "Непознаваемое, осознающее себя как Сатчитананду, есть высшее утверждение веданты; оно содержит в себе все остальные утверждения или от него они зависят" . При этом Шри Ауробиндо постоянно настаивает на том, что не следует понимать входящие в состав формулы термины как обозначающие нечто раздельное (Бытие, скажем, и сознательно, и блаженно, а Блаженство "бытийно" и сознательно). Вообще, разделяя предельные характеристики (или атрибуты) Брахмана, мы, по Шри Ауробиндо, отдаем дань нашему рассудочному подходу и языковым привычкам, но сабсолютной точностью интуитивное видение передать невозможно.
Как бы то ни было, все эти условно разделяемые высшие принципы играют важнейшую роль в самопроявлении Брахмана. Без Бытия (Сат) не было бы и становления, без Сознания (Чит) – "скрытой разумности" в этом становлении, а без Блаженства (Ананда) – мотива для творения-проявления. Отметим, что Сознание – Чит – Шри Ауробиндо понимает динамически, как Сознание-Силу (Чит-Шакти), без которой переход от трансцендентного Брахмана к универсуму был бы невозможным. Но невозможен был бы он и без цели (Шри Ауробиндо считает творение-проявление свободным, а не вынужденным актом). Однако выдвигать в виде мотива творения блаженство… Не парадокс ли это? Мир полон страданий (и об этом так много говорилось в классической индийской философии, в особенности в буддистских школах, что и великие европейские пессимисты, включая А. Шопенгауэра, не так уж много смогли добавить к этому…). В XI-XII главах первого тома "Жизни Божественной" Шри Ауробиндо выдвигает множество аргументов против пессимистического видения мира . Среди них: преувеличение роли бедствий, нарушающих нормальное течение жизни в силу их "заметности" (по сравнению с менее заметным, привычно счастливым состоянием), возможность изменить отношение к страданиям на индифферентное (при выработке стоической установки) или даже позитивное (под влиянием гипноза). Но главное тут – эстетические аналогии. Художественное осмысление ужасного и бедственного не только не исключает, но и предполагает эстетическое удовольствие. Самозабвенное творчество заставляет с радостью принимать все, что связано с ним (включая и муки). И все это – лишь намеки на глубоко скрытую основу жизни, где все страдания, как и удовольствия, тонут в восхищенном восприятии красоты и осмысленности мира. Шри Ауробиндо – один из самых решительных в истории индийской и мировой мысли сторонников оптимистического видения мира.
Но, как реалист, он не может не видеть, что к такого рода восприятию жизни прийти нелегко. Почти бодлеровскими словами говорит он о "мрачных цветах" лжи, страдания и зла, укоренившихся в "черной почве" бессознательного . Но откуда взялась такая "почва"? Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратиться к учению Шри Ауробиндо об инволюции (как процессу, предшествующему эволюции).