Предупреждение запоздало: я уже потребил свою дозу, правда - одной ноздрей, а потому чувствовал себя странно, вроде как перекошенно. Потом я лег на сиденье и стал ждать прихода, но Дейви безжалостно выдернул меня наружу, мы поковыляли по траве к тому темному зданию, открыли здоровенную дверь, и я некоторое время тыкался от стенки к стенке в каком-то просторном помещении, где не было никакого света, кроме Дейвова фонарика. Один раз я врезался во что-то головой, но не слишком больно, спасибо пробковому шлему.
- Осторожно! - сказал Дейви, распахивая передо мной дверцу; плохо понимая, что тут происходит, я залез вроде бы - в машину, лег на сиденье и закрыл глаза.
Потащило меня в тот самый момент, как рядом раздался мощный рев, ничуть не похожий на вкрадчивый шепот "роллсовского" движка; оглушенный пониманием, я начал подниматься, заметил краем глаза, что мы уже покинули то здание и катим, чуть подпрыгивая, по траве, а затем поскользнулся и упал на гулко вибрирующий пол. Мой шлем куда-то закатился, я кое-как его нашарил, снова нахлобучил на голову, встал, протиснулся вперед, где тускло светились огоньки приборной панели, и увидел, что Дейви старательно пристегивается к пилотскому креслу.
- Да мы же… - взвыл я, почти не веря в реальность происходящего; ну да, Дейви псих, но ведь не настолько же… - Ты… мы… да ведь это же…
Но тут самолет рвануло вперед, отбросив, как то и положено, меня назад. Дейви включил фары, я увидел впереди взлетную дорожку и взвыл пуще прежнего:
- Не-ет!
- Сядь и заткнись, - сказал Дейви, глядя на приборы; мы снова рванули вперед и понеслись по неширокой, поросшей травой полосе.
- Ты сбрендил, - бормотал я, отчаянно пытаясь высмотреть ручку, которой открывается дверца! - Прекрати сейчас же! Да ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Выпусти меня отсюда!
- Слушай, не ори ты, пожалуйста, - сказал Дейви, втискивая мне в руку секундомер. - Ну как я могу сосредоточиться, когда ты тут под ухом орешь? - Самолет несся по траве, кренясь и подскакивая на каких-то кочках.
Отчаявшись найти проклятую ручку - мне и в машинах-то это редко удается, а тут самолет, да еще темно, - я перегнулся через спинку сиденья и не очень умело схватил Балфура правой рукой за горло (левая была нужна мне для поддержания равновесия).
- Выпусти меня! - орал я. - Выпусти меня, сумасшедший ублюдок! Я убью тебя! Убью, безо всяких шуток, мы же угробимся!
- Слушай, кончай мелодраму. - Дейви аккуратно, не оборачиваясь, отцепил мою руку от своей шеи. - Я же иду на взлет, а ты меня отвлекаешь. Знаешь, чем это может кончиться?
- На взлет ?- завопил я, бросаясь ничком на задние сиденья (бог уж знает почему, но мне казалось, что там побезопаснее). Я лежал, судорожно вздрагивая, высоко оттопырив задницу и прикрывая голову вместе со шлемом руками, однако все шло как-то не так. Вместо того чтобы задрать нос и перестать бумкаться о кочки, самолет притормозил и резко повернул, бросив меня (все еще поскуливавшего) к правой дверце. Затем двигатель надсадно взвыл, меня вдавило в спинки сидений, частота и амплитуда подпрыгивания резко возросли.
- Что… что там случилось? - взвизгнул я, стараясь перекрыть оглушительный рев.
- Да я тогда, в общем-то, не взлетал, а просто выруливал на старт, - сообщил мне Дейви.
- Ублюдок!
Я кое-как поднялся на ноги и сделал новый заход на его шею, однако Дейви резко пригнулся, уворачиваясь от моих грабок.
- А вот теперь, - услышал я, - я действительно взлетаю.
- А-а-а! - завопил я во весь голос. Самолет вздыбился, фонари взлетной полосы быстро остались позади, земля исчезла из вида, слева и справа замелькали верхушки деревьев, но потом исчезли и они, ускорение вжимало меня в спинку сиденья.
На некоторое время я впал в полный ступор; мои руки намертво вцепились в спинку сиденья, соседнего с пилотским, глаза таращились прямо вперед, все мое тело - а казалось, что даже и сердце - замерло, застыло, окаменело.
- Эй, ты там часы уронил, возьми. - Дейви обернулся и вложил в мои онемевшие пальцы секундомер. Я смотрел в круто скошенное стекло фонаря и не видел ничего, кроме чернильной, без единой звездочки, тьмы; мои зубы клацали в такт прилежно работающему мотору.
- Садись сюда, Дэнни, - сказал Дейви, чего-то там подстраивая на панели. - Удобнее будет.
Я пробрался на сиденье второго пилота и даже как-то сумел пристегнуться. Теперь мне стали видны строчки проплывающих внизу огней - желтый свет натриевых уличных фонарей, белесые стрелки и тусклые рубины оживленного шоссе. На какое-то время это зрелище меня заворожило, затем я снова взглянул на Балфура. По его лицу бродила мирная, счастливая улыбка; если бы не рев мотоpa, я наверняка бы услышал, как он мурлычет себе под нос.
Дейви принял меньше моего, вговаривал я себе. Он и пил поменьше, и курил поменьше, да и вообще марихуана не слишком влияет на скорость реакции, а еще кокаин, он ведь должен частично нейтрализовать… так, что ли? Мои пальцы крепко сжимали секундомер, я тупо взглянул на него и снова поднял глаза; мы пролетали над широкой, совершенно черной полосой (река, что ли?), явно направляясь к тесной кучке светлячков, появившейся на горизонте.
- Ну, как ты там? - поинтересовался Дейви.
- Ха-ха! - сказал я. - Великолепно. - И снова взглянул на секундомер. А затем я бросил его на пол и обеими руками схватил Дейва за горло. Он удивленно присвистнул, однако рычаги свои не оставил, хвататься за мои руки не стал.
- Сажай самолет, - скомандовал я. - Сажай, а там уже я посмотрю, убивать тебя или нет.
- Ну видишь, что ты сделал, - огорченно вздохнул Дейви. - Снова часы уронил, а они скоро потребуются. Можешь ты, в конце концов, взять себя в руки? Успокойся, а то завелся, как не знаю что, зря я давал тебе столько кокаина. - Шея Дейви слегка покрутилась в моих руках, это он покачал головой.
С ужасом осознав, что этого психа не проймешь ни разумными доводами, ни угрозами, я отпустил его, смирился с почти неминуемой смертью и подобрал с полу секундомер.
- Ладно, ты только скажи, когда нажать.
- Вот так-то лучше.
- Но если мы, паче чаяния, останемся живы, я все равно тебя убью.
- Ну вот, снова ты за свое, - сказал Дейви, неотрывно глядя вперед. - Успокойся и держи часы наготове.
Я тоже взглянул вперед.
Мы приближались к чему-то вроде очень большого завода; вокруг гигантского, изнутри освещенного корпуса теснилось множество пристроек, подсвеченных ослепительно яркими натриевыми лампами; над центральным корпусом вздымалась толстая, в несколько сотен футов высотою, труба, опоясанная рядами красных огоньков, похожими на бусы из светодиодов. Над трубой лениво извивался сероватый султан дыма; ярко освещенные пристройки выпускали в воздух белые, быстро тающие клочья пара. Мы летели прямо на трубу.
- А это что еще за хрень? - выдохнул я.
- Кингснортская электростанция, - сказал Дейви, все так же нацеливая самолет на горящую красными огнями громаду. - Часы готовы?
Труба неумолимо приближалась. Нет, мы совсем не собирались пролететь над ней, самолет шел футов на пятьдесят ниже верхнего ее обреза, строго горизонтально и прямо в лоб. С трудом сдерживая позыв завопить от ужаса, я вжался в спинку сиденья.
- Так как там, - раздраженно переспросил Дейви, - готовы часы?
- Да, - бессильно прохрипел я и почти зажмурился, чтобы не видеть, как несется на меня этот бетонный ужас, готовый прихлопнуть наш самолетик, как мухобойка - муху.
- Давай! - заорал Дейви; мой большой палец судорожно надавил головку секундомера, и в то же самое время самолет круто накренился, двигатель взревел еще громче, а я повис на привязных ремнях. К тому времени, когда я набрался смелости снова открыть глаза, самолет уже выровнялся, электростанция осталась далеко позади, а на горизонте уже виднелась новая горстка светлячков, над которой висели - теперь-то я их сразу заметил - красные колечки предупредительных огней. Сбоку проплыли ярко освещенные корпуса и мерцающие языки пламени большого нефтеперегонного завода. За эти минуты у меня пересохло не только во рту, но даже в глазных орбитах, так что глаза поворачивались чуть ли не со скрипом.
- Одна готова, - ухмыльнулся Дейви и по-приятельски пихнул меня локтем. - Запустил часы? Тикают?
Я кивнул, смятенно глядя, как прямо по курсу вырастает новая труба.
Мы обогнули и ее, и еще одну, и каждый раз в самый критический момент мои глаза инстинктивно закрывались. Каждый раз самолет вставал на бок, меня вдавливало в сиденье, а затем оказывалось, что труба уже позади. Я не имею точного представления, насколько мы к ним приближались, однако могу поклясться, что в третий раз отчетливо слышал, как рев двигателя гулким эхом отражается от бетона.
Затем мы вернулись к Кингснорту и вторично обогнули его трубу; в тот самый момент, когда я облегченно нажал головку секундомера, самолет клюнул носом и помчался к земле.
- Придется малость поползать бреющим, - объяснил Дейви. - На случай, если кто-нибудь засек нас радаром; ни к чему им знать, где мы сядем, верно?
Я обреченно закрыл глаза, на этот раз - ненадолго. Мы взмывали и падали, мой желудок то становился тяжелым, как свинец, то поднимался к самому горлу. Я с трудом сдерживал позывы тошноты. Мы кренились налево, направо, снова налево, а затем начали сопровождать все это резкими подъемами и падениями.