Тем временем Стэнли Диксон, выйдя первым из лифта, шел по коридору бельэтажа в сопровождении своих приятелей. Они остановились у двери, на которой поблескивала табличка с надписью: "ДИРЕКЦИЯ". Диксон мрачно повторил:
- Запомните, разговаривать буду я.
Флора Йетс провела их в кабинет Питера Макдермотта. Бросив холодный взгляд на вошедших, Питер жестом предложил им сесть и спросил:
- Кто из вас Диксон?
- Я.
- А Дюмер?
Лайл Дюмер кивнул, он был явно менее уверен в себе.
- Мне неизвестны имена еще двоих.
- Это ужасно, - сказал Диксон. - Если бы мы знали, то могли бы захватить визитные карточки.
- Моя фамилия Глэдвин, - внезапно заявил третий юноша. - А это - Джо Валоски. - Диксон метнул в его сторону раздраженный взгляд.
- Все вы, конечно, понимаете, - спокойно сказал Питер, - что я беседовал с мисс Маршей Прейскотт и она рассказала мне о том, что случилось в ночь на понедельник. Если вы не против, я готов услышать и вашу версию.
Диксон заговорил сразу же, прежде чем кто-либо успел открыть рот:
- Послушайте! Мы к вам в гости не напрашивались - вы сами нас пригласили. И говорить вам мы ничего не собираемся. Если у вас есть что сказать, валяйте.
На лице Питера заходили желваки. Но усилием воли он сдержался.
- Отлично. Предлагаю начать с наименее важного. - Питер перелистал бумаги, лежавшие у него на столе, и обратился к Диксону:
- Номер тысяча сто двадцать шесть - двадцать семь записан за вами. Когда вы сбежали, Питер сделал ударение на последнем слове, - я понял, что вы забыли сдать номер, и сделал это за вас. Остался счет на семьдесят пять долларов и несколько центов. Кроме того, есть еще один счет за повреждение гостиничного имущества - на сто десять долларов.
Юноша, назвавшийся Глэдвином, слегка присвистнул.
- Мы оплатим счет в семьдесят пять долларов, - сказал Диксон. - И больше ни цента.
- Ваше право оспаривать второй счет, - заметил Питер. - Но должен вам сказать, что мы это так не оставим. И если потребуется, передадим дело в суд.
- Послушай, Стэн… - сказал четвертый юноша, Джо Валоски. Диксон жестом велел ему замолчать.
Лайл Дюмер, стоявший рядом, в волнении переминался с ноги на ногу.
- Стэн, - тихо сказал он Диксону, - чем бы все ни кончилось, они ведь могут устроить тарарам. В конце концов, поделим на четверых. - И повернувшись к Питеру, заметил: - Если мы решим заплатить вам эти сто десять долларов, может получиться, что мы не сумеем набрать всю сумму сразу. Можно будет выплатить по частям?
- Конечно. - Собственно, нет никаких оснований, подумал Питер, не распространять на этих ребят обычную практику отеля. - Кто-нибудь из вас или все вместе - пусть зайдет к нашему главному бухгалтеру и договорится о рассрочке. - И он обвел взглядом группу. - Ну, как, будем считать, что с этим вопросом покончено?
Один за другим все четверо кивнули.
- Остается выяснить эту историю с попыткой изнасилования - четверо так называемых мужчин против одной девушки. - В голосе Питера прозвучало презрение, которое он и не старался скрыть.
Валоски и Глэдвин вспыхнули. Лайл Дюмер смущенно отвел глаза.
Только Диксон держался с прежней самоуверенностью.
- Это она так говорит. А по-нашему, может, все было иначе.
- Я ведь уже сказал, что готов выслушать вашу версию.
- Черта с два!
- В таком случае, мне остается лишь принять версию мисс Прейскотт.
- Может, жалеете, приятель, что вас там не было? - язвительно спросил Диксон. - Или же вы получили свое потом?
- Успокойся, Стэн, - пробормотал Валоски.
Питер с силой сжал подлокотники кресла. Его так и подмывало выскочить из-за стола и двинуть кулаком по этой самодовольной осклабившейся роже. Но он понимал, что тогда даст Диксону преимущество, которого тот, по-видимому, и добивался. Ну нет, сказал себе Питер, этого не будет - он не потеряет над собой власти.
- Полагаю, - ледяным тоном сказал он, - всем вам ясно, что против вас может быть выдвинуто обвинение в уголовном преступлении.
- Если это так, - парировал Диксон, - то кто-то уже успел бы это сделать. Так что не надо брать нас на пушку.
- Вы готовы повторить эти слова в присутствии мистера Марка Прейскотта? Если он прилетит из Рима, после того как узнает, что случилось с его дочерью?
Лайл Дюмер быстро взглянул на Питера - в его глазах сквозила тревога.
Впервые и во взгляде Диксона появилось беспокойство.
- А ему скажут? - взволнованно спросил Глэдвин.
- Заткнись! - оборвал его Диксон. - Он нас ловит. Не верьте ему! - Голос его, однако, звучал не так уверенно, как минутой раньше.
- Уловка это или нет, можете судить сами. - Питер выдвинул ящик стола, достал папку и раскрыл ее. - Вот тут лежит сделанная мной запись показаний мисс Прейскотт, а также описание того, что я увидел, когда в понедельник ночью вошел в номер тысяча сто двадцать шесть - двадцать семь. Бумага еще не завизирована мисс Прейскотт, но она, конечно, ее подпишет, а если сочтет нужным, то и добавит кое-какие детали. Кроме того, у меня есть письменные показания Алоисиуса Рейса, служащего нашего отеля, на которого вы налетели с кулаками. Он подтверждает мой отчет и описывает, что произошло, когда он вошел в номер.
Мысль получить такой документ от Рейса пришла Питеру в голову лишь вчера поздно вечером. Он попросил об этом молодого негра по телефону, и сегодня утром тот принес ему бумагу. Отчет был аккуратно отпечатан, мысли изложены четко и ясно - недаром Ройс учился на юриста. Вручая Питеру бумаги, Ройс предостерег его: "Я по-прежнему убежден, что ни один суд в Луизиане и ломаного гроша не даст за свидетельство мальчишки-ниггера по делу об изнасиловании, в котором замешаны белые". Слегка раздраженный вечной ершистостью Рейса, Питер тем не менее заверил, что дело никогда не попадет в суд. "Но мне надо быть во всеоружии", - добавил он.
Помог Питеру и Сэм Якубек. По просьбе Питера он осторожно навел справки об обоих молодых людях - Стэнли Диксоне и Лайле Дюмере. Якубек сообщил следующее: "Отец Дюмера, как вам известно, - президент банка, а отец Диксона торгует автомобилями; у него хорошее дело, большой дом. Оба парня, судя по всему, пользуются достаточной свободой и попустительством со стороны родителей, а также, насколько я понимаю, не испытывают недостатка в деньгах, хотя и до определенного предела. Отцы обоих, судя по тому, что мне удалось узнать, не станут кипятиться из-за того, что их сынки переспали с какой-то там девчонкой; скорее всего, скажут: "Я в молодости тоже этим грешил". Но попытка изнасилования, да к тому же дочки Прейскотта - это уже другое дело. Марк Прейскотт пользуется влиянием в городе - не меньшим, чем кто-либо другой. Он вращается в том же кругу, что и родители обоих мальчишек, хотя, пожалуй, Прейскотт по своему положению превосходит, их. И конечно, если Марк Прейскотт напустится на стариков Диксона и Дюмера и обвинит их сыновей в изнасиловании своей дочки или в попытке изнасилования, то дело будет худо, и оба парня понимают это".
Питер поблагодарил Якубека и на всякий случай принял услышанное к сведению.
- Ваши угрозы прижать нас этим заявлением, - заговорил Диксон, - ничего не стоят. Своими глазами вы ничего не видели, и бумага ваша составлена с чужих слов.
- Возможно, вы и правы, - сказал Питер. - Я не юрист и поэтому не могу утверждать наверняка. Но будь я на вашем месте, я не стал бы сбрасывать со счетов этот документ. И еще: чем бы дело в суде ни кончилось, пахнуть оно будет не очень хорошо, и я полагаю, что ваши родители всыплют вам по первое число.
Быстрый взгляд, которым обменялись Диксон и Дюмер, показал Питеру, что последний удар достиг цели.
- Ребята! - взмолился Глэдвин. - Нам вовсе ни к чему попадать в суд.
- Что же вы собираетесь предпринять? - мрачно спросил Лайл Дюмер.
- Если мы сумеем договориться, то я ничего не буду предпринимать, во всяком случае, против вас. Если же вы будете продолжать упорствовать, я вечером пошлю телеграмму мистеру Прейскотту в Рим и передам эти бумаги его адвокатам здесь, в Новом Орлеане.
- Что вы подразумеваете под словом "договориться"? - резко спросил Диксон.
- Это означает, что каждый из вас напишет сейчас полный отчет о том, что произошло в понедельник, включая первую часть вечера, и укажет, кто из служащих отеля так или иначе причастен к случившемуся.
- Черта с два! - взорвался Диксон. - Слишком многого захотели…
- Кончай, Стэн! - нетерпеливо прервал его Глэдвин. И, обращаясь к Питеру, спросил: - Предположим, мы дадим показания. Что вы с ними сделаете?
- Можете положиться на мое слово - хоть мне и очень хочется использовать их соответствующим образом: ваших заявлений не увидит ни один человек за пределами отеля.
- Какие у нас гарантии, что вам можно верить!
- Никаких. Просто у вас нет другого выхода.
В комнате наступила тишина - поскрипывал стул да приглушенно стучала машинка за дверью.
- Я согласен, - нарушил молчание Валоски. - Дайте мне что-нибудь, на чем можно писать.
- Пожалуй, я тоже напишу, - присоединился к нему Глэдвин.
Лайл Дюмер мрачно кивнул в знак согласия.
Диксон нахмурился и, пожав плечами, изрек:
- Итак, всех засадили за писанину. Теперь-то какая разница - одним больше, одним меньше? Только я люблю писать толстым пером, - сказал он Питеру. - Таков мой стиль.
А через полчаса, после того как вся компания удалилась, Питер внимательно перечитал несколько исписанных листов, которые он лишь бегло проглядел при юношах.