– Извините, он, может, прозвучит глупо, но просто интересно… Прозвище ваше от фамилии произошло, да? Почему-то никто толком не смог мне его объяснить. Я у многих спрашивала.
– Нет, стажер, не угадали. Банальное совпадение.
Сержант замолчал, показывая девушке, что у него нет желания продолжать этот разговор. Но Николь не унималась:
– А что оно означает, сэр?
Корин ответил с явной неохотой:
– На Туутумене на языке уормов кор означает "злой".
Николь с удивлением уставилась на сержанта.
– Злой? Почему? И причем здесь Туутумена?
– Оттуда все пошло. Мне это прозвище тамошние аборигены дали. Я плохо вписался в их сообщество.
Стажер, наконец, уловила по интонации собеседника, что командиру эта тема неприятна.
– Понятно! – сказала она с излишней веселостью, чтобы скрыть возникшее у нее чувство неловкости. – А меня в академии Гранатой прозвали. Из-за эмоцианальных взрывов и за нокаутирующий удар.
– Надо бы Эдди предупредить, – заметил Корин.
Николь засмеялась, поведя плечом.
– Ну, не знаю…
Через восемнадцать часов, сдав дежурство, экипаж перехватчика SP-0099 взял курс на Терру XII, планету, где уже второе десятилетие базировался их полк.
Николь сидела в кресле второго пилота и, поглощая любимое персиковое желе капрала, рассказывала о себе новым сослуживцам. Она говорила о том, о чем официальные досье всегда умалчивают, поскольку кадровики считают подобную информацию абсолютной ерундой. Корин их мнения не разделял.
– Отец, конечно, был недоволен моим выбором. Дочь – полицейский! А когда он еще узнал и о том, что я собираюсь служить в Особом корпусе Космопола, вообще пришел в ярость. Мама тоже была настроена скептически. Однако на семейном совете она сказала, что мне нужно предоставить возможность убедиться в правоте родителей по данному вопросу на собственном опыте. Чтобы впоследствии я почаще прислушивалась к их мнению и по другим вопросам. Так и сказала: по данному вопросу. Многочисленные заседания жутко испортили ее лексикон.
– Мудрая у тебя мама, – заметил Эдди. – А лексикон – это мелочь.
– Не только мудрая. Как ни парадоксально, она еще и фантастически красива, – отметила Николь с гордостью.
– По вам этого и не скажешь, стажер, – пошутил Корин.
Младшие члены экипажа рассмеялись.
– Я больше на папу похожа, – сказала Николь уже без прежнего пафоса и с большей теплотой. – Он тоже обладает весьма привлекательной внешностью. И только благодаря родительским генам. Никакой инженерии!
– Но, как я догадываюсь, не смотря на привлекательность, твой папа очень суровый мужчина, – игриво произнес капрал, вероятно, в мечтах уже представляя себя зятем генерала.
– Есть немного, – подтвердила Николь. – Это касается в первую очередь меня. Мама его всегда упрекает, что он со своими офицерами менее строг, чем со старшей дочерью. А вот Этель он балует. Так мама считает.
– А что вас, госпожа Дюфренн, привело в Особый корпус? – задал давно интересовавший его вопрос Корин. – Все знают, что к нам идут, в основном, из-за денег. По статистике таковых в корпусе примерно две трети. Но, я думаю, это не ваш случай. Еще треть составляют романтики и авантюристы. Или у вас был свой, глубоко личный посыл?
– Нет, я – абсолютный романтик. Во всем! Правда, большинство знакомых почему-то считают меня авантюристкой. – Стажер хитро посмотрела на Корина. – Можно подумать, командир, что вы с Эдди тоже из числа тех, кто пошел в патрульные из-за денег?
– Эдди точно из-за денег, – сделав серьезное лицо, ответил сержант. – Только на нашу зарплату можно содержать такое количество подружек.
– Кор! – воскликнул возмущенно капрал и, забыв про скобы безопасности, попытался вскочить с кресла.
– Извини. – Корин оглянулся на сидевшего сзади него второго пилота. – Теперь, как я понимаю, все это в прошлом.
Обиженный до крайности капрал отключил скобы безопасности и, взмыв под потолок, помогая себе руками и ногами, поплыл к выходу из рубки.
В глазах Николь читалась укоризна.
Сержант покачал головой и посмотрел на часы.
– Умник, подключи через две минуты грав-систему. Стажер, пока меня не будет, присмотрите за штурвалом.
– Слушаюсь.
Через некоторое время сержант вернулся в рубку вместе с Эдди, который по природе своей не мог долго ни на кого сердиться.
– Сэр, – обратилась Николь Дюфренн к командиру. – Вы обещали мне вчера небольшой рассказ о себе.
– Помню. Умник, дай-ка мое досье на монитор. Все, что не строго секретно.
– Есть, сэр!
Такого пренебрежения со стороны Корина к данному им слову стажер никак не ожидала. Она насупилась, ее карие глаза потемнели.
– Кор, так нечестно, – вмешался в разговор, сразу ставший на сторону девушки, Эдди. – Ты же обещал ей рассказать, а не дать почитать.
– В этом нет большой разницы.
– Я так не думаю, – подала голос Николь.
"Надо же, не сдается", – не без удовольствия отметил про себя Корин.
– Кор, за язык тебя никто не тянул! – начал кипятиться Эдди.
– Ладно, ребятня. Про что желаете сказку послушать?
– Сэр, если можно, то расскажите о какой-нибудь высадке. Но с одним условием! Чтобы материалы по ней не хранились в нашей академической библиотеке.
– Поддерживаю стажера целиком и полностью! – радостно поддакнул Эдди.
– Такого уговора не было. Может, все-таки ограничимся моей официальной биографией?
– Кор, теперь ты должен искупить свою вину.
– И что же я, такой-сякой, натворил?
– Ты обидел Николь своей мелкой ложью.
– Какие мы нежные. Ладно, пусть будет по-вашему.
В рубке воцарилась тишина. Корин довольно долго молчал. Казалось, будто он забыл об окружающих.
Эдди мимикой стал выражать свое нетерпение: поджимал губы, хмурился, закатывал глаза.
– Помнишь, я как-то упоминал фамилию Смоллет? – наконец, негромко спросил его Корин.
– По-моему, он был у тебя вторым пилотом. Лет десять тому назад, – тотчас с живостью отозвался капрал.
– Семь… Курсантов, в общем, всегда неплохо натаскивали в академии. И с каждым годом их готовят все лучше и лучше. Но глупости новички как допускали, так и допускают. Знаете, что их чаще всего подводит на диких планетах? Презрение к тем, кто, как им кажется, стоит по умственному развитию ниже нас. Я это и в себе иногда замечаю, не смотря на опыт.
Корин достал из бокового кармашка на кресле бутылочку с минеральной водой и сделал несколько небольших глотков.
– Мы работали в тот раз на Эргоне. Приятная планетка. Хороший климат. Нравы в меру кровожадные. Я уже на ней бывал до этого. Только на другом материке. – Сержант говорил медленно, словно доставал воспоминания о событиях семилетней давности из самых дальних уголков своей памяти. – В Долине трех ручьев около полуночи на вынужденную сел среднетоннажный грузовоз… Если память мне не изменяет, не прошло и четырех часов после его посадки, как все члены экипажа были захвачены в рабство… Треклятый человеческий фактор… Их сцапали, когда они вышли наружу подышать свежим воздухом, хотя по инструкции покидать судно после аварии можно только при смертельной опасности. Хорошо, что они не оказали сопротивления нападавшим, поэтому в момент захвата никто из них не пострадал.
– Сколько же было человек на грузовозе? – спросила Николь.
– Шестеро. Ночью аварийщики убрали корабль, а я и Смоллет пошли искать людей. Нам тогда разрешили взять с собой блокатор памяти, чтобы слегка почистить мозги аборигенам. Полностью происшествие из памяти с его помощью не сотрешь, но все события связанные с космическим кораблем стали бы казаться очевидцам бредовым сном. Людей мы нашли через трое суток. Можно сказать, что им повезло – они были проданы не поодиночке кто куда, а все вместе одному из старейшин племени элтов. Оценив ситуацию, я пришел к выводу, что самый быстрый способ освободить пленников – это провести поединок на ближайшем сельском празднике. Там такое в порядке вещей. Выиграл поединок – выбирай, что хочешь из имущества погибшего.
– Погибшего? Почему погибшего? – скороговоркой спросила Николь.
– У элтов принято биться с чужаками не до первой раны, а до смерти… Смоллет сам вызвался. Наверное, хотел отличиться. Это было его третье задание. Он любил цифру три. Я не думал, что бой будет сложным. Стив подготовлен был неплохо, и силушкой Бог его не обидел. Он весил почти сто двадцать килограммов, а элты народ мелкий. Смоллет мог бы любого из них просто разорвать пополам. Самого старейшину на поединок вызвать было нельзя – он уже выбыл по возрасту из разряда воинов. Стив вызвал его старшего сына. По традиции гость, то есть Смоллет, мог выбрать для схватки любое оружие. Но этот, как бы помягче выразиться, простофиля великодушно передал право выбора оружия элту, и тот через минуту всадил ему в левый глаз отравленную стрелу. Смоллет умер мгновенно. Умер до того, как упал. Даже выстрелить не успел.
– А что Смоллет поставил на кон? – спросила стажер. – У вас же не было с собой никакого имущества, как я поняла. Или было?
– Вопрос правильный. Меня он поставил. Рабы там ценятся очень дорого.
– Как же ты выкрутился, Кор? – Капрал в ожидании ответа не сводил с командира глаз, совершенно забыв про тюбик со своим любимым персиковым желе.
– Выход был один – устроить местным жителям грандиозное шоу. Все мыслящие существа Вселенной обожают развлечения. Я сказал, что буду драться на мечах с семью их воинами и, если выйду из боя победителем, племя подарит свободу мне и еще шести рабам, которых я выберу сам.
– И что? – задал, как посчитала Николь, дурацкий вопрос Эдди.