- Скоро ты узнаешь его получше. За эти дни мы выпьем вместе немало пива. - Грег свесился с балкона, разглядывая девушку, на которую указал Кев. - А я как следует потрахаюсь. Пойдем, пообщаемся с новичками.
В этот момент какая-то очень крупная девушка в очках с толстыми линзами, обладательница оглушительного голоса, приветствовала другую, не менее несимпатичную девицу, с которой, видимо, встречалась на интервью.
- Я сказал пообщаемся? Ну, надеюсь, эту парочку отправят на Корфу.
Вас постучал в дверь.
- Разрешите?
- В чем дело?
Вас толкнул дверь. На него, руки в боки, смотрела девушка - лиловый свитер, волосы стянуты в тугой хвост на затылке.
- Ну, - гавкнула она, - какие проблемы?
- Я твой сосед по комнате. Она оглядела его с ног до головы.
- Что? Нет-нет. Ты все перепутал. Я живу с э-э... - Она порылась в сумке и вытащила листок с подтверждением. - Вот, видишь - Василий Романов.
Вас улыбнулся и постучал пальцем себе в грудь.
- Но... но я думала, что Василий - женское имя?
- А я думал, что Арри - мужское. - Вас с первого взгляда понял, с кем имеет дело, и перешел в контрнаступление. Это сработало.
- Не Арри, а Арабелла, это даже у арабов женское имя.
Глава 5
- Так ты, значит, арабская женщина? А с виду не скажешь.
- Естественно, нет, придурок.
Арабелла бросила на него оценивающий взгляд. Убитые кеды, на запястье - какая-то дешевка вроде "Свотч", на шее совершенно дикий медальон со святым Кристофором. Однозначно не ее тип. Она предпочитала ухоженных, хорошо одетых темноволосых красавцев. А это лохматое чучело - просто насмешка природы.
- Тут, должно быть, какая-то ошибка. Меня не предупреждали о совместном размещении. Это просто смехотворно. Я сейчас же спущусь и разберусь с этим.
- На твоем месте я бы этого не делал, - заметил Вас, бросая сумку на свободную кровать.
- Это еще почему?
Вас повалился рядом с сумкой и сбросил кеды. Фу, подумала она. Белые носки.
- Ну сама посуди. Гид должен ориентироваться в нестандартной обстановке. Это может быть частью теста. Насколько я знаю, в ближайшие пять дней на нас вывалят целую кучу такого дерьма
- Ммм. - Как ни противно, но приходилось признать, что в его словах есть разумное зерно.
- Раз уж так вышло, не мешало бы узнать друг друга получше. В конце концов, может, нам придется работать вместе. Тебе на какое направление хотелось бы попасть больше всего?
- Без вариантов - я буду работать в "Молодых и холостых", только если меня отправят на Ибицу.
- Не уверен, что они одобрят такую позицию. А что тебе так далась эта Ибица?
- В прошлом году я там отдыхала, и мне плевать, какую "позицию" они одобрят, а какую нет. И вообще, ты кто, - фыркнула Арабелла, - хренов полицейский?
- Ну, честно говоря, Арабелла... - Вас сел. - Я подсадная утка.
Арабелла застыла.
- Кто?
- Я один из инструкторов. Мы селимся вместе с кандидатами, чтобы застать их врасплох. И боюсь, Арабелла, вынужден тебе сообщить, что ты не в полной мере соответствуешь требованиям "Молодых и холостых", так что можешь паковать вещички...
У Арабеллы был такой вид, словно она вот-вот заплачет. Вас пару секунд сохранял серьезность, но на больше его не хватило.
- Ха! Здорово тебя проняло!
- Что ты х-х-хочешь сказать? Ты не инструктор?
- Охуеть можно, как вы, важные птицы, легко на все ведетесь.
Арабелла злобно уставилась на него.
- Кретин! Да что ты себе позволяешь!
- Это была просто шутка.
- Если в этой комнате и есть над чем посмеяться, так только над тобой.
Вас улыбнулся, явно ничуть не смутившись.
- Да ради бога.
- Что это еще за имя такое, Василий?
- Русское имя.
- По разговору не очень-то ты похож на парня из России - если только Россия находится не в Лондоне.
- Я родился и вырос неподалеку от Илфорда.
- Илфорд? Там вроде даже метро нет? Боже, мне даже представить страшно, что пришлось бы прожить всю жизнь в такой дыре.
- Всю жизнь я там не жил. Наша семья часто переезжала.
- Только не говори, что твой отец военный!
- Нет, циркач.
Арабелла подозрительно посмотрела на него.
- Не держи меня за дуру.
- Кроме шуток. Смотри, - он встал на кровати. - Я тебе докажу.
Несмотря на то что стена была совсем близко, он сделал сальто назад, приземлившись на одну руку. Вскочив на ноги, он схватил три маленьких подсвечника с прикроватной тумбочки. Форма у них была не очень удачная, и, хотя его мастерство было очевидно, секунд через тридцать он отвлекся и не удержал один. Пытаясь его подхватить, он случайно зацепил пальцем свою цепочку с образком и порвал ее.
- Дерьмо, - сказал он, поднимая ее вместе с осколками подсвечника.
Арабелла кивнула.
- Так ты цыган?
- Нет, - ответил Вас, изучая порванную цепочку, - я из цирковой семьи.
- Ну я и говорю, - цыган. - Арабелла указала подбородком на святого Кристофора. - Разве святой Кристофор не покровитель цыган?
- Я же сказал, мы не цыгане, мы...
- Ну не важно, кем бы ты там ни был, цепочка просто вульгарная. Где ты ее выискал - в новогодней хлопушке?
- Это цепочка моего дяди.
- Тогда ему и верни, мой тебе совет. - Арабелла с удовольствием отыгрывала очки.
- Не могу.
- Почему?
- Он умер.
- Ох.
- Он погиб. Шесть лет назад. С тех пор я ношу это.
- Мне очень жаль, - сказала Арабелла, совершенно очевидно никакой жалости не испытывавшая. Она даже не помнила, когда в последний раз видела своего дядю и предполагала, что подобное равнодушие свойственно всем племянникам на свете. - И что случилось, он сорвался с трапеции? Или его растоптал слон?
Вас вздрогнул. Арабелла, ясное дело, была самовлюбленной эгоисткой, но он сомневался, что даже она продемонстрировала бы подобную душевную черствость, если бы знала, как близки они были с дядей. Конечно, всегда оставалась возможность, что Арабелла сама - подсадная утка. Во всяком случае, типичного гида Вас представлял себе совершенно иначе.
- Нет, - сказал он, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться. - Мы исполняли номер с огнем - жонглировали факелами и все такое. Произошел несчастный случай.
- И что?
- Он сгорел заживо. Мне было четырнадцать лет. С тех пор я ненавижу огонь, это стало почти фобией.
- Ужасно, - Арабелла присела на кровать. - Боже, нужно закурить... не передашь мою зажигалку?
Тучи, нависшие над гостиницей в Бридлхерс-те, раньше времени затемнили и вечернее небо Теддингтона.
В офисе "Молодых и холостых" на Хай-стрит владелец франчайзингового туристического агентства включил сигнализацию, погасил свет и запер дверь.
Подняв воротник и отворачивая лицо от косых струй дождя, он поспешил к своему автомобилю, чтобы вместе с прочими любителями сверхурочной работы, страдающими излишней ответственностью или чрезмерным энтузиазмом, поскорее насладиться законным часом или двумя "семейного" времени.
Но слабый свет в окнах третьего этажа офиса "Молодых и холостых" позволял предположить, что в юго-западном Лондоне есть по меньшей мере один человек, который относится к своей работе с еще большей ответственностью и энтузиазмом.
А может, у него просто были серьезные проблемы.
Этим последним человеком в штаб-кватрире "М&Х" был Хоторн-Блайт. Себастиан Хантер, выдохшийся часом раньше, перед уходом погасил все галогеновые лампы в приемной без окон. Весь офис был погружен во тьму, только из-под двери кабинета председателя Совета директоров пробивался тоненький лучик света.
Хоторн-Блайт каждый день ставил себе целью уйти из офиса не позже семи часов. И он уже на полтора часа превысил этот лимит. Еще не мешало хотя бы один раз показаться на тренинге в Бридлхер-сте. Мрачно оглядывая россыпь бумаг на обычно девственно чистом столе, он понимал, что и эта цель сегодня недостижима.
Он провел на встречах весь день - а точнее, всю неделю. Бомба взорвалась на выходных. Как будто дела и без того не шли хуже некуда.
Тревожную весть сообщил по телефону юрист компании. Ему стало известно, что группа "Братство" планирует экспансию в индустрию развлечений. А точнее, на рынок молодежного туризма.
Изначально "Братством" назывался клуб, появившийся на волне рейв-движения. Его ждал оглушительный успех, но стоявший за этим человек вынашивал куда более серьезные планы. Чарлз Мун слыл Биллом Гейтсом клубной культуры. Ему было едва за тридцать, но он уже успел превратить "Братство" из популярного ночного клуба в невероятно доходный и широко известный муль-тимиллионный бизнес. В результате последние несколько лет его имя постоянно входило в верхние строчки списка богатейших людей, ежегодно публикуемого "Тайме".
Его, как и Билла Гейтса, многие подозревали в сговоре с дьяволом. Казалось, он словно одержим стремлением отметить готическим, псевдорелигиозным логотипом "Братства" все на свете.
Звукозаписывающий лейбл и журнал "Братства" обеспечивали поддержку тем, кто хотел выйти на музыкальную арену. После первых же спонсорских удач Чарлз Мун разглядел открывающиеся перед ним возможности и быстро организовал подразделение стратегического маркетинга, основательно разросшееся за четыре года. Это не только приносило стабильный доход, но и помогло брэнду "Братства" еще глубже внедриться в общественное сознание, теперь его знал каждый, имевший хоть какое-то отношение к молодежной культуре.