- Да, - сказал Нис. - Я тоже.
Снова наступило молчание.
В нем была нерешительность или ощущение тупика, а может, и еще что-нибудь. Все теперь стояли, сидел только английский майор. Он еще не сказал ни слова. Он поднял голову и смотрел на Ниса с явным пренебрежением.
- Нельзя стрелять из минометов с лодки, - сказал лондонец.
- Вы с минометом знакомы? - спросил его Нис.
- Кое-что смыслю в этом деле, - усмехнулся лондонец.
- Значит, вам это не будет трудно, - сказал Нис.
Берк усмехнулся. Но в нем накипало раздражение. Стоун тоже злился. Наконец Берк дал себе волю.
- Черт вас всех дери, - сказал он. - Ведь ясно же, без лодки отсюда не выбраться. Так давайте освободим там кого нужно и получим лодку и выберемся с этого проклятого острова. - Берк выговорился, и ему словно легче стало.
- Из вас кто-нибудь умеет править лодкой? - спросил лейтенант.
- Нет. Вот он умеет, - Берк мотнул головой на Ниса.
- И чего только вы жметесь? - сказал Стоун.
- Не желаю сломать себе шею из-за этих минометов, - сказал лондонец.
- А что, тебе больше нравится протирать тут штаны и молиться об избавлении?
Нис не вмешивался, предоставив все Берку.
- С такого дела цел не вернешься, - сказал старик солдат.
- Трусите вы, и больше ничего, - сказал Стоун. - Все трусите:
- Ну, довольно. - Это произнес майор, молчавший до сих пор. Но как произнес!
- Довольно? Нет у черта с два. Вы, видно, и сами боитесь не хуже остальных.
Это было уж слишком.
- Это вы мне говорите? - Майор встал на ноги.
Он был выше Стоуна, но казался маленьким рядом с рыжеволосым рыжебородым великаном, у которого глаза горели боевым огнем.
- Вам говорю, - сказал Стоун.
Положение становилось затруднительным, потому что майор все-таки был майор. Но никто не вступился. Нису стало ясно, что у англичан уже начались раздоры.
- Никто ничего не боится, - спокойно сказал шотландец. Но он сказал это не для того, чтобы вступиться за майора. Он просто констатировал факт.
- Ладно, - сказал Берк. - Давайте покончим с этим.
- Вы, австралийцы, делайте что вам угодно, - сказал майор.
- Не упрямьтесь, майор, - сказал Берк. - Если хотите выбраться отсюда, придется вам заняться спасательной службой.
- Зачем это мы будем спасать каких-то заключенных? - сказал майор.
- А затем, чтобы выбраться отсюда, - ответил ему Берк.
- Никуда мы не пойдем и никого спасать не будем, - сказал майор.
- Это каждый пусть решает за себя, - сказал Нис, глядя на шотландца.
Все чего-то ждали. Шотландец стоял посредине и раздумывал, наморщив лоб с таким видом, словно все это его чуть ли не забавляло.
- Ну как, Макферсон? - спросил его лейтенант.
Все выжидательно смотрели на маленького шотландца, который был всего только капралом. Берк, наблюдая эту сцену, вспомнил Джека Лондона. Его рассказы о том, как люди, попав в исключительные обстоятельства, сами избирают себе вождя, обходя тех, кто по рангу или достоинству имеет право командовать. В трудную минуту человек становится только человеком, и все искусственные преграды и привилегии рушатся. Здорово. Ну и здорово. Джека Лондона бы сюда.
И лондонец, и старик солдат, и лейтенант - все ожидали, что скажет шотландец. Майор остался в стороне.
- Что же нам еще делать? - сказал шотландец. Он сказал это мирно, как человек, готовый подчиниться неизбежному.
- Идти, и идти сейчас же, - сказал Нис.
- Надо бы взглянуть на эти минометы, - сказал кокни. Он шепелявил, потому что у него спереди не хватало двух зубов.
- Минометы. Вот еще напасть, - сказал старик.
И все было кончено. Шотландец в сущности почти ничего не сказал. Он только принял решение и ждал, когда его спросят. Так представлялось Нису. Шотландец нравился ему своей неторопливой рассудительностью.
Тогда майор сказал, с яростью отчеканивая слова:
- Вы все - стадо болванов.
- Бросьте, Тилли, - сказал лейтенант. - У нас нет выбора.
- Дело не в этом. Дело в принципе. Этот паршивый грек внизу станет указывать нам, что делать.
- Я думал, что вы, как офицер, первый дадите согласие, - сказал Нис.
- Мало того, что мы тут воюем за вас, - майор был вне себя от бешенства, - вы еще заставляете нас спасать каких-то сумасшедших греков, которых за что-то засадили в тюрьму.
- За то, что они против Метаксаса, - стараясь сдерживать себя, сказал Нис.
- Наплевать мне на это, - сказал майор.
- Вот что, - сказал Нис, обращаясь непосредственно к нему. - Хотите - идите, не хотите - оставайтесь. Обойдемся и без вас. Но помните: если вы останетесь, то в лодке, которая пойдет в Египет, для вас места не будет. Мы уходим без вас. А вы устраивайтесь как знаете.
- Уходите вон отсюда, - сказал майор.
- Сами вы убирайтесь вон, - заорал Нис. - Вон там Ливийское море. Видите? Можете пуститься через него вплавь, инглези. Вплавь, черт вас возьми.
Это было настоящее исступление. Нис оборвал почти на крике, высоком и надсадном. Потом повернулся и быстрым шагом пошел по тропе вниз, часто и тяжело дыша. Он ничего не слышал кругом. Только стук двухсотсорокасильного мотора внутри. Тук, тук, тук.
Наверху на какое-то мгновение все замерло.
Потом один за другим люди двинулись в хижину одеться и уложить пожитки.
Майор остался один.
Нис ничего этого не видел. Он бежал вниз по тропе, и внутри у него все звенело и билось.
Но потом это прошло.
Спуск по кручам был трудный, и, преодолевая его, он постепенно остыл. Тогда он представил себе то сопротивление, с которым пришлось столкнуться майору. Это почти развеселило его и сразу успокоило. Он уловил главное: все они, кроме майора, спорили только против частности, против использования минометов. Никто не отказывался помочь освобождению антиметаксистов из лагеря на Гавдосе. Им только представлялось трудным и неосуществимым пустить в дело минометы.
Все, кроме майора.
Нис думал о нем без злости. Но он больше думал о маленьком шотландце, о его решительной повадке и о том, как прислушивались к нему остальные.
Но что бы ни думал Нис, а майор в это время стоял и смотрел, как остальные спускаются с горы. Они на ходу застегивались, поправляли туго набитые ранцы. Немного спустя майор вошел в хижину, взял свою аккуратную офицерскую сумку и стал спускаться вслед за остальными.
20
Хаджи Михали дома не оказалось. Какая-то старуха сказала Нису, что он на берегу, где лодки. Там он и нашел его вместе с Сарандаки. С десяток голых ребятишек барахтались в воде у отмели. Они с любопытством смотрели на Ниса, когда он шел вдоль ряда рыбачьих лодок к тому месту, где Хаджи Михали разговаривал с Сарандаки.
- Саида, - сказал он Нису.
Это слово было арабское.
- Саида, - повторил Нис.
- Будьте знакомы, - сказал Хаджи Михали ему и Сарандаки.
- Мы уже познакомились, - прогудел Сарандаки.
Сарандаки смотрел на растрепанного, обросшего Ниса и на его глаза, красные от усталости, но сохранившие свой прямой, напористый взгляд. Он оценивал силу, чувствовавшуюся в этом невысоком человеке, и готов был простить его напористость, как бы она ни была утомительна. Но он думал о том, что, глядя на Хаджи Михали, Нис мог бы поучиться уменью быстро отходить после вспышки. Что в нем нет ничего похожего на Михали. Что он слишком уж неуступчив, слишком напорист всегда. Но вместе с тем великан признавал силу этого человека и, как все вообще, был осторожен в разговоре с Нисом. Сейчас он прислушивался к греческой речи Ниса, звучавшей по-иностранному, но чисто.
- Они готовы помочь, - сказал Нис.
- С радостью принимаю такую весть, - сказал Хаджи Михали и весело засмеялся.
- Талос ведет их сюда.
- А как англичане?
- Я про англичан и говорю, - сказал Нис. - Австралос, его само собою.
- Ха! - Восклицание, изображавшее восторг. Они были в полном восторге оба, Хаджи Михали отложил кусок двухдюймового каната, который он держал в руках, и встал.
- Ты, видно, мастер говорить по-английски, - сказал он.
- Должно быть, - сказал Сарандаки. - Уж ты на них нагнал страху. - И он захохотал, точно лавина обрушилась.
- Нет, - сказал Нис. - Они все хорошие люди. - Он не склонен был размякать, но ему было приятно их одобрение.
- Значит, начинаем.
- Где у вас минометы? - спросил Нис.
- В хижине, где был твой австралос.
- Идем туда, - сказал Нис.
- Ну, за этим и тебе не угнаться, - сказал Сарандаки, опуская на плечо Хаджи Михали свой кулак.
- В нем мое нетерпение, - любезно ответил Хаджи Михали.
Нис в самом деле испытывал нетерпение. Уже протянулись вечерние тени, а Нис хотел, чтобы австралос осмотрели минометы, пока светло. И сам он тоже хотел взглянуть на них. Он вдруг вообразил, что никогда не видел миномета. Он чувствовал свое техническое невежество и превосходство этих австралос, а теперь еще и англичан. Это было ему неприятно. Человеку умелому всегда неприятно чувствовать себя невеждой, даже в чужой области.
Он встретил Талоса и остальных на дороге, которая вела к лодкам.
- Передай англичанам, что я ценю их согласие, - сказал Хаджи Михали Нису, когда они поравнялись.
Нис повернулся к причудливой группе, авангард которой составляли Стоун и Талос. Рядом с Нисом стоял Сарандаки. Оба великана инстинктивно смерили друг друга взглядом, по привычке всех рослых людей.