Может, старый нотариус предложил мне продать дом для него? Зачем ему эта развалина? Не собирается же этот варяг переселяться из Санкт-Петербурга к нам? Какой Вы загадочный человек, господин Артемьев!
– А тебя что же интересует? – вывела меня из состояния задумчивости моя собеседница.
Меня интересовало многое, но для начала я достала старый документ.
– Вам Клеопатра Ильинична не показывала этот документ?
Татьяна Дмитриевна только взглянула на него и кивнула головой.
– Я переводила его для Клепы.
Я чуть не подпрыгнула на стуле.
– И Вы знаете, что там написано?
Пожилая женщина улыбнулась моему волнению, открыла ящик соседнего стола и достала оттуда пачку бумаг.
– Возьми. Это бумаги Клепы. Думаю, мой перевод где-то среди них.
О нет! Пачка бумаг была слишком объемной, а мое терпение слишком хрупким.
– А вы не помните, что там?
Татьяна Дмитриевна покачала головой.
– Я не помню все дословно, но в документе речь идет о дарственной.
– Что кому дарил?
– Речь идет о доме. Некий Пауль Иоханнес подарил дом, но вот фамилию того, кому он это дарил, я уже не помню. Да, и там было какое-то условие при дарении.
– Вы думаете, что этот дом все-таки принадлежал однажды адмиралу? И он его кому-то подарил? – я еще произносила фразу, но уже заметила, как изменилось лицо моей собеседницы. Она не ответила на мой вопрос, а посмотрела куда-то за мою спину, и в ее глазах появился лукавый блеск. Я повернула голову и увидела, как к нам стремительно приближается Артемьев. Его лицо уже излучало доброжелательность и искренний интерес. Пытаясь быстро затолкать все бумаги Клеопатры Ильиничны в свою бездонную сумку, я поторопилась задать хотя бы еще один вопрос без свидетелей.
– А почему Клеопатра Ильинична хранила все это на работе?
– В последнее время она почему-то считала, что кто-то роется в ее бумагах.
– Но кто мог этим заниматься? Ее жилец?
– Чем занимался жилец? – ворвался в нашу беседу голос Артемьева. Он поздоровался с Татьяной Дмитриевной и с высоты своего роста обратился ко мне. – Почему я был уверен, что застану тебя здесь?
И Татьяна Дмитриевна знала, и Артемьев был уверен – все ожидали, что я приду в музей!
– Ну, вот. А говорят, что поступки женщины непредсказуемы для мужчин, – пожаловалась я Татьяне Дмитриевне.
– Это не касается женщин-архитекторов, – не замедлил уколоть меня Артемьев – Так что вы говорили о жильце Клеопатры Ильиничны?
– Что мне ничего о нем не известно, кроме его внешнего вида, – вежливо пояснила Татьяна Дмитриевна.
– Судя по тому, что Вы с Яшей собирались с ним пообщаться, Вам должно быть сейчас известно гораздо больше. Это же он напал на Яшку? – стараясь не выдать свою обиду и любопытство, сказала я равнодушным и спокойным тоном.
– К сожалению, я пообщался только с родительницей нашего таинственного грабителя. Поэтому мне удалось только подтвердить, что парень некоторое время жил у Клеопатры Ильиничны.
– Но Яшка должен был настоять на встрече. Он мог опознать нападавшего!
– А почему ты решила, что Яшка был со мной?
– Он не пришел?!
Артемьев пожал плечами и насмешливо посмотрел на меня.
– Мне сообщили, что утром некто позвонил сыну по телефону, и тот умчался, даже не позавтракав. У меня все основания подозревать, что этого "некто" зовут Яшей. Я думал, что без твоего участия здесь не обошлось.
Ай да Яшка! Всех обскакал!
– Как видите, обошлось.
– Ты можешь ему позвонить?
– Я ему звонила целое утро! Как, кстати, и Вам!
Артемьев вытащил из кармана куртки мобильный телефон.
– Забыл включить. Может, они уже у тебя в доме?
– Они?
– Я думаю, что все вопросы, которые были у Яшки к этому парню, кстати, его зовут Виталий, связаны с твоим домом. Скорее всего, они придут к тебе.
– Все его вопросы связаны с исчезновением его сестры Маши.
– Это та девочка, которая училась у Клепы? – неожиданно поинтересовалась Татьяна Дмитриевна, о присутствии которой мы благополучно забыли.
– Вы ее знали?
– Увы, я никогда ее не видела. Клепа всегда рассчитывала свое время. Если у нее должны были проходить уроки, она никогда не приглашала гостей. Но моя подруга рассказывала о девочке. Вы знаете, что она исчезла в день смерти Клепы?
Я кивнула.
– А какие у них были отношения?
– Прекрасные. Клепа была высокого мнения о ней. Считала ее прилежной ученицей и скромной, пожалуй, слишком застенчивой девушкой.
Что-то смутное зашевелилось в моей голове, и я интуитивно задала совершенно неожиданный для себя вопрос.
– А она была знакома с этим парнем, с жильцом вашей подруги? Может, они встречались?
– Клепа не упоминала об этом. Хотя в последнее время, мне казалось, она старалась не оставлять девочку наедине с ним.
– Почему Вы так думаете?
– Не могу даже объяснить. Она, вообще, как-то к нему стала относиться настороженно. Может, от него и прятала свои бумаги на работе.
– Бумаги? – встрепенулся Артемьев и вопросительно посмотрел на меня.
– Бумаги? – "Нет-нет, господин Артемьев, Вам придется многое мне объяснить, прежде чем я вам позволю ознакомиться с ними" – мстительно подумала я и невинно посмотрела на Артемьева.
Артемьев быстро взглянул на меня, затем перевел взгляд на Татьяну Дмитриевну. Ее лицо было мечтательным и отрешенным. Она старательно делала вид, что не слышит нашего разговора. Наш собеседник снова обратился ко мне, в его глазах мелькнула искра юмора.
– Конспирация превыше всего, – заметил он, улыбаясь. – Но я думаю, у всякой информации есть своя цена, не правда ли?
Татьяна Дмитриевна не стала дожидаться моего ответа. Она вздохнула и поднялась со стула.
– К сожалению, молодые люди, мне пора, – она неодобрительно посмотрела на Артемьева, сухо попрощалась со мной и отправилась в большой зал выставки.
– Какая деликатная женщина, – не смутился Артемьев. – Но я полагаю, нам тоже не следует смущать посетителей. Ты обедала?
Прежде, чем я успела ответить, он бесцеремонно обнял меня за талию, и мы двинулись к его машине.
– Уберите руку! Или я закричу! – страшным шепотом потребовала я.
– Нет-нет. Только, когда мы выйдем из музея. Ты же не будешь устраивать в музее бесплатное зрелище для туристов. А я получу удовольствие. У тебя прекрасная талия.
Я моментально залилась краской, чем дополнительно порадовала своего мучителя. Как же мне научиться не краснеть!
– Вы лучше объясните, зачем Вы искали дом адмирала Жонеса. И только его дом, а не вообще… дома, – хмуро потребовала я, резким движением вырываясь из его цепких рук, когда мы, наконец вышли на улицу. – И попробуйте объяснить эту странную цепочку совпадений: Вы ищете дом адмирала – заказываете проект виллы – настаиваете на том, чтобы именно я делала ваш проект – напрашиваетесь ко мне домой – все время что-то раскапываете в моем доме.
– Если я объясню, ты покажешь мне бумаги Клеопатры Ильиничны? – улыбаясь одними глазами, ответил мой собеседник.
– Это будет зависеть от того, насколько Вы будете откровенны.
– Могу быть оч-чень откровенным, – предложил он, нахально рассматривая вырез моей блузки. – Боюсь только, что ты можешь неправильно отреагировать.
– Я имею в виду откровенность в рамках приличия, – ему снова удалось заставить меня порозоветь.
– Договорились. А сейчас расслабься. Солнце светит, деревья в золоте. Получай удовольствие, – он открыл дверцу машины – Садись. Поговорим в ресторане. Нам недолго добираться.