Потом я принесла гитару (Лилькина, осталась со дня рождения), и мы пели песни. А потом - времени было часов одиннадцать - он поднялся и стал прощаться. Я на полном серьезе предложила ему остаться и переночевать - без всякой задней мысли, Димка сегодня на даче, комната свободна, и можно не скакать под дождем на другой конец Москвы. Но он отказался. Я не настаивала. Мы договорились созвониться, Яша поцеловал меня на прощание куда-то в лоб и ушел.
Я тут же кинулась звонить Лильке. Она выкупила свой билет и в среду утром улетает. А еще куча дел, к ней должно прийти сто человек, и вообще. Мы сговорились, что завтра я уйду с работы пораньше и сразу приеду к ней. Под конец она спросила, как мое свидание.
- Да знаешь... Странно.
- То есть?
- Лилька, он хороший мужик. Правда хороший.
- И что?
- И то. На недельный роман не годится, а на что-то серьезное времени нет - он и сам улетает через неделю.
- Ерунда. Неделя - это куча времени. Мы вон за три дня с Лешкой пожениться успели.
- Так мне еще доразвестись надо.
- Так у тебя и времени в два раза больше.
- Значит, он должен сделать мне предложение не позже пятницы, а если нет - то нет.
- До пятницы сколько - три с лишним дня? Ты справишься, я не сомневаюсь.
- Ага. Прям счас. Все, до завтра, я спать пошла, у меня гайморит начинается.
- Хорошо, что хоть не геморрой.
На этой оптимистической ноте мы распрощались, и я отправилась спать.
ВТОРНИК, 8 сентября
Спала плохо. Проснулась - голова болит и нос заложен. Ну все, ясное дело - вот она, вчерашняя прогулка под дождем, здравствуй, здравствуй, гайморит.
Но двигаться и жить все равно надо. На работу и потом к Лильке. Лилька уезжает - Господи, уже завтра. Один день - и все. И я останусь одна. Но что-то ведь было и у меня хорошее в этой жизни...
А, вспомнила - Яков. Который на самом деле Андрей. Мы с ним так хорошо вчера пообщались. И вообще он хороший. С ним так разговаривать легко, и смотрит он по-доброму. И понимает. Правда, и он тоже уедет, совсем скоро. Это Лилька ерунду говорит, что за неделю можно пожениться, они с Лешкой все-таки полгода встречались. Я же и не знаю о нем ничего...
Хотя нет, что-то все-таки знаю. И то, что знаю, мне нравится. Тридцать два года. Работа приличная - профессор, лекции читает. Из ученых, значит - это нам знакомо и симпатично. Ничего, что не физик, а программист, это даже интересно. Разведен. Двое детей. Ну и что... Мало ли. Севка вон даже разведен не был, и детей у него гораздо больше, и все от разных жен. Мне же это не мешало. А двое детей от одной жены - это почти невинность. Так, что там еще было? Развелся он года три назад - мне Севка говорил. Детям сейчас... Дочке семь, она в школу пошла, а сыну на два больше... Это получается - женился он года в двадцать три, почти десять лет назад, развелся... С тех пор не женился и связей порочащих, в отличие от того же Севки, не имел... Если б имел, уж Севка мне бы точно рассказал. Нет, просто очень хороший мужик - жалко, времени мало. А снова кого-то ждать много месяцев я не буду.
Под все эти размышления я добираюсь до работы. Рассказываю Марье Владимировне про Лильку, отпрашиваюсь уйти с обеда. Сижу, ковыряюсь в своих бумажках. Звонит телефон. Беру трубку.
Дивной красоты мужской голос на чистейшем английском языке осведомляется, может ли он поговорить с референтом академика ХХХ. Слегка оторопев, признаюсь, что это я и есть.
- Асенька, привет. Ты меня не узнала, что ли?
Это Яков. Признаюсь, что не узнала - потеряла рассудок в восторге от произношения. А он-то меня чего не узнал? Впрочем, у меня нос заложен.
- Знаешь, это может показаться смешным, но я по тебе соскучился.
Конечно, смешно. А еще смешнее, что я, пожалуй, тоже.
- Я хочу с тобой встретиться сегодня. Ты когда работать кончаешь?
Я говорю, что с работы-то я уйду рано, но сразу поеду к Лильке. Она завтра улетает. Я ему вчера рассказывала про Лильку, он должен понять.
- Слушай, а если я за тобой туда зайду? Ненадолго? Мне правда очень хочется тебя повидать. Мы погуляем где-нибудь недалеко, и я тебя опять к Лильке отведу.
На чем мы и договариваемся.
В двенадцать я срываюсь с работы и в половине первого звоню в Лилину дверь. В квартире дым коромыслом. Посреди Лилькиной комнаты лежат две огромные сумки, из них торчат во все стороны разные вещи. Еще какие-то вещи раскиданы по диванам. Сама Лилька на кухне поит чаем некоего дальнего знакомого. Вглядевшись в меня, она мгновенно хватает с плиты кастрюлю с горячей картошкой, плюхает ее на стол, заставляет меня сесть рядом и накрывает мою голову махровым полотенцем.
- Дыши. Картошка горячая, только что сварила. Дыши паром немедленно. А потом я тебе таблетку дам, мне Лешка американский аспирин оставил. Ты мне нужна здоровая.
Я пытаюсь протестовать, но из-под махрового полотенца получается слабо. Я смиряюсь и дышу. В конце концов это и правда полезно, я и сама знаю, просто что ж я - сама себе картошку, что ли, буду варить?
Лилькина вера в американский аспирин кажется мне смешной, но через час я действительно чувствую себя почти человеком. Даже нос задышал. Лилька к тому времени выпроводила знакомого, и в ожидании следующего визитера мы с ней судорожно пытаемся застегнуть сумки и обсудить мою судьбу.
- Лилька, он сюда за мной зайдет, сама посмотришь. Но он мне нравится, и я прикинула - там все очень прилично.
- Посмотрим, - фыркает Лилька. - Во всяком случае, не хуже Севки твоего, это уж точно.
- Да уж, - соглашаюсь я. - Хуже трудно придумать.
Следующий посетитель не заставляет себя ждать, потом еще один, потом заходят Ляля с Сашкой, потом забегает Лилькина мама с очередной курткой, которую Лилька непременно должна взять с собой. Поток гостей бесконечен и непрерывен - это такой своеобразный ритуал провожания человека Туда. Сейчас хоть и многие уезжают, это все равно кажется чем-то странным, пугающим и замечательным одновременно. Поэтому люди идут и идут. Новость об очередном отъезде разносится по знакомым с быстротой молнии, кто-то хочет проститься, потому что никогда неизвестно точно, вернется ли человек, кому-то нужно передать с оказией письмо или посылку - почта и по стране-то ходит еле-еле, а уж до заграницы-то почти не доходит совсем. Звонки по телефону страшно дороги. Передача с оказией - едва ли не самая надежная возможность общения с уехавшими близкими. Я это точно знаю - год ожидания Севки дал мне возможность отлично изучить все эти "воздушные пути".
В какой-то момент среди всей этой неразберихи в кухне появляется Лилькин дед. Приветствует меня: "Здравствуй, Соня", забирает свою кашу (когда Лилька успела ее сварить, остается для меня загадкой), треплет внучку по голове: "Спасибо, куколка", и важно отбывает в свою комнату. Между прочим, он абсолютно в здравом уме и прекрасно знает, что меня зовут Асей, но почему-то предпочитает Соню. Когда я звоню Лильке и попадаю на него, он ей потом аккуратно передает: "Тебе звонила твоя Соня, которая Ася".
Господи, а что же с ним будет теперь, после Лилькиного отъезда? Спрашиваю.
- Не трави душу, - машет рукой Лилька. - Мать сейчас его в санаторий для ветеранов устраивает, на месяц, а потом... Придумают что-нибудь, или мать к себе возьмет, или брат ее, дядя Слава...
- А он согласится? - сомневаюсь я.
- Да в том-то и дело... Никуда он из этой квартиры ехать не согласится, он тут всю жизнь прожил, и бабушка здесь умерла... Он уж мне говорил: "Куколка, передай своей Соне, которая Ася: если она захочет, может жить у меня, когда ты уедешь".
- Лилька, но я не смогу каждый день приходить... Ты же знаешь. Пару раз в неделю - да, но...
Лилька не дает мне договорить.
- Да ты с ума сошла, я же не к тому. Еще тебе не хватало... У деда, между прочим, здесь двое взрослых детей - мать и дядя Слава. Только кашу три раза в день никто не будет бегать варить. Но, я думаю, они как-нибудь разберутся, иначе бы дед меня не отпустил.
- А он тебя отпустил? - поражаюсь я.
- А то. И благословил, все как положено. Мать забыла, а он - никогда.
- Ну маме Рите и некогда особенно было, - хихикаю я. - Если учесть, с какой скоростью все случилось.
- И то верно, - соглашается Лилька. - Даже бедная Ляля, и та ничего не успела узнать.
Мы снова вспоминаем подробности Лилькиной свадьбы, наш летний отдых, безумие моего дня рождения, мои передряги с Севкой, потом появляется очередной визитер...
Яша приходит около пяти. Сперва он звонит от метро, я объясняю ему дорогу и через десять минут иду открывать дверь на звонок. Совершенно случайно мы с Лилькой в это время снова одни. Лилька встречает Яшу как старого знакомого.
- Привет. Думаю, заочно мы уже хорошо знакомы. Проходи, раздевайся, садись и рассказывай.
Яша, нисколько не теряясь, проходит в комнату, садится за неимением свободных стульев прямо на пол и действительно начинает что-то рассказывать. Через пять минут мы все увлеченно треплемся, а еще через двадцать приходит очередной визитер, и Лилька выгоняет нас погулять на пару часов "чтобы не толпиться на кухне, все равно от вас толку нету". Закрывая за нами дверь, она тихо показывает мне большой палец и шепчет: "Одобряю".