Мама Рита спрашивает, куда меня подвезти. Я вспоминаю наш с Яшей вчерашний договор и говорю, что к метро "Речной вокзал". Оказывается, я вовремя - мы его чуть не проехали.
У метро нахожу телефон-автомат, из кошелька выуживаю монетку.
- Алло. Привет, это я.
Голос хриплый, как спросонья. Собственно, наверное, так и есть, время-то - начало седьмого...
- Кто? Асенька, ты? Ты где?
- Тут. У метро. Ты спишь?
- Вовсе нет. Совсем даже. Ты стой, где стоишь, я через пять минут буду. Жди.
Мне что - я стою. Жду. Да хоть бы и не ждать - как-то все равно. Голова болит, соображается плохо. Выгляжу, наверное, отвратительно, да это и неважно. Опять набежали слезы, я с ними и не борюсь. Стою, реву. Ерунда все это, все наши с Лилькой грандиозные планы... Вот встречусь сейчас, выпью кофе и поеду себе на работу. Она-то точно от меня никуда не денется, за нее и надо держаться. Работать надо, а не глупости мечтать...
- Аська! - Меня вдруг сзади обхватывают сильные руки. - Ну вот ты где! А я уже всю площадь обежал - не договорился сразу, как дурак. Как хорошо, что я тебя нашел!
Яша пришел. Такой бодрый, веселый, поволок меня куда-то, спрашивает, что-то хорошее говорит. От всего этого я не выдержала и заревела еще сильнее, совсем в полный голос. Он остановился, развернул меня лицом к себе, уткнул в свое плечо - на майке сразу расплылись мокрые пятна. Минут пять мы постояли в такой живописной позе, хорошо хоть какой-то парк был кругом, людей не так много. Потом меня слегка отпустило, и мы потихоньку дальше пошли.
Пришли. Дом такой - двенадцатиэтажка, квартира совершенно обычная. Яша говорит - тут родители живут, ну и он сейчас с ними. Родители на даче, можно быть как дома. Пока я умываюсь в ванной, он варит кофе - сладкий и очень крепкий, я такой не люблю (я вообще никакой кофе не люблю), но пью, и это помогает. Туман в голове рассеивается, и болит она меньше.
Но разговор не клеится все равно. Какие-то обрывки фраз, утешения, в которые никто не верит, да и чем тут утешишь... Я опять начинаю плакать, Яша опять с готовностью подставляет только-только просохшее плечо...
Оттуда, из этого плеча, я всхлипываю:
- Да-а, вот ты только говоришь, все будет хорошо, а что толку... Сам-то тоже через неделю уедешь. Все говорят - и уезжают, и у них-то, может, все и хорошо, а я тут одна остаюсь с ребенком. Я больше не могу одна... И в "Шереметьево" больше не поеду никого провожать, не могу видеть эти аэропорты, сил моих нет...
И тут слышу:
- Ну подожди, не всегда же только "Шереметьево"... Бывают и другие аэропорты, в них можно приехать. "Бен-Гурион", например...
- Что такое: "Бен-Гурион"?
- Это аэропорт в Израиле, куда я еду. Ты туда прилетишь, а я тебя встречу...
Так. Это уже интересно становится. Слезы у меня сразу пропали. Я спрашиваю:
- Как это я, интересно, туда прилечу? Вот так просто?
- Ну зачем? Я тебе приглашение пришлю.
- В качестве кого? Я так не могу - прилетела, улетела... Я, между прочим, из приличной семьи, меня дома не поймут...
- Тогда, - отвечает, - давай ты прилетишь в качестве жены.
Оп-па! Вот оно! Заработало! И день у нас сегодня какой? Среда? Отлично все успеваем. Так, теперь только не ошибиться...
Продолжаю всхлипывать - а куда от соплей-то деться? Говорю:
- Ну как это? Ну ты что? Мы с тобой знакомы-то всего три дня... Хотя я за эти три дня к тебе привыкла, но как-то все это...
- Я понимаю. Странно. Но знаешь, мне с тобой было очень хорошо. Я знаю тебя три дня, а кажется, что всю жизнь. У меня так никогда не было. И потом - а чем мы рискуем? Вот только разве пожениться нам не успеть - я в воскресенье улетаю...
Но тут-то я как раз знаю, что делать.
- Если постараемся, можно успеть. Мне Лилька говорила - на это двух дней хватает. Успеем, точно. Ты знаешь, где тут ближайший загс?
- Загс знаю где, но у меня в десять сегодня доклад в университете. Давай туда после обеда пойдем.
Вообще-то и мне на работу надо... И штамп о разводе в паспорте еще не стоит... Дел полно.
Дальше мы быстро и деловито обсуждаем предстоящие дела, за деловитостью не замечая полной нереальности и сюра происходящего. Потом мы быстро целуемся у двери, потом еще, потом вместе бежим к метро, я вскакиваю в отходящий поезд, плюхаюсь на сиденье - хорошо уезжать с конечной, хоть сесть можно, а не толкаться...
Туннель темный и мрачный. Вагон еще полупустой, я сижу и тупо пялюсь на свое отражение в окне напротив. И до меня медленно начинает доходить кошмар окружающих событий. Мама дорогая, это что ж я делаю? Во что же я опять влопалась? Какой, к чертям, замуж - я этого человека три раза видела! Я про него не знаю ничего. А у меня, между прочим, маленький ребенок. И потом - Израиль? Какая-то дикая страна, я и про нее не знаю ничего... Нет, пошутили - и хватит. Сейчас доеду до работы, позвоню и скажу, что это я сдуру, у меня приступ гайморита, я ночь не спала и голову ушибла, и пусть он меня извинит...
Доезжаю, выхожу из метро, иду по дорожке к институту... А на улице светит солнышко, и небо такое ясное, липы в золотых листьях, тепло... И я вдруг понимаю, что никакого кошмара, как ни странно, вовсе и нет, а наоборот, все очень хорошо, и будет хорошо, и все, что случилось, - совершенно правильно. Случайно попадаю взглядом на номер проезжающей мимо машины - там две семерки. В детстве была такая игра - кто первый увидит такую парную цифру, скорей кричит: "Семь-семь, мое счастье!" Смотрю на другую машину - там две пятерки, на третью - две тройки. Дохожу до института, уже подымаясь на крыльцо, вижу машину во дворе - две четверки!
Я пришла первая, Марьи Владимировны еще нет. Отпираю комнату, кидаюсь к телефону - и тут он сам звонит у меня под рукой. Яша.
- Знаешь, ты ушла, я остался один и подумал - вдруг это что-то не то мы делаем...
- Нет! - радостно кричу я. - Я сперва, в метро, тоже так думала, а потом вышла и поняла - очень даже то! Все правильно, и все будет хорошо!
- Да, - соглашается он. - Теперь я и сам вижу. А то, когда ты ушла...
- Значит, больше не буду уходить, - говорю я.
На том и порешили. Тут как раз пришла Марья Владимировна, и я быстренько закруглилась с разговором.
Сварила кофе. Мы сели, она выкурила первую сигаретку (это такой ритуал, с этого у нас каждый рабочий день начинается, а до этого ее вообще лучше не трогать), я налила ей чашку кофе и осторожненько говорю:
- Марья Владимировна, мне страшно неудобно, но я должна сейчас опять срочно уйти.
- Куда? - удивляется она. - Лилька твоя уже улетела. Там, кстати, все в порядке?
- С Лилькой - да. А у меня... Мне... В общем, я срочно выхожу замуж, а мне бы еще развестись успеть... И все сегодня.
Марья Владимировна - крепкая женщина. За годы работы в институте она, конечно, ко всему могла привыкнуть. Поэтому она не падает со стула, а только закуривает вторую - внеочередную - сигарету и, выдержав паузу, произносит:
- Однако! - И потом: - Ну ладно, давай подробности.
Я излагаю скомканные подробности. Снова пауза, и потом:
- У тебя ребенок, тебя в загсе не разведут, это только по суду.
- Я знаю, - с готовностью отвечаю я. - По суду нас уже развели, года два с лишним как. Мне только штамп в паспорт поставить.
- Уже лучше, - соглашается она. - У тебя все бумажки в порядке?
Я судорожно начинаю соображать. Бумажки... Решение суда, паспорт, Костькина метрика... Вроде все это у меня есть. Дома, естественно, туда заезжать придется. Но это так и так.
Пока я все это соображаю, Марья включает свою машинку и начинает строчить что-то на институтском бланке. Через две минуты она удовлетворенно перечитывает свое творение, расписывается на нем и вручает мне. Я читаю: "Всем компетентным органам. Институт тра-та-та просит оказать возможное содействие сотруднику тра-та-та в заключении брака в связи с необходимостью тра-та-та... Подпись - директор, академик ХХХ".
Фантастика. Сюр продолжается. Меня разбирает дурацкий смех, и сквозь него я спрашиваю Марью:
- Вы это всерьез? Спасибо, конечно, я сохраню на память, это классно, но…
- Ты не говори, - важно кивает она головой. - Никогда не знаешь, какая бумажка где пригодится. Возьми папку, сложи туда аккуратно, не помни. И другие бумажки тоже - аккуратно, в папочку. Так оно всегда лучше. Ну все, беги. Удачи тебе.
И я несусь дальше.
Врываюсь домой. Там пусто, никого нет, Димка... Наверное, на даче, или я не знаю где, но хорошо, что не здесь, а то пришлось бы объясняться. Не то что мне трудно - это все равно придется делать, только сейчас некогда. Кидаюсь к письменному столу. Вот тут, в ящике, у меня лежат все нужные бумажки. Это не то, и это... А это что такое? "Характеристика... выдана... для загранкомандировки..." Интересно получается - значит, Димочка все-таки начал оформляться в свою Италию? И без нас с Костькой, что характерно. Ну и ладно. Значит, то, что я делаю, правильно, и все к лучшему. Так, а вот и оно. "Решением тра-та-та... брак гражданки тра-та-та... расторгнут". Вот и отлично. Так, а это еще что? Госпошлина за расторжение брака... Двадцать пять рублей... Черт, это значит, еще в сберкассу надо бежать. Интересно, а ее с тех пор не подняли, эту пошлину? Рубль-то два года назад совсем другой был... Лучше я сначала все-таки в загс пойду и там все уточню. А потом уж в сберкассу, будет же там какая-нибудь рядом...
Тут до меня доходит, что раз уж я дома, неплохо мне было бы залезть в душ и переодеться. На всякий случай. А то кто знает, когда я сюда следующий раз попаду, жизнь-то вон какая бурная пошла...