- Еще они могут плавать на спинах, - продолжила свой рассказ Пайпер. - Это называется "Купаться с малышами". У Ребекки даже была музыкальная шкатулка "Ледышка-Шарлотта". - Она подошла к туалетному столику. - Папа нашел её в какой-то антикварной лавчонке и подарил ей на Рождество.
Шкатулка на туалетном столике была совершенно белой с бледно-серебряными сосульками, расписанными по трафарету на крышке. Когда Пайпер открыла её, в стиле, характерном для музыкальных шкатулок заиграла песня "Красавица Шарлотта", и две маленькие фигурки закружились в танце. Я сделала шаг вперед, чтобы рассмотреть их ближе и увидела, что это танцуют Чарли и Шарлотта. Они оба были одеты в одежду Викторианской эпохи, но кожа Чарли была розоватой и теплой на вид, а Шарлотты - белой, губы синие, а на платье и волосах виднелись снежинки. Чарли танцевал с покойницей.
- Они ведь так и не станцевали, - сказала Пайпер, резко закрывая крышку шкатулки. - Ну, разве викторианцы не странные?
- Что вы делаете?
Мы обернулись и увидели в дверном проеме Лилиас, с ужасом смотревшую на нас.
- Просто показываю Софи кукол, - ответила Пайпер.
- Ты же не собираешься их выпускать, да? - спросила Лилиас с округлившимися от страха глазами.
- Лилиас, они останутся лежать, где лежали, в шкафу, - успокоила её Пайпер. - Не переживай. Смотри, а ключик все еще здесь, в музыкальной шкатулке.
- Папа хочет, чтобы ты помогла с обедом, - сказала Лилиас, все еще нервно поглядывая на кукольный шкаф.
- Хорошо, сейчас спущусь, - ответила Пайпер.
После её ухода, я проводила Лилиас в её комнату.
- Можно мне войти? - спросила я. Лилиас кивнула, я вошла и сказала: - Прости, что расстроила тебя вчера. Я, правда, очень хочу подружиться с тобой - мы же кузины все-таки.
- Кэмерон говорит, что мы не кузены, - сказала Лилиас. - Он говорит, что мы вообще друг другу не родственники, и тебе не следовало приезжать.
Я почувствовала, как мои щеки запылали.
- О, но твой папа и моя мама - сводные брат с сестрой. Так что мы почти сестры, разве не так? - Я села, скрестив ноги, на полу, чтобы оказаться примерно на одном уровне с ней и сказала: - Знаешь, а я согласна с тобой, думаю, что Ледышки-Шарлотты жуткие куклы.
Лилиас посмотрела на меня, но ничего не сказала.
- Хватит только этих разрисованных мертвых лиц, чтобы напугать кого угодно, - продолжила я. - И мне не нравится, что они такие белые. А тебе что не нравится в них?
Лилиас какое-то время молчала, а потом посмотрела мне прямо в глаза и сказала с вызовом:
- Мне не нравится, что они двигаются по ночам.
Сама того не желая, я удивленно приподняла брови.
- Знаю, ты мне не веришь, - сказала Лилиас. - Никто не верит. Но они шевелятся ночью. Я слышу их, как они царапают стекло, пытаясь выбраться.
- Зачем? - спросила я. - Чего они хотят?
Лилиас сложила руки у себя на груди и уставилась на меня.
- Они хотят меня убить. И тебя они хотят убить. И Ребекка говорит, что она выпустит их.
Глава 6
- О, дочь дорогая, - воскликнула мать, -
Плед же на плечи набрось,
Что толку на зиму пенять,
Ужасно холодная ночь.
Пайпер собиралась после обеда пойти с отцом на пляж - по-видимому, он хотел дописать её портрет, пока свет был подходящим - так что я воспользовалась возможностью, чтобы побродить по дому и изучить его получше, пока они занимаются своими делами. Я вновь отправилась в класс, где висела старая черно-белая фотография. Мне не давала покоя девочка с завязанными глазами. Когда я смотрела на неё, всякий раз мне становилось не по себе.
Наконец, я оторвалась от изучения фотографии и решила пройтись между партами. Когда я подняла крышку одной из парт, то нашла там стопку тетрадей внутри. Я просмотрела их, надеясь найти что-нибудь относящиеся к Ребекке. И не была разочарована. Почти в самом низу стопки тетрадей, подписанных Пайпер, я нашла тетрадь, принадлежавшую Ребекке.
Сначала я подумала, что это её прописи, но полистав, поняла, что это скорее тетрадь, в которой пишешь то, что тебе велят, когда наказывают. Первые четыре страницы были исписаны одними и теми же фразами: Нельзя лгать. Нельзя лгать. Нельзя лгать.
Вся тетрадь была исписана предложениями. Причем даты вверху страниц стояли разные. Ребекка писала снова и снова, что:
Нельзя кусать свою сестру.
Нельзя быть вероломной.
Нельзя говорить гадости.
Нельзя мучить кошек.
Нельзя в пылу ломать вещи.
Нельзя отрывать бабочкам крылья.
Нельзя распространять недобрые слухи.
Нельзя играть с мертвыми мышами.
Ужасный список не кончался. Я убрала эту страшную тетрадь обратно и вернулась в свою комнату, пытаясь найти во всем этом смысл. У меня в комнате опять стояла жара и духота и я вновь пожалела, что окно в комнате не открывается. Но я все равно подошла к нему и уселась на подоконник, чтобы полюбоваться видом. Сгоревшее дерево очень портило открывающуюся картину, которая могла бы быть прекрасной, не будь его. Дерево было просто ужасным, и я не понимала, почему дядя Джеймс не срубит его. Я увидела Лилиас, которая прыгала там, в саду вокруг дерева, не останавливаясь. У меня даже голова закружилась, когда я смотрела на неё.
Наконец, я решила выйти на улицу и заговорить с ней снова, но, когда я встала и вышла из спальни, она стояла на самом верху лестницы.
- А как... как ты оказалась там так быстро? - спросила я, не веря собственным глазам.
Она бросила на меня взгляд полный подозрений.
- Ты о чем?
- Ты же была на улице? Возле сгоревшего дерева?
И вот когда я произнесла свой вопрос вслух, я поняла, что это была не Лилиас. Она бы ни за что не успела так быстро вернуться в дом и подняться наверх.
- Я сегодня не выходила на улицу, - сказала Лилиас. - Наверное, это она.
У меня неожиданно пересохло во рту:
- Кто?
Лилиас хмуро посмотрела на меня.
- Сама знаешь кто, - ответила она и протопала к себе в комнату.
Секунду я постояла и посмотрела ей вслед, а потом спустилась в сад. Там не было никакой девочки. И тут до меня дошло, что, когда я смотрела в окно, лица девочки я не видела. Лилиас сейчас была того же возраста, что и Ребекка, когда умерла, и у них обеих были длинные волосы. Я вспомнила о девочке в кафе на столе, которая появилась, когда свет вырубился, и которая тут же исчезла, стоило только свету зажечься. А может это была Ребекка? Вдруг, я видела её тогда, и сейчас в саду?
Я медленно подошла к сгоревшему дереву, предвестнику беды, которое роняло длинные тени на лужайку. Когда я подошла еще ближе, то увидела разрушенный домик на дереве. Месиво из сожженных черных досок и выгоревших веревок все еще зажатых между двумя толстыми ветками.
Кэмерон играет на пианино только левой рукой, может из-за того, что он был в домике, когда начался пожар.
Я бросила последний взгляд на сад, с какой-то странной надеждой увидеть какую-нибудь соседскую девчушку с длинными волосами, которую я видела из окна. Но в глубине души я прекрасно понимала, что никого не увижу, этот дом был единственным в округе. Лилиас сидела внутри, но я точно кого-то видела и боюсь, что я знала, кого именно.
Как и накануне, вечером мы точно так же расселись за столом, спустившись к ужину. Дядя Джеймс вышел из своей мастерской, источая аромат масляных красок. Похоже он был доволен тем, как поработал. К моей немалой радости, Пайпер заказала на ужин пиццу, а это означало, что никаких костей Лилиас не найдет, а значит не будет и кричать. Ужин протекал вроде бы нормально, пока дядя Джеймс не сказал:
- Лилиас, а чем ты сегодня весь день занималась? Я тебя почти не видел.
- Играла.
- Играла? Обычно ты жалуешься, что приходится играть одной.
- Но я играла не одна.
- С кем же ты тогда играла?
- С Ребеккой.
Наступила неожиданная тишина. Все умолкли за столом и уставились на Лилиас.
Дядя Джеймс сделал глубокий вдох.
- Лилиас, - сказал он, - мы уже говорили об этом. Я не потерплю лжи. То у нас куклы бегают по дому, теперь же ты играешь с Ребеккой. Пора остановиться!
- Но я не лгу!
- Тебе прекрасно известно, что твоя сестра умерла. Она умерла еще до твоего рождения. Поэтому ты никак не могла сегодня играть с ней.
- Софи её тоже видела! - сказала к моему ужасу Лилиас. - Она сказала, что видела её возле мертвого дерева. Ты же видела, да?
Все уставились на меня.
- Мне показалось... что я видела девочку в саду, - сказала я. - Я сначала подумала, что это Лилиас, но...
Кэмерон швырнул вилку на стол так внезапно, что от этого звука я чуть не подпрыгнула.
- Мы серьезно собираемся продолжать этот разговор? - спросил он. - Даже, если в саду и была какая-то девочка, то она никак не могла быть Ребеккой.
- Но я играла с ней сегодня весь день! - вспылила Лилиас. - Я нравлюсь ей, потому что мы с ней одного возраста. Она сказала, что я её любимая сестра.
- Лилиас, у меня нет никакого желания снова водить тебя к доктору Филлипсу дважды в неделю, но если ты продолжишь нести этот бред, то первое, что я сделаю следующим утром - запишу тебя на прием!
Лилиас встала со своего места и топнула ногой.
- Я не лгу! - сказала она, чуть не сорвавшись на крик. - Я говорю только правду, и поэтому меня хотят наказать, да?! Тогда больше я не скажу правды, никогда!