Глава тридцать пятая
Парфенов в поисках разврата и порока. Брюнеточка. Отставник. Кислые апартаменты. Юля и Галя. Обморок.
Парфенову хотелось оставить о себе память экстраординарным поступком в паршивом этом городе (который окончательно стал для него таковым с сегодняшнего дня). В рамках закона, конечно.
Сперва он велел водителю ехать к зданию губернского правительства.
Пребывая в нетерпеливом раздражении, думал: ну и что он там сделает?
Нахамит губернатору или кому иному из верхних?
Глупо, мелко, пошло.
Соберет народ и произнесет обличительную речь, предъявляя известные ему компрометирующие тех же верхних факты?
Глупо, мелко, пошло.
Пока размышлял, приехали.
- Дальше! - сказал он.
- Куда?
- Куда дорога ведет!
Водитель, человек с лицом, исполненным житейского опыта, хмыкнул.
Дорога через несколько минут привела машину на улицу Большую Казачью (бывш. 20 лет ВЛКСМ), известную, в частности, тем, что на ней молоденькие дешевые девочки стоят. Правда, стоять они начинают ближе к вечеру, но есть некоторые из старшеклассниц или первокурсниц вузов и техникумов, которые, не желая заниматься этим как регулярным бизнесом (то есть иметь сутенеров и т. п.), выходят на условные точки тогда, когда у них есть свободное время - и когда нет еще жестоких конкуренток, которые ведь и поувечить могут, были случаи. Они даже не на условных точках этих стоят, а прохаживаются поблизости и с таким видом, будто просто идут, задумавшись. В одну сторону подумают несколько шагов, повернут - в другую подумают. Поди докажи, что я клиента ловлю!
Поэтому водитель, почуявший, что надобно Парфенову, и повез его сюда. Вскоре он притормозил и сказал:
- Вот эта ничего себе.
Парфенов понял, что его поняли, - и посмотрел.
Тоненькая брюнеточка с распущенными волосами. Действительно, хороша. Но нельзя же вот так хватать первую попавшуюся.
- Проедемся еще.
Они проехались. Видели опять же брюнеток, блондинок, шатенок, полных, худых, средних, высоких, маленьких, с глазами и губами всех оттенков и форм. Но все как-то казалось не то. Глянет Парфенов: нет, брюнеточка была лучше. И решил вернуться к брюнеточке.
Сделали круг, приехали на то место, где брюнеточка стояла.
А она уже не стоит, она уже в машину садится!
Парфенов выскочил, подбежал, успел подхватить брюнеточку под локоток.
Она обернулась, недоумевая, а двое сидевших в машине настоящих мужчин удивились:
- В чем дело, дорогой?
- Мы договаривались, я раньше, мы с ней… Прошу… - и Парфенов почти силой вынул девушку из машины и поставил рядом с собой.
- Я заплачу! - шепнул он ей. - Хорошо заплачу!
- Да мне все равно! - сказала она.
Но настоящим мужчинам было не все равно.
Они вышли и старший из них начал разговор:
- Если вы раньше, зачем она к нам сидеть полезла, так? Все правильно должно быть, так? Вы не пришли раньше, она к нам согласилась, значит, вам придется ждать, так?
- Не так!
- Почему? - удивился старший.
- Потому! - нагло ответил Парфенов.
Девушка засмеялась. Ей нравился этот странный дядька. Да и с одним как-то все-таки… Все-таки она не такая еще привычная. Всего раз десятый…
- Тогда мы будем с вами спорить! - сказал старший, и настоящие мужчины двинулись вперед.
Но на Парфенова напал кураж.
Он сунул руку во внутренний карман и сказал:
- Ну, идите ко мне, идите!
Настоящие мужчины переглянулись.
- Ладно, - сказал старший. - Мы еще с вами увидимся.
- Надеюсь! - гордо сказал Парфенов и повел брюнеточку к своей машине.
- Куда поедем? - спросил водитель.
- То есть? - удивилась девушка. - У вас, что ль, хазы нет?
- Квартиры? Нет. Я думал, у вас. У тебя, - сказал Парфенов.
- Фраера тоже! Отсветили от клиентов, а куда везти - не знают!
- Сама должна соображать, если работаешь! - обрезал ее водитель. - А если любительница, нечего и лезть!
Девушка промолчала.
- Что ж мне с вами делать… - побарабанил пальцами по рулю водитель. - Вот что, - обернулся он к Парфенову. - Я тебя на свою квартиру отвезу. Двести в час. И чтоб полный порядок.
- Гарантирую.
- Деньги вперед. Сколько понадобится?
- Часа два, - сказал Парфенов.
- Ого! - сказала девушка. - Дядя гигант? - и потрепала Парфенова по штанам.
- Поехали, - сказал Парфенов.
Он был недоволен. Рассмотрев девушку вблизи, он увидел, что кожа у нее еще подростково прыщевата, что рот, нарисованный помадой, на самом деле вдвое меньше, что на ресницах комками лепится дешевая тушь… Оставалась надежда, что у нее хоть фигура хороша. Да еще промелькнула странная мысль, что настоящий порок и разврат и должен быть вот с такими вот изъянцами - с прыщами и фальшивыми губами…
Доехали до улицы Вишневой, поднялись по улице вверх, остановились у пятиэтажного дома.
- Сейчас рекогносцировку местности проведу, - по-военному выразился водитель. (Похоже, он и был отставной военный, прирабатывающий к пенсии частным извозом, недаром зеленая армейская рубашка на нем - и на красной шее характерные морщины военно-полевого качества.)
- Между прочим, я тоже двести в час стою, - сказала девушка.
- Ладно, ладно, - ответил Парфенов.
Явился отставник.
- Облом, ребята! Тещу черт принес, стирает, видите ли! Но у меня еще родная мама есть! - утешил он. - Мы ее сейчас попросим погулять - и нет проблем. И дешевле будет стоить: сотня в час.
- И частичные удобства? - спросила девушка.
- Удобства все! - весело сказал отставник, гоня машину. - Только в общем месте, но это разве проблема, когда главное - любовь?
- Коммуналка? - спросила девушка.
- Ну и что? Там комната сорок метров, а потолки - пять!
- Мы там что, летать будем?
- Плачу триста в час, - сказал ей Парфенов. Она его все больше раздражала. И голос какой-то… Ринит у нее, что ли, или просто насморк? Да и фигуру он успел косвенно рассмотреть. Ножки худенькие в черных чулочках из-под короткой юбки высовываются загогулинками, коленочки шишковаты, свитерочек плоско обтягивает стан.
"Но, может, это опять-таки и лучше?!" - возникла недавняя странная мысль.
Приехали в центр, на улицу Бахметьевскую, подрулили к двухэтажному дому, отставник убежал.
И вернулся бодрый:
- Все нормально! Мама, правда, приболела, но она будет за ширмочкой лежать, не встанет. Ну, может, чего-нибудь скажет, она любит на жизнь пожаловаться, маразм! Не обращайте внимания!
Девушка хмыкнула, а Парфенов, в уме своем представлявший уже сцены с нежными девичьими криками и стонами и мужским пламенным рычанием, не хотел, чтобы старушка это слышала.
- Не пойдет, - сказал он.
- Тогда так, - не унывая, сказал ему отставник. - Стольник в зубы этой шалаве и на фиг ее, а я везу тебя туда, куда надо!
- Чего?! - возмутилась брюнеточка.
- Вали, вали! - посоветовал ей отставник, вынул из руки Парфенова сотенную бумажку, которую тот по его слову достал, сунул девице и открыл дверь.
Она, ругаясь сквозь зубы, вылезла из машины.
И отставник погнал с лицом вдохновенным и бодрым. Видимо, он был из тех упертых служак, которые, взявшись за дело, доводят его до конца.
Мигом пролетели они несколько кварталов и остановились возле обычнейшего девятиэтажного дома.
Мигом отставник залетел в подъезд и мигом вылетел:
- Все нормально, тебя ждут, и выбор есть! Квартира семнадцать, назовешься Владиком. Я ж забыл спросить, как тебя зовут. Тебя ждать?
- Нет.
- Как хочешь.
И, взяв за труды достаточную сумму, довольный отставник укатил.
Парфенов поднялся на третий этаж, позвонил в дверь семнадцатой квартиры, назвался Владиком, его впустили.
Впустил мужчина в джинсах и майке, живот нависал на джинсы, от мужчины пахло чем-то кислым, но потом Парфенов понял, что это запах всей квартиры.
- На сколько? - спросил мужчина.
- Часа на два.
- Обоих?
- Кого?
- Девушек обоих?
- Обоих, - усмехнулся Парфенов.
- Семьсот пятьдесят, - явно наобум сказал мужчина, с трусливой наглостью глянув на Парфенова.
Но тому неохота было изображать из себя знатока. Он вынул пачку денег, отлистнул семь сотенных и пятидесятку.
- Туда, - указал мужчина.
(Квартира представляла собой двухкомнатную "распашонку": посредине кухня и санузел, а по бокам комнаты. Сутенер находился в одной из комнат, а "обои" - в другой.)
"Обои" эти хоть и были малочисленны, но представляли собой лаконически воплощенное стремление угодить всем вкусам. Одна, естественно, блондинка (неестественная), вторая - брюнетка (кажется, природная). Одна повыше, ближе к топ-модельному стандарту, но, само собой, статнее, вторая - гибче и мельче, зато красивенькая, с орехово-зелеными, подлость такая, глазками.
В комнате был широчайший диван, ничем не покрытый, зеленого цвета, во многих местах залоснившийся, - и больше почти ничего не было. Ну и телевизор, конечно, с видеомагнитофоном, оттуда ритмические стоны звучали. Девушки лежали на диване в мятом полупрозрачном белье, которое должно было казаться эротичным, в опостылевший телевизор не смотрели, а смотрели так как-то… в никуда. Вот мужчина вошел - стали смотреть на него. Не старый еще, хорошо. Не сильно пьяный, тоже хорошо. Одет не сильно круто, тоже хорошо. Интеллигент, в общем, как они таких называли. Не самый худший вариант (хотя некоторые из них так распоясываются - почище загулявшего братана какого-нибудь).