- Так и было, - с грустью ответил он. - Но, я надеюсь, ты не думаешь всерьез о том, чтобы всю жизнь провести в одиночестве? Когда-то казалось, ты быстрее всех выскочишь замуж - королева всех студенческих вечеринок, лучшая студентка и первая красавица в классе. А теперь ты редактор популярного журнала. Чарли, брось! Ты ведь знаешь, что любой готов быть с тобой!
- Да, и, возможно, именно в этом загвоздка. - Чарли вздохнула. - Что, если я слишком хороша и мне никто не подходит? В любом случае сейчас не время говорить обо мне. Серьезные проблемы у тебя. Как тебе помочь?
- Что ж... Стоит ли мне завтра лететь в Дублин и пытаться спасти наши отношения? - спросил он.
- Мэтти, это уж тебе решать! - Чарли сморщила носик. - Но если тебе интересно мое мнение, я бы позволила ей какое-то время побыть одной. Совершенно очевидно, Грания нужно проделать большую внутреннюю работу. И я уверена, что она вернется, как только будет готова. Она попросила оставить ее в покое, разве не так? Так почему бы тебе не выполнить просьбу женщины, а позже, недели через две, снова вернуться к этому вопросу? Кроме того, мне казалось, ты по уши загружен работой.
- Так и есть, - выдохнул Мэтт. - Возможно, ты права. Мне следует сделать так, как она хочет. - Протянув руку, он нежно погладил Чарли по ноге. - Спасибо, сестренка. Ты ведь всегда поддержишь меня, правда?
Да, дорогой. - Чарли улыбнулась, опустив ресницы. - Я всегда буду рядом.
* * *
Несколько дней спустя в интерком снова позвонили:
- Привет, дорогой, это мама. Я могу подняться к тебе?
- Конечно.
Мэтт открыл входную дверь, удивляясь неожиданному визиту. Его родители редко появлялись в этом районе города и всегда предупреждали о приезде.
- Дорогой, как ты? - Элейн расцеловала сына в обе щеки и последовала за ним в квартиру.
- Все в порядке, - ответил Мэтт, но его голос звучал тихо и устало.
Он наблюдал, как его мать - до сих пор носившая шестой размер одежды - снимает меховое пальто и, слегка тряхнув головой, поправляет искусно осветленные волосы и элегантно опускается на диван. Быстро отодвинув кроссовки и пустые пивные бутылки от ее ног в изящных туфлях на высоких тонких каблуках, Мэтт поинтересовался:
- Почему ты здесь?
- Я была в городе на благотворительном обеде и заехала к тебе. Это ведь по пути домой, - улыбнулась Элейн. - Хотела посмотреть, как дела у моего мальчика.
- Все в порядке, - повторил Мэтт. - Мама, хочешь что-нибудь выпить?
- Стакан воды, пожалуй.
- Хорошо.
Элейн смотрела, как ее сын идет к холодильнику и наполняет стакан водой. Он был бледным и усталым, и все выдавало в нем несчастного человека.
- Спасибо, - произнесла она, когда он протянул ей стакан. - Ну что, есть новости от Грании?
- Я звонил ей несколько дней назад, и мы немного поговорили, но она совершенно не хочет общаться со мной.
- Ты не выяснил, почему она уехала?
- Нет. - Мэтт пожал плечами. - Не понимаю, что я такого сделал. Боже мой, мама, этот ребенок так много для нее значил!
- Она была такая тихая в тот день, когда мы навещали ее в больнице. Она тогда вышла из ванной и выглядела так, словно все время плакала.
- Да, а на следующий день, когда я приехал к ней после работы, оказалось, что она уже выписалась. Вернувшись домой, я нашел записку с сообщением, что она уехала к родителям в Ирландию. С тех пор мы с ней так и не поговорили нормально. Я понимаю, что ей очень плохо, но не знаю, как достучаться до нее.
- Тебе ведь тоже очень плохо, дорогой! Это был не только ее, но и твой ребенок, - заметила Элейн. Ей было больно видеть страдания любимого сына, оставшегося в одиночестве.
- Да, сейчас не самое лучшее время. Мы ведь хотели стать настоящей семьей. Это была... моя мечта! Черт! Извини, мама. - Мэтт изо всех сил старался сдержать слезы. - Я так сильно люблю ее и этого малыша, которого она потеряла, а ведь он был частью нас двоих... Я...
- Ох, дорогой! - Элейн поднялась и обняла сына. - Я очень тебе сочувствую! Если я могу хоть как-то помочь...
Мэтт сожалел, что мать увидела его в таком состоянии, и он попытался взять себя в руки:
- Мама, я уже большой мальчик. И со мной все будет хорошо. Меня интересует только, что именно заставило Гранию убежать. Я никак не могу этого понять.
- Может, ты переедешь к нам на какое-то время? Мне неприятно думать, что ты здесь один.
Спасибо, мама. Но у меня море работы. Буду надеяться, что рано или поздно, залечив раны, Грания вернется. Она всегда поступала, как считала нужным. Думаю, именно поэтому я так сильно люблю ее.
Несомненно, она очень необычная девушка, - согласилась Элейн. - И ее не особенно заботят правила, которым живут большинство из нас.
Возможно, дело в том, что она была воспитана по-другому, - возразил Мэтт, не желая выслушивать язвительные замечания матери или фразы типа "я же тебе говорила", когда речь шла о его выборе и чувствах.
- Нет, Мэтт, ты меня неправильно понял, - поспешно произнесла Элейн. - Мне действительно нравится Грания и то, что вы вдвоем смогли выйти за установленные рамки и начать жить вместе просто потому, что полюбили друг друга. Возможно, многим из нас стоит чаще прислушиваться к голосу сердца. - Элейн вздохнула. - Мне пора идти. Приятели твоего отца по гольфу собираются у нас сегодня на ежегодный зимний ужин.
Мэтт поднял с дивана меховое пальто и помог матери надеть его.
- Мама, спасибо, что зашла. Я очень тебе благодарен.
- Рада была повидать тебя, Мэтт! - Она поцеловала сына в щеку. - Ты ведь знаешь, что я горжусь тобой, не так ли? И если ты вдруг захочешь поговорить, я всегда готова, дорогой. Понимаю... каково тебе сейчас. - Легкая грусть промелькнула в ее глазах, а потом исчезла так же быстро, как появилась. - Пока, Мэтти.
Мэтт закрыл дверь за матерью, понимая, что она действительно сочувствует ему. Он ощутил прилив любви к ней и впервые подумал, что совсем мало знает о том, что скрывает Элейн под маской идеальной жены и матери из Коннектикута.
4
На следующее утро, когда Кэтлин уехала в Клонакилти за продуктами на неделю, Грания направилась в сарай, где хранились старые газеты, и взяла целую пачку. Потом провела ревизию в захламленной мастерской отца и обнаружила заплесневелую коробку с обойным клеем. Сложив все в хозяйственную сумку, она пошла по тропинке вверх, в сторону скал. Грания решила: если Аврора не появится, что вполне вероятно, ведь вчера они не договорились об определенном времени, то она просто вернется домой.
По пути Грания задумалась о том, какой сильный холод сковал ее душу, - казалось, что ее жизнью живет кто-то другой, а она сама словно увязла в странной липкой массе и ничего не чувствует. Она была не в состоянии плакать, не могла заставить себя поговорить с Мэттом начистоту и даже просто оценить, разумно ли поступила, уехав от него. Но тогда ей пришлось бы справляться с болью, поэтому она решила, что самый лучший и безопасный выход - запереть все чувства на замок. Что сделано, то сделано, и назад дороги нет.
Грания опустилась на камень на вершине скалы, откуда открывался вид на море, и вздохнула. Когда они вместе с Мэттом наблюдали, как разрушаются отношения их друзей, Грания искренне верила, что с ними никогда такого не случится. Она даже покраснела от смущения, вспомнив их беседы на эту тему. Ее память огнем жгли замечания типа "уж мы-то сможем этого избежать" и "какие мы счастливые, а они... бедняжки". Но в итоге и их затянул мощный, постоянно меняющий направление водоворот, в который попадают пары, стремящиеся построить гармоничные отношения. Вглядываясь в холодное серое море, Грания внезапно почувствовала глубокое уважение к своим родителям. Каким-то образом им удалось совершить невозможное: идти на компромиссы, мириться со многим и - это самое важное - оставаться счастливыми целых тридцать четыре года.
Возможно, сейчас планка у молодых людей слишком высока, да и приоритеты изменились. Родителям больше не нужно беспокоиться о том, как прокормить детей или где заработать еще один пенни. Или, к примеру, о том, выживет ли их малыш, подхвативший тяжелую детскую инфекцию. А еще проблема не в том, чтобы не замерзнуть долгой зимой, а в получении информации, одежда какого дизайнера самая модная. В наши дни немногие женщины западного мира целуют на прощание мужа так, словно он отправляется в бой и она не знает, когда они снова увидятся и вернется ли он вообще. Сейчас уже нет необходимости заботиться о том, чтобы просто выжить.
- В наши дни мы требуем счастья. И верим, что заслуживаем его. - Грания произнесла это вслух, скорее завидуя смирению и стойкости родителей, чем сочувствуя им. Они практически не имели материальных ценностей, и в их жизни не было захватывающих перспектив. Незначительные проблемы вызывали у них улыбку, они прекрасно понимали друг друга. Их мир был мал, но, по крайней мере, в его границах они были вместе и в безопасности. А Грания с Мэттом жили в огромном мегаполисе, где ограничить их могло только небо, и практически не было запретов.
- Привет, Грания!
Услышав за спиной голос Авроры, Грания обернулась и увидела девочку, которая напомнила ей эльфа, беззвучно появляющегося на своей территории.
- Привет, Аврора. Как дела?
- Отлично, спасибо. Пойдем?
- Да, я взяла с собой все, что нам понадобится.
- Знаю, я уже заметила твою сумку.
Грания послушно поднялась, и они направились в сторону дома, где жила Аврора.
- Возможно, тебе удастся познакомиться с папой, - заметила девочка. - Он у себя в кабинете. Только у него, похоже, болит голова. С ним часто такое бывает.
- В самом деле?