* * *
НОЧЬ НА ВЫСОКОГОРНОМ ПЛАТО ШКОЛЫ ДИВЕРСАНТОВ
У штабного домика стоят Вишневецкий и седой кладовщик... Смотрят в спины расходящимся в темноту сотрудникам.
- Ключи от "виллиса" у тебя, Паша?
Павел Петрович порылся в карманах, вытащил ключи:
- Держи.
- На кой черт нужно было американцев улучшать? Так было удобно - нажал на тумблер, и все!.. - сердито сказал Вишневецкий.
- Я специально поставил туда замок зажигания от нашего ГАЗона, чтобы твой "виллис" никто не реквизировал.
- Ладно. Я скоро вернусь.
- Погоди, Антон... Поговори со мной. А то мне не с кем и словом перекинуться...
- Не прибедняйся, Паша. Мне уже стукнули, что ты тут двух пацанов прикармливаешь.
- Интересно, кто же у нас такой "крот"?
- Каждый третий, - усмехнулся Вишневецкий. - А что за пацаны?
- Занятные парнишки. Кот и Тяпа.
- Очень занятные! Один - вор-рецидивист, второй - малолетний убийца!.. - покачал головой Вишневецкий.
- Все мы убийцы, Антон, - тихо сказал кладовщик Паша.
- Тоже верно.
- Кстати, одного из них, маленького, Валентином зовут. Как Валюшку нашего... звали. То есть - вашего...
- Нашего, нашего, - грустно поправил его Вишневецкий. - Ты и свадьбу нам на Тянь-Шане когда-то устраивал, и на Памир в экспедицию в тридцать седьмом увез от греха подальше... И с Валюшкой нянькался не меньше нашего...
- Ага! Давай считаться - кто кому больше должен...
- Ладно. Иди спать. Я скоро вернусь.
- Успеешь. Постой тут, - приказал Павел Петрович. И исчез в темноте. Слышно было только, как отпирал двери склада, потом запирал. Вышел из темноты со "шмайсером".
- Держи... Береженого Бог бережет.
- Как говорила моя польская бабушка - "щаженего пан Буг щеже". Спасибо, Паша. - Вишневецкий закинул на плечо автомат.
- А вот это Машеньке передай. - И Павел Петрович вытащил из кармана консервную банку. - Пусть чайку попьет. Хорошая сгущенка - лендлизовская.
- Паша!.. Ну она же в батальоне на полном довольствии...
- В этом говняном батальоне, который нас стережет, такой сгущенки отродясь не видели!..
* * *
НОЧЬ НА УЗКОЙ ГОРНОЙ ДОРОГЕ
Осторожно ползет "виллис" Вишневецкого. На фарах - "бленды" с узкими щелочками для света.
Неожиданно дорогу перекрывает тяжелый железный шлагбаум. "Виллис" останавливается. Из темноты голос:
- Документы.
Вишневецкий достает удостоверение из кармана штормовки.
Вспыхивает сильный ручной фонарь с одной стороны, и сразу же - второй фонарь с другой стороны машины.
Один фонарь обшаривает лучом кузовок "виллиса", другой упирается в удостоверение, затем в лицо Вишневецкого.
Чья-то рука возвращает ему документ. Голос говорит:
- Проезжайте, товарищ полковник.
Шлагбаум поднимается, "виллис" трогается с места...
...Второй шлагбаум в ночи этой дороги:
- Документы!
И снова - один фонарь, другой...
- Здравия желаю, товарищ полковник! Проезжайте...
И шлагбаум поднимается...
* * *
САНЧАСТЬ ОТДЕЛЬНОГО БАТАЛЬОНА ОХРАНЫ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК
На белой стене фотография мальчика Вали Вишневецкого, скончавшегося всего полтора месяца тому назад от брюшного тифа...
Висит она, словно иконка, в изголовье постели, в которой лежит молодая красивая пьяненькая женщина - мать этого покойного мальчика, жена полковника Вишневецкого, капитан медслужбы Маша Вишневецкая, мастер спорта СССР по альпинизму.
Разбросана повсюду ее форма с узенькими белыми капитанскими погонами. На табуретке, рядом с ее постелью, - большой медицинский флакон с притертой пробкой и остатками спирта.
А еще на табуретке - огрызки хлеба, вскрытая консервная банка, графин с водой, два стакана, половинка большого яблока "аппорт"...
- Что же нам делать, Тошенька?.. - плачет пьяненькая Маша. - Что же нам теперь делать, родненький мой?! Нету сыночка нашего...
Вишневецкий сидит рядом с ней на койке, одевается. Взял Машину руку, целует в ладонь, приподнимает Машу с подушки, прижимает к себе, гладит по голове, целует мокрое от слез лицо жены, смотрит в никуда... Только желваки на скулах шевелятся.
- Налей мне еще немного, - сквозь слезы просит Маша.
- Может быть, хватит, Машуня?
- Налей, Тошенька. Только не разбавляй. Я водичкой запью...
Вишневецкий наливает из флакона в стаканы понемногу спирта. Себе разбавляет, Маше подает чистый.
- Господи... - всхлипывает Маша. - За что ты нас, Господи?.. Валечку-то зачем?.. Сыночка нашего...
Вишневецкий не выдерживает, залпом опрокидывает стакан.
Закрыв опухшие от слез глаза, Маша цедит чистый спирт маленькими глотками.
Потом берет двумя руками графин с водой, пьет прямо из горлышка: вода течет по подбородку, льется на рубашку, на постель...
Вишневецкий забирает графин из ее рук, ставит на табурет.
- Как дальше-то жить, Антошенька?..
- Не знаю, - глухо говорит Вишневецкий.
Встает, натягивает на себя свитер, штормовку. Нащупывает в кармане штормовки банку со сгущенным молоком, протягивает ее Маше:
- Паша тебе прислал... Пусть, говорит, Машуня, чай там пьет.
Маша смотрит на банку, говорит почти трезвым голосом:
- У тебя хоть Паша там есть. А я здесь совсем одна...
* * *
СПОРТГОРОДОК ДИВЕРСИОННОЙ ШКОЛЫ. ДЕНЬ
- Жора! Жорик!!! Георгий, бляха-муха, Николаич!.. Ты посмотри, где я!!! - слышится восторженный крик Тяпы. _
Георгий Николаевич поднимает голову и на высоте пяти метров видит Тяпу, сидящего на перекладине конструкции, куда можно забраться только по гладкому шесту, канату или по веревочной лестнице.
- Молоток, Тяпа! - кричит тренер. - Теперь главное - не шваркнуться оттуда!
- Не боись, Жорик! - И Тяпа счастливым голосом, в ритме плясовой, начинает петь, дирижируя двумя руками: - "...Как умру, похоронят, похоронят меня и никто-о-о не узна-ает, где могилка моя-а-а!" Кот! Котяра, ё-мое!!! Гляди - я без рук могу!..
- Не выделывайся, шмакодявка! - кричит ему Котька-художник и перепрыгивает с каната на шест, переворачивается вниз головой и в таком положении соскальзывает с шеста на землю...
...Группы взмыленных и уже измученных пацанов заканчивают тренировку в одном виде, переходят к другому...
Только что он всаживал с лету тяжелый нож в расчерченный силуэт на дощатых щитах...
...как уже на скорость вяжет мудреные альпинистские узлы - "булинь", "беседочный", "ткацкий", "прямой", "узел проводника"...
Только что отстрелялся в тире из "шмайсера" и девятимиллиметрового парабеллума или "борхард-люгера" - оружие только немецкое!.. Сдал на склад дяде Паше и вот уже...
...как Котька с Тяпой, перешел на учебную скальную стенку...
А она высотой метров сорок - не меньше.
До самого верха в гранитные расщелины вбиты скальные крючья с кольцами и карабинами для страховочных веревок.
Несколько пацанов лезут по отвесной стене, обвязавшись страховочным концом, продетым сквозь кольцо скального крюка. На земле их страхуют два тренера и наиболее сильные и крупные пацаны.
- Две руки - одна нога! Или - две ноги, одна рука!.. - орет тренер, задрав голову вверх. - Чтобы обязательно было три точки опоры!!! Сто раз уже говорил!.. Ты что делаешь, Заяц?! Ты чего на пальцах повис сволочь?!! Убиться хочешь?.. Ногу, ногу ставь, раздолбай!!! Вот так... Молодчик. И не гони картину... Помедленней.
- Бабай! Бабай, кому говорю?! - орет второй инструктор. - Не отклячивай жопу, мудила!.. Прилипни к стенке! Что, очко играет?! На земле-то вы все храбрые!..
- А мы и здесь - не хрен собачий! - орет со стенки паренек с лукавой рожей. - Гляди!!!
На высоте пятнадцати метров он нахально отстегивает от страховочного пояса карабин с веревкой:
- Я по водосточным трубам на пятые этажи лазал, и меня никто не страховал, да еще с "помытым" шматьем вниз спускался!.. А уж тут-то - в гробу я всех видел и в белых тапках!!!
- Кончай, Матаня! Пристегнись немедленно!.. Спустишься, уши надеру, как щенку, сукин ты сын!!! - орет в испуге тренер, в руках у которого провисла отстегнутая страховочная веревка Матани.
Котька прилип к стене на метр выше Матани. Говорит ему тихо:
- Не дури, сучонок. Нашел место хлестаться, говнюк...
Матаня смотрит на Котьку снизу голубыми глазами, ухмыляется:
- А вот заложимся - кто быстрее до верху доскачет?! Ты же вор авторитетный, проиграть не захочешь - люди смотрят...
- Я потому и авторитетный, что с дураками в очко не играю, - отвечает ему Котька и осторожно начинает лезть выше.
- Обвирзался, да?! - кричит Матаня. - Гляди, сявка!!!
Ловко и быстро Матаня карабкается по отвесной скале без страховки...
- Ну, гад... - в ужасе шепчет тренер. - Пронеси, Господи!..
Матаня уже почти поравнялся с Костей Черновым, как неожиданно кусок скальной породы под его ботинком выкрашивается из отвесной стены, и...
...Матаня срывается вниз с пятнадцатиметровой высоты!.. Глухой и хлюпающий удар худенького мальчишечьего тела о жесткое, каменистое плато, и в ту же секунду...
...один из тренеров и двое пацанов-страховщиков оказываются обрызганными кровью Матани...
- Держать страховку!!! - кричит второй тренер. - Всем вниз! Медленно... Никакой торопливости!.. Выбирайте слабину троса... Витя! Посмотри, что с Матаней... Доктор!!! Доктор!!!